Наталья Александрова - Шашлык из трех поросят
В милиции на Сашу сразу же положил глаз один крупный милицейский начальник и захотел посадить ее в свою приемную для украшения. После первого дня работы, когда начальник в кабинете позволил слегка коснуться ее бедра, Александрии несгибаемый характер снова проснулся. Голос далекого героического тезки произнес несколько «ласковых» слов, после чего Александра немедленно попросилась в самое затрапезное отделение милиции на оперативную работу. Начальник, разумеется, не препятствовал.
В отделении встретили ее не слишком любезно, Им нужен был оперативник, а прислали какую-то блондинку с голубыми глазами. Ей сразу же дали понять, что никто не собирается с ней возиться. Они не знали про родство душ, связанное с одинаковыми именами.
Скоро про Александру Матросову узнали все. Она работала получше многих мужчин.
В любую погоду ездила на место преступления, мерзла в засадах и на следственных экспериментах, пыталась выдавить из невменяемых свидетелей хоть какую-нибудь полезную информацию. Вот эту работу Саша иногда просто ненавидела. Свидетели ее раздражали своей тупостью и невнимательностью. Некоторые уходили в глухую несознанку и тупо повторяли, что ничего не видели, а если видели, то ничего не запомнили, а если запомнили, то уже успели прочно забыть. Вот как эта, с позволения сказать, художница Катерина Дронова. Хотя эта как раз искренна в том смысле, что ничего не знает и ничего не видела. Сразу видно, что мозги у бабы куриные, только и умеет, что свои лоскуточки нашивать. Господи, и что только люди в этом искусстве находят? Но справедливости ради следует отметить, что Дронова не слишком-то популярная. Народ от ее шедевров не столбенеет, тысячи баксов не спешат за картины отваливать. Хотя вот кому-то же они понадобились, спер кто-то разноцветные тряпочки…
Но не Сева же Шрам!
Капитан Матросова вспомнила, как подруга Дроновой, эта самая писательница детективов.., как ее… Ирина Снегирева, с апломбом утверждала, что тот, кто художественные тряпки из галереи спер, тот и Лысого Ленчика пришил. В этом месте Александра аж заскрипела зубами от злости. Еще эта писака будет ее учить!
Ох, уж вот кого она терпеть не может, так это писательниц, которых в последнее время развелось слишком много. И пишут, и пишут, лапшу на уши вешают народу, хотя так им и надо, не будут ерундовые книжки читать. А уж милиционеров-то такими представят, что жуть берет и хохотать хочется. Да только смех этот — сквозь слезы. Взять хоть бы эту барышню-аналитика, у которой вечно спина ноет и давление скачет.
Это же надо такое придумать! Милая, да как же тебя в милицию взяли, такую болезную, там же медицинский осмотр проходить нужно и нормы спортивные сдавать. А ты не то что пробежать или проплыть, ты в метро-то пару остановок проехать не можешь, чтобы в обморок не упасть! Да тебе инвалидность оформлять нужно в срочном порядке и на пенсию выходить, а не в милиции работать!
Одно слово, дурят эти писатели людей! И Снегирева эта, надо думать, такая же, хотя Александра ее книжек и не читала. Тоже выдумала ее, капитана Матросову, жизни учить! Очевидно ей, видите ли! Александре очевидно, что тут не рассуждать нужно, а бегать разузнавать.
Оперативника, как и волка, ноги кормят! Вот, кстати, этим она сейчас и займется.
Александра полезла в ящик стола за блокнотом, где был у нее записан адрес пассии убитого Лысого Ленчика, и в это самое время в кабинет зашел подполковник Рыбкин.
— Ну чего, побеседовала с господинчиком? вздыхая, спросил он. — Как он, доволен остался?
— Не знаю, — буркнула Александра и ниже наклонилась над ящиком.
— Что поделать, — еще горше вздохнул шеф, с этими секретными конторами спорить — все равно что против ветра плевать, все на тебя рано или поздно попадет. Или на соседа.
— Да какого черта! — Александра с силой задвинула ящик стола, так что едва не прищемила шефу палец. — Что этот Орлов себе позволяет?
Вечно они хотят на чужом горбу в рай въехать!
Чужими руками жар загребать! Не бегал, не искал, все готовое взял…
— Александра! — заорал шеф. — Чтобы я таких разговоров больше не слышал. Отобрали у тебя дело, значит, так надо!
— А я этому Орлову не подчиняюсь! — взвилась Матросова. — А от своего непосредственного начальства никакого приказа не получала!
— Не получала, говоришь? — шеф побагровел. — Ну так получи! Выброси этого Лысого Ленчика из головы и занимайся другими делами. Что у тебя там — кража в секс-шопе? Что украли-то?
— Резиновую куклу и три вибратора, — угрюмо сообщила капитан Матросова.
— Совсем у людей крыша поехала! — покачал головой шеф. — Ну кому эта резиновая дрянь понадобилась?
— Ну.., бывают любители… — неуверенно протянула Александра.
— Вот и разбирайся! — решительно приказал шеф и обтер потный лоб, — раз ты такая подкованная. А я, к примеру, и знать не знаю, что за такие вибраторы и для чего они нужны.
Александра хотела ехидно посоветовать шефу, чтобы он спросил у жены, но решила не заедаться. Вместо этого она уставилась ему в душу преданными голубыми глазами и рявкнула:
— Слушаюсь!
Шеф махнул рукой и поскорее вышел из комнаты. Александра тут же снова полезла в ящик стола за блокнотом. Вот они, данные, все как в аптеке! Юрченко Людмила Петровна, проживает на улице Счетовода Косточкина в доме пятнадцать дробь семь. Есть номер квартиры и телефона. Но там никто не отвечает, еще утром предупредили Александру. Либо баба смоталась куда-то, либо телефон отключила. Вряд ли смоталась, поскольку Лысого Ленчика еще не похоронили, это же все-таки совесть иметь нужно… Скорей телефон выключила, чтобы никто соболезнованиями не доставал.
Капитан Матросова никого и ничего не боялась. Она твердо намеревалась расследовать сама убийство Ленчика. Ее героический тезка поднял голову и обещал Александре всяческую поддержку. Он также воодушевлял ее своим примером. Что с того, что у нее отняли дело и строго-настрого запретили им заниматься? Вперед, грудью на амбразуру и вражеские пулеметы! Она никого не боится — ни собственного начальства, ни людей из серьезной секретной конторы. Враг будет разбит, победа будет за нами!..
* * *Катя медленно шла по тротуару и думала о том, почему некоторым людям так нравится портить чужое настроение.
«Кажется, я не сделала этой Матросовой ничего плохого.., за что она так на меня?»
Она еще немножко подумала и пришла к выводу, что Матросова не любит свою работу и поэтому злится на всех людей, чья работа кажется ей более интересной, более увлекательной.
В это время рядом с Катей притормозила блестящая черная машина.
— Здравствуйте, Екатерина Михайловна! окликнул ее вежливый, довольно приятный голос.
Катя вздрогнула и обернулась. Из опущенного окна машины выглядывал улыбающийся мужчина. Он был одет в черный костюм и белую рубашку, глядел приветливо и манил к себе.
"Боже мой! — подумала Катерина. — Что за наказание! Опять кто-то по мою душу! Неужели Люсьену снова от меня что-то понадобилось?
Нет, это кто-то чужой, наверное, из этих, «людей в черном.,.»"
Ей совершенно не улыбалось разговаривать сейчас ни с кем, ни с посланцами культурного атташе, ни с людьми в черном… Катя бросилась в сторону, еще немного, и она добежала бы до подворотни, в которой можно было скрыться от преследователя, но он и не думал гнаться за ней.
Вместо этого он крикнул ей вслед:
— Разве вы не хотите узнать о судьбе Валентина Петровича?
Катя застыла на месте, как будто ее остановила пуля. Она повернулась и на негнущихся ногах вернулась обратно, к черной машине.
— Что.., что с ним случилось? — спросила она, с трудом шевеля губами. Рот неожиданно пересох, а сердце билось где-то в левой пятке.
— Садитесь, — мужчина широко улыбнулся и распахнул перед ней дверцу машины, — садитесь, я вам все расскажу!
— В машину не сяду! — вскрикнула Катя и попятилась. — Вы меня обманываете! Это ловушка!
— Ну как хотите, — искуситель снова прикрыл дверь, но не до конца, — но тогда вы ничего о нем не узнаете!
— Ладно, — Катя шагнула вперед, как будто бросилась в ледяную воду. — Будь что будет, я должна о нем узнать!
— Правильное решение, — мужчина улыбнулся еще шире и подвинулся, — я знал, что вы решительная женщина!
Катя плюхнулась рядом с ним на сиденье и повернулась, ожидая продолжения:
— Говорите! Я хочу знать правду! Что с ним?
— Вы уверены, что вы хотите это знать? — с сомнением проговорил мужчина. — Это может вам не понравиться!
Катя схватилась за сердце и еле слышно проговорила:
— Говорите! Говорите мне все! Неизвестность еще хуже, чем любая, даже самая страшная правда!
— Не говорите потом, что я вас не предупреждал.. — и незнакомец положил Кате на колени большую цветную фотографию.
На этой фотографии был ее муж, профессор Валентин Петрович Кряквин. Ее дорогой муж Валик. Но в каком виде!
