Галина Куликова - Рукопашная с купидоном
Однако пророк категорически отказался идти куда бы то ни было, пока ему не предъявят верующих, для которых он подготовил пламенную речь. Он надулся, расправил плечи — вероятно, пытался их запугать. Однако его поза произвела впечатление только на его же помощника, который сжался в комочек и дрожал показательной крупной дрожью.
— В сущности, — задумчиво сказал Медведь, лениво наблюдая за тем, как люди, одетые в пестрые шорты, рубашки и платья, текут по тротуарам, — можно доставить человеку такое удовольствие. Хочется ему сказать речь — пусть скажет.
— Где? — простонала Лайма. — Нужно помещение. И нужны последователи.
— Необязательно, — возразил Корнеев, продолжая с остервенением тереть глаза.
Даже с красным носом и оплывшей физиономией он выглядел восхитительно. Лайма понимала, что найдется целый взвод девиц, которые с радостью бросятся осушать его слезы.
— Достаточно будет того, чтобы пророк думал, что это его последователи, — осторожно сказал он.
— Да кто станет его слушать?! Разве неподготовленный человек согласится сидеть и внимать всяким.., всяким.., откровениям… — нашлась она, — в течение часа или двух?
— Кажется, я знаю, где можно найти таких людей, — сказал Медведь. — Смотрите сюда.
Автобус стоял возле тротуара прямо напротив большого рекламного щита, оклеенного разнообразными афишами. Анонсы выступлений знаменитых артистов, объявления о премьерах на известных сценах, а также небольшой плакат Театра абсурда под названием «Галлюцинация».
— Сегодня в шестнадцать ноль-ноль, — процитировал Медведь, — спектакль под названием «Вход после смерти».
— А что? — оживился Корнеев. — Здорово! Прекрасная идея. Выдадим пророка за бенефицианта, на таком специфическом спектакле публика спокойно проглотит все, что бы он ни изобразил.
— Но в театре же есть артисты! — неуверенно возразила ему Лайма. — Как мы их уговорим уступить нам сцену?
— Девушка! радостно воскликнул тот. — У нас есть автобус, оружие и огромная нужда. Неужели мы не справимся?
— Справимся, — уверенно кивнул Медведь. — Мы должны справиться. — И напомнил:
— Это наше задание.
— Только мне потребуются глазные капли, — удрученно напомнил Корнеев. — Где их взять?
— Действительно, — с мрачной интонацией спросил Медведь. — Где взять глазные капли людям, у которых есть автобус, оружие и огромная нужда?
* * *— Откуда вы взяли автобус? — шепотом спросила Лайма, когда они тронулись в путь.
Шофер выполнял команды беспрекословно и вообще держался так, точно он ведет машину, повинуясь шестому чувству, сам же нем, глух и слеп.
— Когда возле кинотеатра началась стрельба, он как раз проезжал мимо, — тоже шепотом ответил Корнеев.
— И что?
— Мы просто попросили его нас подвезти.
— Вероятно, вы произвели на него сильное впечатление, — пробормотала Лайма. — Шофер знает, куда ехать?
— Я на компе маршрут просчитал, ему только надо вовремя руль поворачивать.
— Аптека! — крикнул Медведь, едва автобус втиснулся в один из глухих переулков, которые вели к театру «Галлюцинация». — Подходящая! Народу совсем никого.
— Господи, спаси и помилуй! — пробормотала Лайма, испытывая сильное желание забраться под сиденье и затаиться. — Пусть нас пронесет, пусть нас пронесет…
— Пошли, — приказал Медведь и хлопнул водителя по плечу:
— Если что — гони. Понял?
Водитель молча кивнул, будто они были разбойники, а он у них — подельник, и открыл переднюю дверь. Воодушевленный Медведь и подслеповатый Корнеев подошли к аптеке и на несколько секунд задержались перед входом. Потом огляделись по сторонам и одновременно натянули свои жуткие шапочки.
В аптеке действительно почти никого не было. Только хмурый дядечка с отвисшим животом поверх брючного ремня бродил вдоль стеллажей и, дыша открытым ртом, пытался отыскать подходящее лекарство для своего заложенного носа. Аптека была коммерческой, товаров — море, и дядечка запутался. Однако просить о помощи продавщиц не хотел — считал, наверное, что они слишком молоденькие, слишком легкомысленные для того, чтобы дать ему по-настоящему дельный совет.
— Возьмите вот это средство, — попыталась все же проявить заинтересованность одна из девиц. — Немецкий препарат, не имеет противопоказаний. В нем есть насадка для ингаляций. Вы брызгаете в горло…
— У меня заложен нос, — отрезал дядечка.
— Тогда, думаю, вам подойдет венгерское лекарство. Или вот, посмотрите, хорошая мазь. Положительно действует на слизистую…
— Я не люблю мази, — еще более сердитым голосом ответил тот. — Не сбивайте меня. Мне кажется, в вашей аптеке нет средства, которое может спасти меня от насморка.
Именно в этот момент дверь распахнулась и в проеме показался огромный мужик в черной маске с прорезями для глаз. В руке у него был пистолет, который он и наставил на стоявших плечом к плечу продавщиц.
— Не двигаться! — хриплым басом крикнул мужик. — Это нападение!
Тотчас из-за его спины появился второй бандит и навел оружие на единственного в аптеке покупателя.
А потом коротко бросил через плечо:
— Мне нужны глазные капли. Есть у вас что-нибудь? От воспаления.
Продавщицы, прибившиеся одна к другой, как соломинки, попавшие в ручей, дрожащими голосочками ответили хором:
— Есть!
— Сколько стоит флакон? — небрежным тоном поинтересовался Корнеев.
— Двенадцать рублей.
— Дайте два, — потребовал он.
— А имеются ли у вас белые халаты и респираторы? Или кислородные маски? Или что-нибудь подобное? — встрял Медведь. — Нам три комплекта. В пакет положите. И суньте туда прозрачные резиновые перчатки. Хирургические. Три пары. Ясно?
Одна из девушек дрожащими руками достала требуемое и выложила на прилавок.
— Посчитайте, — велел Медведь.
— Что?
— Посчитайте, сколько все это стоит.
— Четыреста пятьдесят рублей, — сказала девушка тонюсеньким голоском.
— Ну ты, колобок, — Корнеев ткнул дядьку с насморком пистолетом в брюхо. — Это ограбление. Плати давай.
— Что — плати? — не понял тот, отступая к стене.
— Четыреста пятьдесят рублей плати. Мы тебя грабим, понял?
Дядечка достал из кармана бумажник, выхватил оттуда пятисотенную купюру и трепещущей рукой протянул ему.
— В кассу заплати за нас, — велел Корнеев. — Шевелись. А вы, девочки, пробейте нам чек.
Девочки пробили чек и дали пузатому сдачу.
— Мерси, — сказал Медведь. — Приятно было познакомиться. И, пожалуйста, не сразу вызывайте милицию, подождите минуты две. А то я вернусь и все вам тут испорчу.
Он погрозил им пистолетом, и девицы дружно закивали. Дядька тоже закивал. Когда он понял, что эти типы перед уходом могут в него выстрелить, ему вдруг стало так страшно, что у него немедленно прошел насморк и он задышал сильно и свободно, словно легкоатлет после тренировки.
Корнеев подбросил пистолет в воздух, тут же ловко поймал его и сказал:
— Адью.
Они с Корнеевым, пятясь, вышли на улицу, а потом влезли в автобус. Двери за ними немедленно захлопнулись, и огромная тупомордая машина рванула с места так, что пассажиров вжало в сиденья, точно космонавтов. Когда рев ее затих вдали, продавщицы бросились к телефону. Дядечка же направился к выходу.
— Вы куда? — закричали девочки. — А милиция?
— Я не хочу в милицию, — заявил тот. — Я хочу домой.
Через два квартала он встретил жену, которая бегала за свежими булочками.
— Ну, что, Коля! Купил что-нибудь от насморка?
— Нет, — ответил тот. — Ничего не купил. Я заплатил четыреста пятьдесят рублей, и меня избавили от насморка за один сеанс. Лечение шоком.
— Боже мой! — обрадовалась жена. — Новая технология? Запатентованная?
— Отнюдь. Шоком лечат без патента.
Тем временем девушки-аптекарши дождались заведующую, которая выходила пообедать, рассказали ей все и стали звонить в милицию.
— У нас ограбление! — звонко закричала та, которую звали Ниночкой. — Грабителей было двое. Нет, денег из кассы не взяли. Наркотиков тоже не просили. Чего хотели? Капли для глаз.
— Народ совсем обнищал, со вздохом сказал один патрульный другому, трогая машину с места. — Из-за глазных капель на аптеки нападают.
Тем временем взбесившийся автобус, чудом избежав столкновения с неудобно припаркованными машинами, пропахал переулок, стрелой пронзил две прилегающие к нему улицы и со скрежетом затормозил возле Театра абсурда, который находился в полуподвале старого дома и располагал достаточно вместительным залом.
Сегодня в кассе были проданы почти все билеты. Пьеса «Вход после смерти» принадлежала перу молодого драматурга, носившего невероятно стильные имя и фамилию — Герман Схлынь. По случаю премьеры Герман лично пришел за кулисы, чтобы подбодрить актеров и сказать несколько лестных слов режиссеру.
