Наталья Александрова - Ошейник для невесты
Немного подумав, она положила в корзинку коробку орехового печенья для Пу И, пакетик кедровых орехов для Перришона и баночку лососины в собственном соку для Аскольда. Еще немного подумав, бросила сверху мороженое «Венето» для Лени и направилась к кассе.
Вернувшись домой, она не успела дойти до кухни, как в гостиной призывно зазвонил телефон.
Поставив сумки на скамеечку в прихожей, Лола опрометью бросилась на звонок — вдруг это звонит Леня, которому срочно понадобилась ее помощь?
Но это звонил не Леня. Звонила какая-то совершенно незнакомая глухая старуха, которая громким басом требовала Олимпиаду Самсоновну. Лола пыталась объяснить старушке, что та ошиблась номером, но та ничего не слышала и требовала свою Олимпиаду.
Из коридора послышались подозрительные звуки. Лола невежливо швырнула трубку и бросилась в прихожую.
Там происходило именно то, чего она опасалась:
Аскольд, воровато оглядываясь на дверь гостиной, вытаскивал из сумки пакет с отбивными, а Пу И рядом с ним нетерпеливо подпрыгивал на всех четырех лапах, выражая всем своим видом чрезвычайное одобрение разбойным действиям кота.
— Ах вы, негодники! — закричала Лола, схватила первое, что подвернулось ей под руку — это оказался Ленин зонтик, — и бросилась на защиту продовольственных припасов.
Аскольд прижал уши, схватил выпавшую из пакета котлету и спасся с ней в стенной шкаф. Трусоватый Пу И заскулил и тут же напустил лужицу.
«Что же я делаю! — ужаснулась Лола. — Только что решила заняться созданием в доме здорового психологического климата, и тут же набросилась на бедных зверей из-за какой-то несчастной котлеты!»
Она подхватила Пу И на руки, прижала его к груди и нежно заворковала:
— Не бойся, детка, я на тебя совсем не сержусь! Посмотри, что я тебе купила, какое замечательное ореховое печенье!
«Но все-таки Ленька идеализирует кота, — подумала она в следующую минуту, собрав сумки и направляясь на кухню, — он считает, что Аскольд безупречно воспитан, что у него идеальные манеры.., видел бы он, как его воспитанный котик ворует котлеты!»
Несмотря на пиратскую акцию животных, несколько котлет в пакете все же осталось, и скоро они уже скворчали на сковороде, распространяя по квартире упоительный аромат.
В самый удачный момент в дверях появился Леня.
— Чу, котлетным духом пахнет! — радостно воскликнул он из прихожей. — Лолка, я тебя не узнаю!
Расправившись с салатом и котлетами и налив себе вторую чашечку кофе, Маркиз, как полагается нормальному сытому мужчине, развернул газету.
Лола, как полагается в такой ситуации нормальной среднестатистической женщине, сложила поверх передника натруженные руки, поджала губы и проговорила:
— Я целый день простояла у плиты, а ты появляешься, набиваешь желудок и тут же утыкаешься в газету! Нет, чтобы поговорить со мной!
Хотя бы в благодарность за такой обед!
— Лолочка, не обижайся, — отозвался Леня из-за газетного листа, как из-за крепостной стены, — посмотри, какая роскошь! Эх, если бы я был пятью годами моложе, я бы, наверное, не устоял, кинулся в Лондон и попробовал подтвердить свою профессиональную репутацию!
Лола, которая все-таки не была нормальной среднестатистической женщиной, забыла свои обиды, вытерла натруженные руки, сняла передник и подошла к Маркизу. Его слова живо ее заинтересовали.
«Через три дня в Лондоне, в музее Виктории и Альберта, открывается выставка ювелирных изделий из крупной российской частной коллекции, — прочитал Леня, — имя коллекционера сохраняется в глубочайшем секрете, но нашей газете удалось получить несколько эксклюзивных фотографий экспонатов будущей выставки…»
Лола заглянула через Ленино плечо и ахнула.
Даже на не очень качественном газетном снимке разложенные на черном бархате драгоценности поражали своим изяществом и ослепительной красотой.
— Чудо! — воскликнула Лола. — Ленечка, а может быть, мы слетаем в Лондон на эту выставку?
Ну только посмотреть! Одним глазком!
— Лететь в Лондон, чтобы полюбоваться собранием российского коллекционера — это пижонство, — отозвался Маркиз, внимательно разглядывая фотографии, — кроме того, я боюсь, увидев все это живьем, мы можем не удержаться и наделать глупостей.., и еще одно — мы пока не разобрались со своими здешними делами.
— Вот всегда ты так! — жалобно проговорила Лола. — Нет, чтобы когда-нибудь пойти мне навстречу, осуществить мою красивую мечту…
Неожиданно Лола осеклась и замолчала.
— Я пойду тебе навстречу через две-три недели, — ответил Леня и вдруг обернулся: Лола молчала как-то чересчур выразительно.
— Ты что? — спросил он, выдержав небольшую паузу. — У тебя такое лицо, как будто ты увидела привидение!
— Почти, — прошептала Лола, не отводя глаз от газетной фотографии.
— Я понимаю, они восхитительны, — испуганно произнес Леня, — но не до такой степени, чтобы настолько терять самообладание!
Лола молчала.
— Ну хорошо, если ты так хочешь, мы слетаем в Лондон. Только закончим здешние дела и слетаем.., выставка ведь будет работать целых две недели!
— Ленечка, тебе это ничего не напоминает? — Лола указала на фотографию.
— Ну как же, это напоминает мне сокровища незабвенной Клавдии Ивановны Петуховой!
— Какой еще Клавдии Ивановны?
— Тещи Ипполита Матвеевича Воробьянинова. Бриллианты, зашитые в один из двенадцати стульев.
— Ленька, прекрати дурачиться! — Лола, кажется, всерьез рассердилась. — Принеси фотографии из ресторана!
Маркиз понял по ее тону, что дело серьезно, и без слов отправился за фотографиями покойного Тимофея.
Лола выхватила пачку у него из рук, отбросила несколько верхних снимков и с победным криком указала на тот, куда вместе с Аленой Кочан попала юная девушка в красном вечернем платье.
— Вот! — Лола показала на фотографию. — Ты их узнаешь?
— Кого — их? — растерянно переспросил Леня.
— Серьги, чучело! Серьги, которые нацепила эта девица! Не зря мне казалось, что эти серьги не подходят к остальным драгоценностям!
Леня молча вскочил и убежал в кабинет. Через полминуты он вернулся с большим увеличительным стеклом.
— Сейчас, сейчас… — бормотал он. — Нет, это просто невероятно.., этого просто не может быть…
Наконец он повернулся к Лоле и изумленно сообщил:
— Действительно, это те самые серьги.., или похожие на них как две капли воды… Лолка, как ты сумела это заметить?
— Я ведь женщина, — скромно потупившись, сообщила его боевая подруга, — а у женщин особенно трепетные отношения с бриллиантами.., как это говорят — «бриллианты — лучшие друзья девушки»…
— И что это значит? — задумчиво прошептал Леня, снова разглядывая фотографию. — Что значат эти серьги на снимке?
— И знаешь что, — тихо прервала его Лола, — я где-то еще недавно видела эти серьги.., то есть не сами серьги, а их изображение.., только никак не могу вспомнить, где.
— Вспомнишь — скажи, — рассеянно отозвался Леня, не отрываясь от увеличительного стекла.
— Обязательно вспомню, — подтвердила Лола и наморщила лоб.
Но в это время зазвонил телефон. Алене Кочан срочно нужна была консультация по вопросам семьи и брака. Сцены, которые она по наущению Лолы регулярно устраивала своему мужу, кажется, начали приносить плоды. Во всяком случае, Кочан, чтобы не встречаться с вечно недовольной Аленой, стал приходить домой как можно позже, отговариваясь сложными проблемами на работе, и совершенно перестал выполнять свой супружеский долг. И вот теперь Алена хотела узнать у Лолы, что его поведение означает, и не завел ли он, Боже упаси, и вправду себе какую-нибудь киску на стороне?
— Батюшки! — ахнула Лола. — Никак мы с тобой переборщили?
При этом мысль о том, где она видела изображение бриллиантовых серег, ушла в глубину сознания, Лола просто не успела ее додумать. Она сорвалась с места, крикнув Лене на бегу, чтобы занялся воспитанием зверей и понеслась на свидание со своей новой подругой.
* * *Черный «опель» остановился неподалеку от входа в магазин, и из него выбрался высокий худощавый мужчина в элегантном кожаном плаще с узким меховым воротником. При этом нога мужчины провалилась в сугроб, и он прошипел сквозь зубы ругательство: он не боялся промочить ноги, но ему очень жаль было замечательный итальянский ботинок ручной работы.
Отряхнув снег с ботинка, мужчина огляделся.
Серебристая «ауди» Маргариты Павловны Ашотовой, за которой он следил с самого утра, стояла перед самым магазином. Сама Маргарита Павловна отправилась повышать тонус, то есть покупать новые безумно дорогие тряпки, взяв под мышку свою обожаемую собачонку, которая по своим размерам и характеру играла роль ридикюля.
Магазин — это надолго, и мужчина в черном плаще решил, что этим моментом можно и нужно воспользоваться. Он окинул окрестности внимательным взглядом своих унылых, немигающих рыбьих глаз, убедился, что на него никто не смотрит и подошел к Маргаритиной машине.
