Дональд Уэстлейк - Полицейские и воры. Авторский сборник
– Что там?
– Внештатный корреспондент «Трансуорлд пресс». Что мы будем делать?
– Попроси его немного подождать. – Сондгард вернулся, вновь открыл дверь репетиционного зала и, не прислушиваясь к тихому жужжанию голосов, наполнявшему комнату, позвал:
– Боб, ты не мог бы на минутку выйти сюда? Холдеман встал и поспешно пересек зал. Едва продюсер вышел в холл, капитан закрыл дверь и сообщил:
– Боб, наш первый репортер на пороге. Ты хочешь поговорить с ним?
– Если можно, то да.
– Можно. Но я не хочу, чтобы еще кто–нибудь из членов труппы беседовал с ним.., или с любым другим репортером.
– Я уже предупредил их.
– Отлично. И еще одно. Я не хочу, чтобы ему рассказали о том, чего мы добились в нашем расследовании. Отпечаток пальца, обыск дома и тому подобное. Ты можешь все рассказать ему об убийстве, назвать имена членов труппы и так далее, но результаты расследования разглашению не подлежат.
– Конечно, Эрик. Как скажешь.
– Прекрасно. Я полагаю, он захочет получить заявление от меня, так что я пойду поговорю с ним сейчас, а затем он будет в твоем распоряжении. Да, кстати. Наше убеждение, что убийцей наверняка является кто–то из артистов труппы, также не подлежит разглашению. Для прессы убийца может быть или одним из труппы, или одним из жителей города, или кем–то, просто проезжавшим мимо.
Холдеман кивнул. Выражение его лица стало серьезным и встревоженным; Сондгард видел, что продюсер собрал все свои силы, чтобы сделать все как следует.
Капитан оставил его в холле и вышел на крыльцо, чтобы поговорить с репортером, плотным рыжеволосым мужчиной с новеньким фотоаппаратом.
– Вы можете снимать здания и все, что вокруг них, – без всякой преамбулы сообщил Сондгард. – Но снимки подозреваемых делать нельзя.
Репортер, казалось, был захвачен врасплох. Он явно ожидал более вежливого тона или, по крайней мере, вступительного приветствия.
– В связи с чем? – поинтересовался корреспондент.
– Так как расследование еще продолжается, я не хочу, чтобы вы вступали в контакт с кем бы то ни было из труппы, кроме продюсера. Через минуту он выйдет, чтобы кратко побеседовать с вами.
Репортер пожал плечами:
– Я не нахал, мистер. Я возьму все, что вы мне дадите, и поблагодарю вас.
– Хорошо.
Сондгард немного расслабился. Капитан испытал слишком сильное нервное напряжение несколько минут назад из–за своего маленького блефа и поэтому вел себя с репортером более грубо, чем собирался.
– Я вовсе не имею в виду, что оторву вам голову, – уточнил Сондгард. – Просто дело еще не закончено, а я не хотел бы, чтобы в нем появилось больше проблем, чем я смогу контролировать.
– У вас есть какие–нибудь версии?
– Конечно. Мы работаем над ними.
– Но ничего для публикации?
– Пока нет.
– Могу я узнать ваше имя, сэр?
– Эрик Сондгард. Капитан Эрик Сондгард, департамент полиции Картье–Айл.
– Насколько я понимаю, это только ваша летняя работа, капитан, а в остальную часть года вы школьный учитель. Верно?
– Именно так. Но сейчас у меня нет времени на интервью. Я вышел сюда главным образом для того, чтобы задать вам вопрос. Он может показаться вам очень странным, но я хотел бы, чтобы вы ответили на него.
– Я постараюсь.
– Прекрасно. Итак, о чем вы собираетесь писать в своем репортаже?
Репортер нахмурился:
– Повторите еще раз.
– Над каким делом я работаю?
– Ну… Убийства.
– Убийства?
– Да… – Корреспондент находился в явном замешательстве. – Убийство актрисы вчера и охранника сегодня ночью.
Именно это Сондгард хотел узнать; рыжеволосый человек уже слышал о втором убийстве.
– Как важную часть расследования, я держу информацию о втором убийстве в тайне от людей, находящихся в этом доме, в том числе и от продюсера труппы. Я хотел бы, чтобы вы не упоминали при нем о втором убийстве. Говорите с ним исключительно о первом. Понятно?
– Нет, – признался репортер, – но я сделаю, как вы хотите.
– Отлично. Когда вы закончите разговор с ним, дайте мне знать, и вы сможете поговорить с офицером Темплом, первым полицейским, появившимся на месте второго убийства. Он предоставит вам всю необходимую информацию по этому поводу.
– Достаточно справедливо.
– Очень хорошо.
Сондгард повернулся к двери, но корреспондент окликнул его и, когда капитан снова взглянул на репортера, поинтересовался:
– Я здесь первый репортер, правильно?
– Да, вы первый.
– Я могу оказать вам услугу, капитан Сондгард, если вы в свою очередь ответите мне тем же.
– Например?
– Назначьте меня ответственным за связь с прессой. Я получу все факты от людей, с которыми вы мне позволите говорить, а любые другие корреспонденты, появившиеся здесь, смогут побеседовать со мной. Я не позволю им досаждать вам.
– Это было бы неплохо. А что я должен сделать взамен?
– Дайте мне право первого слова, когда вы поймаете его.
– Я не уверен, что это так легко будет сделать.
– Нет ничего проще, если я буду ответственным за связь с прессой. Только позвольте мне десять минут владеть информацией в одиночку. Это все, что мне нужно, чтобы связаться с моей конторой и позволить «Трансуорлд пресс» первой сообщить новость.
– Это законно?
– Немного неэтично, но законно. А потом… Какое отношение это имеет к вам? Все сделаю я – человек, занимающийся информацией. Вы дадите мне информацию для распространения, а я задержал ее на десять минут. Все, о чем я вас прошу, – вы просто не обращайте внимания на то, как долго я распространял информацию. Хорошо?
Сондгард задумался. Предложение казалось справедливым: услуга за услугу. И этот рыжеволосый человек был первым прибывшим репортером. Опять же капитан будет чувствовать себя спокойнее, зная, что кто–то другой занимается укрощением оравы журналистов.
Сондгард кивнул:
– Договорились. Как вас зовут?
– А разве ваш офицер не сказал вам? Я дал ему свою карточку. Я Гарри Эдварде.
– Гарри Эдварде. Хорошо. Продюсера зовут Боб Холдеман. Он выйдет к вам через минуту. Вы можете поговорить с ним в его кабинете вон там в театре.
– Спасибо.
Капитан зашел в дом и обратился к Холдеману:
– Он в твоем полном распоряжении. Его имя Гарри Эдварде.
– Ладно. Да, Эрик, относительно этого происшествия на кухне… «Это сделал Бобби»… Я могу говорить об этом?
– Да, я думаю, можешь. Просто опиши факты, и все. Ах да, это напомнило мне кое–что, о чем я забыл. Я выйду с тобой.
Они вышли на крыльцо, и Сондгард представил репортера и продюсера друг другу, а затем добавил:
– Вы говорите с Бобби только потому, что он один из тех, кого мы полностью исключили из числа подозреваемых. Его алиби абсолютно надежно.
– Рад это слышать, – отозвался Эдварде и ухмыльнулся:
– Я не знаю, как бы я себя чувствовал, отправившись в пустой театр с одним из ваших подозреваемых.
– Вам не следует беспокоиться. Сондгард вернулся внутрь:
– Ларри, иди сюда на секундочку. Темпл подошел, он казался еще более бледным и измученным.
– Я хотел бы, чтобы ты побыл здесь еще немного, – произнес капитан. – Когда репортер закончит с Бобом Холдеманом, он поговорит с тобой о втором убийстве. Сообщи ему все, что он хочет знать, но ни слова о расследовании. Договорились?
– Конечно, доктор Сондгард.
– Тебе лучше посидеть где–нибудь, пока он не доберется до тебя. У тебя такой вид, будто ты сейчас упадешь.
– Я в порядке.
– Я вижу. Майк, пойдем со мной.
– Куда мы идем?
– Обыскивать комнаты. Мы обшарим этот дом метр за метром.
– Что мы ищем?
– Я не знаю. Что может быть в комнате у сумасшедшего? Вырезанные из бумаги куклы? Наполеоновская треуголка? Может быть, себе он тоже пишет записки.
– Ладно. Мы можем попытаться.
– Именно так я и подумал.
Сондгард сделал два шага вверх по лестнице, а затем выругался:
– Ах, черт! Все двери заперты. Подожди секунду. Капитан поспешил на улицу и увидел, как Холдеман и Эдварде входят в театр. Сондгард закричал, и они подождали, пока он мчался к ним по гравию.
– Боб, у тебя есть общий ключ? – поинтересовался капитан. – Один для всех внутренних дверей?
– Вы делаете обыск? – ухватился за его слова Эдварде. – Что вы ищете?
– Пока нет, – ответил ему Сондгард. – Не волнуйтесь, я выполню свои обязательства в нашей сделке. Есть, Боб?
– Да, конечно. В кабинете. Идем.
Они вошли в театр, и Холдеман извлек отмычку из ящика своего письменного стола. Сондгард вернулся в дом и в сопровождении Майка поднялся наверх, чтобы начать обыск. Ларри Темпл сидел на нижней ступеньке, прикрыв глаза.
Глава 8
После того как Сондгард–Чакс вышел из комнаты, все, кроме сумасшедшего, заговорили одновременно. Безумец же обмяк на складном стуле, он жевал внутреннюю сторону своей щеки и пытался думать.
