Наталья Александрова - Услуги маленького дьявола
Петр Ильич, к счастью, не оглядываясь, шел в глубь квартала. Юркнув за густую полосу буро-коричневых кустов, я двинулась следом. Периодически приходилось раздвигать ветки, чтобы не упустить «объект». Неожиданно кусты закончились. Впереди лежал длинный участок открытого пространства. Я пригнулась и добежала до припаркованной у обочины иномарки. Выглянув из-за нее, убедилась, что Петр Ильич по-прежнему уверенно шагает вперед.
Перебежками, от одной машины к другой я двигалась следом. Наконец он свернул к одному из подъездов. К счастью, возле подъезда снова начались густые заросли барбариса, и я, как партизан, позади кустов подошла достаточно близко к старому конспиратору.
Неожиданно из подъезда, к которому направлялся Петр Ильич, вышли две разбитные тетки младшего пенсионного возраста. Одна из них имела начальственный вид, вторая держала в руках блокнот и карандаш. При виде Петра Ильича бабенки оживились, и главная из них, ухватив его за пуговицу, затараторила:
– Петр Ильич, как удачно, что мы вас здесь встретили! Другой раз ищешь, ищешь кого надо – и нигде не найти, а мы тут вас как раз и повстречали. Это так удачно!
Петр Ильич, видимо, не разделял ее радости и пытался увернуться и скрыться в подъезде, но дама вцепилась в него как клещ.
– Мы тут деньги собираем, а то какая-то некультурная зараза снова дверь сломала. Так вот мы снова на нее деньги собираем. Нельзя же в самом деле без дверей жить! Это некультурно и негигиенично!
Петр Ильич предпринял еще одну попытку вырваться и, поняв, что собеседница стоит насмерть, спросил, чего та хочет.
– Сто рублей, – общественница явно была скромна в своих запросах.
Петр Ильич облегченно вздохнул и вытащил бумажник. Отсчитав требуемую сумму, он снова попытался вырваться на свободу, считая, что сполна выполнил свой гражданский долг. Но бабенка была другого мнения:
– Постойте, Петр Ильич, вы ведь должны расписаться! Наталья Петровна, – обратилась она к своей напарнице, которая молча стояла рядом с блокнотом и карандашом на изготовку. – Наталья Петровна, поставьте галочку против пятнадцатой квартиры! Петр Ильич, распишитесь против галочки!
Петр Ильич послушно расписался и с явным облегчением скрылся от своей мучительницы.
Я так удивилась, что застыла в своих кустиках, как садово-парковая скульптура – девушка с веслом, там, или пионер-герой с гранатой…
Петр Ильич не только был в нашем городе этим летом, он вообще имеет здесь квартиру – судя по тому, как набросились на него общественницы, он явно шел не в гости, а в собственный дом. Но тогда сам собой напрашивается вопрос: за каким чертом он поселился в нашей с мамулей квартире, если имеет здесь в городе свою, отдельную?
Первый ответ, который пришел мне в голову, был самым простым в данном случае: жена. Именно, несмотря на всю Ираидину интуицию, Петр Ильич женат и прячется от супруги у нас с мамулей. Но это уже ни в какие ворота не лезет!
Я сделала резкий шаг в сторону и с размаху вляпалась в собачье дерьмо. Естественно, где ему и быть-то, как не в кустах! Дико разозлившись, я кое-как вытерла сапог о зеленую, несмотря на октябрь, траву, и выбралась на пешеходную дорожку. Следовало срочно поразмыслить. Я огляделась и увидела напротив дома большой продуктовый магазин, а рядом – аптеку.
«Аптека «Фиалка», – было написано зеленым по белому, – и ниже, чуть мельче – «Фитозал».
Что ж, аптека так аптека.
От души надеясь, что окна пятнадцатой квартиры выходят во двор, а если на улицу, то Петр Ильич в них не выглядывает, а если выглядывает, то меня не узнает, я перешла улицу и вошла в аптеку. Фитозал оказался уютным помещением, где горели неяркие лампы и пахло травами.
– Какой чай будете? – приветливо спросила девушка за стойкой.
– Что-нибудь не слишком экзотическое, – попросила я, – витаминно-успокаивающее.
– Шиповник, ромашка и боярышник!
Я выбрала столик у окна, из которого виден был подъезд Петра Ильича. Чай был вполне приемлемым, во всяком случае, я успокоилась и начала думать. Первое предположение насчет жены следовало отбросить. Как ни мал мой жизненный опыт в отношении мужчин, но, наблюдая за Петром Ильичем, я все же склонялась к мысли: Ираида права: он не женат. Такой, знаете ли, имеет свободный и независимый вид. Далее: те две тетки-общественницы. Если бы дома сидела его супруга, то они давно бы уж позвонили к ней и получили свой стольник. Нет же, они специально ждали, когда Ильич появится, и неподдельно обрадовались встрече. Это значит, что Петр Ильич обитает в этой квартире довольно давно, но часто уезжает – мне ли не знать, когда он уже две недели торчит безвылазно у нас дома!
Начнем сначала: Петр Ильич имеет отдельную квартиру в нашем городе (возможно, он ее снимает, но это в данный момент не важно) и почему-то предпочел поселиться у нас с мамулей. Я терялась в догадках, зачем он это делает.
Хочет быть поближе к мамуле? Но еще ни одну женщину не отпугнуло наличие у любимого человека отдельной квартиры. К тому же там все же я мешаю и Леопольдовна все время ворчит…
Все нормальные логические предположения я исчерпала. Осталось только одно: этот неизвестный Петр Ильич задумал что-то плохое. И для осуществления своих преступных замыслов ему нужно было поселиться в нашей квартире. Кто ему нужен в первую очередь – мамуля? Или, может быть, я?.. Во всяком случае, именно с его появления в нашем доме начали со мной происходить всякие странные и неприятные вещи…
Ну хорошо, я Петра Ильича выследила и даже по счастливой случайности узнала номер квартиры, в которой он живет.
Как бы теперь попасть в эту квартиру в отсутствие хозяина…
Я осознала эту мысль и вздрогнула. Вот-вот, раз он поступает нечестно и обманом пробрался к нам в квартиру, то я должна, просто обязана, отплатить ему тем же самым. Я должна проникнуть в эту его квартиру и попытаться что-либо узнать о мамулином постояльце. Но как это сделать? Выкрасть ключи, подсказала я сама себе и поежилась – нарушаю закон, вступаю на криминальную дорожку. Но что-то мне подсказывало, что Петр Ильич, даже если случится самое худшее и он обнаружит пропажу ключей, не пойдет с заявлением в полицию.
Пока я колебалась, из подъезда показался Петр Ильич собственной персоной. Он выглядел очень озабоченным, в руке у него был дипломат. Целеустремленно шагая, он вышел на улицу и остановился на перекрестке, подняв руку. Через минуту притормозила вишневая «Приора», и Петр Ильич отбыл на ней на деловую встречу. Я была уверена, что встреча деловая – уж очень озабоченный у него был вид, да еще портфель в руках…
Преследовать его не имело смысла – я бы не успела поймать машину. Поэтому я расплатилась, потом села на маршрутку и поехала навестить Мишку в больнице.
К моей великой радости, Мишку перевели из реанимации в палату. Без проводов он выглядел вполне прилично – только голова забинтована.
– Легкое сотрясение мозга, сломано три ребра и нога, а внутренние органы не повреждены! – с гордостью отрапортовал Мишка.
– Нашел чем гордиться! – фыркнула я. – Ты лучше скажи – как же тебя так угораздило?
– Тормоза отказали, – вздохнул он, – вот какое дело.
– Мишка, это ведь все неспроста!
– Да знаю я, – Мишка поманил меня ближе и оглянулся на пожилого дядечку в синем тренировочном костюме, который, положив ногу в гипсе поверх одеяла, делал вид, что читает газету.
Я присела на кровать, наклонилась и подставила ухо к Мишкиным губам.
– Не хочу про это при посторонних говорить, а этот все время подслушивает… Любопытно ему, видишь…
– А я вчера в полиции была, – зашептала я, – там следствие идет и про твои тормоза они тоже интересуются.
Дядечка с соседней кровати встал и вышел, опираясь на костыль, наверное, подумал, что у нас с Мишкой амурный интерес, раз так шепчемся.
Я рассказала Мишке все, что случилось после его аварии, даже про то, как мы разодрались вчера с Гюрзой.
– Слушай, – Мишка выглядел заинтригованным, – а ведь она сегодня с утра ко мне приходила!
– Зачем? – вытаращилась на него я.
– Как это – зачем? – возмутился Мишка. – Навестить тяжело больного сотрудника, вот зачем!
– Наша Гюрза? – я не могла поверить.
– Да, вон фруктов принесла, – Мишка показал большой пакет бананов, яблок и груш, – так я думаю – может, не есть их, ведь небось все отравленное?
– Не ешь, – категорически заявила я, – у тебя организм и так ослаблен, как бы чего не вышло…
– А выбросить тоже жалко, – размышлял Мишка, – вот разве Юране скормить?
Он показал на угловую койку, где спал кто-то, накрывшись с головой одеялом.
– Так-то он мужик ничего, спит себе да спит, – пояснил Мишка, – только ночью храпит сильно. А здоровый… и поесть любит, так вот я думаю, испробовать на нем, что ли?
