Дарья Калинина - Когда соблазняет женщина
– Не узнает.
– Почему?
– Потому что наш хозяин в прошлом месяце откинул копыта, – небрежно пояснила продавщица. – А наследницей стала какая-то девчонка. Ни ума, ни опыта у нее нет. Может быть, вообще продаст нас на фиг. Какие уж тут продажи, когда никто не знает, что будет с нами завтра.
Подруги переглянулись. Похоже, их подозрения насчет Глюки оказались беспочвенными. Трудно предположить, что, замышляя убийство Сергея Юльевича, девушка добилась бы своего, но забыла взглянуть на ту, из-за которой все ее усилия пошли прахом. Но Глюка явно не узнала Алену. Не узнала, потому что никогда и не видела.
– Так чего? Будете брать? Учтите, если действительно возьмете, наш менеджер вам скидочку организует.
– В честь чего?
– Так эта юбка тут уже второй год болтается. Одна вы на нее и польстились. Только вам ведь не юбка нужна? Вы ведь чего-то спросить у меня хотите?
Да уж, Глюка была той еще штучкой. Такая решительная особа вполне могла отравить Сергея Юльевича, который мешал, как она думала, осуществлению ее мечты.
– Юбка мне действительно не нужна, – заявила Мариша. – Это ты правильно подметила.
– Ясное дело, – пожала плечами Глюка. – Вы бы эту юбку даже на огороде цветы поливать не надели. Во-первых, хоть серое с розовым – это и классика, но краски на ткани грязные и узор нехорош. Зап?х у юбки так паршиво пошит, что на животе топорщится. Да и ткань дерьмо – искусственный шелк, да еще и дешевый. Так чего вам от меня нужно? Говорите живей, а то у меня времени мало.
– Смотри не перетрудись, – хмыкнула Мариша. – А поговорить мы с тобой хотим про Володьку Кротова. Знакомо тебе это имя?
Судя по тому, как перекосилось от злости лицо продавщицы, она младшего Кротова не забыла бы еще очень долго и без напоминаний. С трудом она сдержала рвущиеся с губ ругательства и слегка кивнула:
– Да, я его знаю.
– И как?
– Что?
– Какое у тебя о нем впечатление?
– Легкомысленный папенькин сынок, – скрипнув зубами, произнесла Глафира. – Полный придурок и мажор. Сам не знает, чего от этой жизни хочет. Вот и катится, как сырок по желобу с маслом.
Это было очень точное определение Владимира. Оставалось только удивляться, как такая проницательная девушка могла подумать, что Кротов увлечется ею всерьез и настолько, что даже захочет на ней жениться?
– Ты ведь собиралась за него замуж? Верно?
Глюка ощетинилась.
– А вы откуда об этом знаете? Кто вы вообще такие?
– Мы расследуем обстоятельства смерти Сергея Юльевича Кротова – отца твоего жениха.
Глюка широко раскрыла глаза.
– Так он же умер!
– Вот именно. Но не сам. Его отравили.
– Ничего об этом не знаю.
– Позволь тебе не поверить. Ты была близкой подругой младшего Кротова. И не могла не знать, что происходит у них в доме.
– Ну, что старик откинул копыта, я знала. И что наши сплетничали, будто бы старика отравили, тоже слышала. Он же наш хозяин.
– Кто?
– Кротов!
– Этот магазин принадлежит ему?
– Ага, – кивнула Глафира и тут же поспешно прибавила: – Но я не знаю, кто это с ним сделал!
– И даже никого не подозреваешь?
– Нет.
– А этим человеком не могла быть ты?
Мариша специально задала этот провокационный вопрос, чтобы посмотреть на реакцию Глюки.
– Я?!!!
Девица вытаращилась с таким негодованием и недоумением, что ей можно было бы и поверить.
– Думаете, я отравила старика, чтобы Володька смог получить его деньги?
– Да. А еще потому, что старик запрещал Владимиру ваш брак.
– Ну и что? Как бы я это проделала? Да и потом к тому времени, как старикан склеил тапки, мы с Володькой уже почти не встречались.
– Но ты все же надеялась, что он к тебе вернется.
– Да на кой он мне сдался! Хлыщ волосатый!
– Тем не менее ты его преследовала. И вчера на кладбище приехала. Скандал учинила.
Глюка хлопнула себя по лбу.
– А я все думаю, откуда мне ваши лица кажутся знакомыми! А теперь поняла! Я вас на кладбище видела. Среди других скорбящих.
– А тебя туда что принесло? Хотела Володьке настроение еще больше испортить?
– Ничего подобного! Плевать мне на него! Просто обидно, что он меня в тюрьму чуть не упек. А так плевать.
– Позволь тебе не поверить.
– Плевать! У меня давно уже другой парень есть. Не такой хлюпик и папенькин сынок. Настоящий мужик!
– Так чего же ты от Володьки никак не отлипнешь?
Глюка молчала, явно колеблясь – сказать или промолчать. Но наконец решилась и выдавила:
– Должок за ним имеется.
– Что за должок?
– Ну вы даете! Будто бы не знаете, какие долги бывают! Денег он у меня одолжил, а вернуть позабыл. Ясно вам? За этим я к нему и на кладбище подойти хотела. Только эти придурки – охранники – набежали. Поэтому я с Володькой по душам поговорить не смогла. Но ничего! Он от меня никуда не денется!
– А велик ли долг?
– Кому как. Володьке пару ночей потусить. А мне полгода работать, чтобы снова такую сумму скопить.
– Сколько?
– Две тысячи.
– Долларов?
– Естественно. Не рублей же!
– И ты дала две тысячи долларов этому мажору?
– Так в ту пору я, наивная, еще думала, что мы поженимся. Ну, он заикнулся, что деньги нужны. Я ему и дала.
– А зачем? Он тебе не сказал?
– Не-а, – покачала головой Глюка. – Да я и сама знаю. Он отца своего заказать хотел.
Подруги разинули рты.
– Заказать? Как это «заказать»?
– Ну, обыкновенно. Как людей заказывают? Киллера нанять хотел.
– Владимир?
– Ага.
– Хотел заказать своего отца?
– Ну!
– И денег на это у тебя одолжил?
– Так о чем я вам и толкую!
Подруги просто отпали. Вот это фокус! Младший Кротов, оказывается, не такой уж недалекий и безобидный парень. На самом деле в его смазливой голове зреют далеко не красивые планы. Это же надо додуматься! Заказать собственного отца! И Глюка тоже хороша! Знала, зачем Володьке деньги, и все равно дала ему их!
– Значит, смерть отца – это дело рук Володьки и его киллера!
Но тут же у Мариши в голове шевельнулось смутное недоумение. Больно странное орудие убийства для киллера. Крысиный яд! Обычно киллеры предпочитают пулю или, на худой конец, автокатастрофу. Но крысиная отрава! Нет, это как-то не вяжется с образом наемного убийцы.
– Так ведь у Володьки и не получилось ничего. Кинули его, и все дела. Деньги забрали, а отец его живехонек еще целых два месяца проходил. Потом только ядом этим траванулся.
– То есть Владимир тут ни при чем?
– Киллер его точно ни при чем. А Володька… Не знаю. В принципе, мог.
– Отравить своего отца?
– Ну да. Володьке деньги были очень нужны.
– Зачем?
– Его кредиторы поприжали. Кишки выпустить обещали, если он им деньги не вернет. А отцу Володька признаться боялся. Отец ему строго-настрого запретил к рулетке и к картам прикасаться. Вообще в казино соваться запретил. А Володька не послушался. И проиграл целых сто тысяч гринов. Представляете?
Сто тысяч американских долларов не разорили бы Сергея Юльевича, но для его сына представляли невообразимую сумму. Где бы он их взял? На карманные расходы он получал прилично, но никак не по сто тысяч долларов. Кротова вряд ли одолжила бы сынуле такие деньги, даже располагай она ими. Мадам превыше всего ценила мир в семье и не захотела бы выложить сто тысяч долларов, чтобы покрыть долг игрока. Даже собственного сына.
– Говоришь, кредиторы всерьез вцепились во Владимира?
– Еще бы! Такая сумма!
– А почему же никто в семье этого не знал?
– Так Володька шифровался. Знали бы вы, как он трясся, чтобы отец не прознал про его долги!
– А кто кредиторы?
– Не знаю. Вроде бы одного зовут Финик.
– Забавное какое прозвище, – умилилась Мариша.
Глюка поежилась.
– Не знаю, кому как, а мне этот тип совсем не показался забавным.
– Так ты его видела?
– Пару раз. Когда он долг с Володи приходил со своими ребятами требовать.
– Так ты и ребят его видела?
– Не-а. Они далеко стояли. Их я не разглядела. Просто видела, что там еще двое или трое у машины маячат.
– Так еще и машина была! Что за машина?
– «Мерседес», – охотно принялась объяснять Глюка. – Черный. С лаком. Е класса. Новый.
– А номер?
– Блатной какой-то номер. Три тройки!
– А говоришь, они далеко стояли, – немедленно уличила Глюку во лжи Алена.
– Далеко.
– А номер заметила!
– Это в другой раз было. Мы из кино возвращались, а они нас у входа ждали. Володька еще так напрягся и говорит: «Никак Финик от меня не отцепится! Три дня мне на раздумья оставил. Сволочь. Я у него отсрочку хотя бы на неделю просил. А он говорит, мол, тройка у него, видите ли, любимое число».
