Наталья Александрова - Белые ночи с Херувимом
– Чувствую, вы не успокоитесь, пока не вспомните! – Я свернула файл с заметками Капустиной, вышла в Интернет и сделала запрос на этого самого Гуськова.
И первое, что мне выдала поисковая программа, было информационное сообщение о том, что губернатор города принял отставку одного из своих заместителей, вице-губернатора М. В. Гуськова.
«М. В. Гуськов вышел в отставку в связи с состоянием здоровья» – лаконично сообщало информационное агентство.
И дата под заметкой стояла почти годичной давности – конец сентября, то есть всего через месяц после того, как вице-губернатор преподносил школе компьютерный класс.
– Ну вот, видите, – я показала заметку дяде Васе, – он уже почти год как в отставке. Так что вряд ли вы о нем что-то читали в этом году.
– А, теперь вспомнил! – обрадовался шеф, хлопнув себя по лбу. – Я как раз про его отставку читал, а больше даже не читал, а слышал от одного знакомого из прокуратуры.
– И что же вы такое слышали? – спросила я без особого интереса. Меня не очень волнуют сплетни о сильных мира сего.
– А вот ты видишь, что здесь написано? – Дядя Вася показал пальцем на экран. – Точнее, чего здесь не написано?
– И чего же?
– Не написано о его многочисленных заслугах перед городом. И никаких наград ему напоследок не вручают.
– Ну и что? – Я его все еще не понимала.
– А то, тезка, что это – неписаный закон. Когда чиновник уходит в отставку, допустим, по состоянию здоровья или по возрасту, полагается упомянуть о его заслугах и чем-нибудь наградить. Маленького чиновника – чем-нибудь скромным, чем больше чиновник – тем больше награда. Даже мне при выходе на пенсию объявили благодарность и подарили плазменную панель!
При этом воспоминании в дяди-Васином голосе прозвучала законная гордость.
– А этому Гуськову – ничего! – продолжил он. – Даже благодарности в приказе не объявили!
– И что же это значит?
– Это значит, что он не просто так в отставку ушел, а вылетел с грандиозным треском! И я сейчас вспомнил, знакомый из прокуратуры мне в прошлом году под большим секретом рассказывал, что этот Гуськов чудом не попал на скамью подсудимых. И взятки он брал, и воровал бюджетные деньги, а главное – он был тесно связан с криминальными структурами. Но его никак не могли взять с поличным. И только год назад сумели провернуть какую-то сложную спецоперацию, после чего Гуськова и вышибли из городского правительства!
– Как интересно! – проговорила я. – И наша Капустина явно интересовалась этим самым Гуськовым, освещала исключительно те мероприятия, на которых он присутствовал. Причем это был не праздный интерес! Она наверняка работала на какую-то серьезную контору! Тогда становится понятным и ее независимое поведение, и супердорогая аппаратура…
– Ох, не нравится мне это! – вздохнул дядя Вася. – Ох, не люблю я лезть в политику!
– Да мы вроде и не лезем… И вообще Гуськов уже на пенсии, так что его можно не опасаться…
– Его – да, но других…
Дядя Вася зябко передернулся и оглянулся через плечо, как будто почувствовал спиной чей-то взгляд. Но уже в следующую секунду его глаза сверкнули, и он проговорил:
– Ну-ка, тезка, посмотри, чем Татьяна занималась после отставки Гуськова!
Видимо, в нем профессиональное любопытство и ответственность перед заказчиком все же перевесили глубоко укоренившийся страх перед политикой.
Я снова раскрыла файл с газетными публикациями.
Судя по их частоте, после отставки Гуськова Татьяна не успокоилась. Следующая заметка появилась уже в середине октября.
«В Таврическом дворце началась работа экономического форума. В этом масштабном мероприятии примут участие крупные бизнесмены и влиятельные политики из двадцати экономически развитых стран. На церемонии открытия форума присутствовали…»
Дальше перечислялись несколько высоких правительственных чиновников, а также бизнесмены из тех, кого нынче принято называть олигархами. И эти же лица присутствовали на снимке, помещенном рядом с заметкой. Многие из них были мне – и не только мне – хорошо знакомы. Они часто мелькали на телеэкранах и на газетных страницах.
– И кто же из них – новая мишень Татьяны Капустиной? – заинтересовалась я.
– Ох, как же мне все это не нравится! – повторил дядя Вася, разглядывая лица на фотографии.
– Да подождите, – отмахнулась я, – мы пока не делаем ничего опасного и противозаконного, всего лишь просматриваем старые номера заштатной газетенки. Можно сказать, примус починяем…
– Какой еще примус? – переспросил дядя Вася. – Я примус только в детстве видел, а ты, наверное, и вовсе никогда!..
– Да это я просто так, это цитата из классики. А вот, смотрите, – новая заметка Татьяны Капустиной, и никакой политики!
Действительно, очередная заметка появилась в первых числах ноября. Сообщалось в ней о том, что в конюшне, расположенной в Озерках, возле второго Суздальского озера, открылась специальная программа для больных детей.
«Известно, что общение с животными благотворно влияет на физическое и психическое здоровье человека. На этом основана новая лечебная программа, разработанная известным педиатром профессором Морелем в сотрудничестве с владельцами конюшни. Дети с серьезными проблемами развития будут проводить по часу в день с лошадьми. Профессор Морель уверен: это благотворно скажется на их состоянии».
На фотографии были видны несколько солидных мужчин на фоне очень красивых лошадей.
– Ну и что нам дает эта заметка? – проговорила я, дважды перечитав текст и внимательно осмотрев фотографию. – Вряд ли Татьяну или ее начальство интересовал знаменитый педиатр. Про него все говорят, что он очень порядочный человек, спас множество жизней…
– Может, она следила за владельцами конюшни? – предположил дядя Вася.
– Владельцы небольшой конюшни в пригороде? Как-то это мелко после вице-губернатора! И потом, смотрите – никого из них нет на той, первой фотографии, сделанной в Таврическом дворце…
Чтобы убедиться в этом, я вооружилась лупой и еще раз рассмотрела фотографию.
Действительно, на этой фотографии не было никого из участников экономического форума. Оно и неудивительно – не тот уровень. Зато, разглядывая снимок, я узнала женщину на заднем плане, державшую под уздцы одну из лошадей.
Это была моя одноклассница Вета Сокольская.
Полностью ее звали Елизавета, но в школе, разумеется, полным именем ее никто не называл. Не называли ее также Лизой, а исключительно Ветой или Веткой. И чем-то она действительно была похожа на ветку дерева – худая, гибкая и вместе с тем очень твердая.
С одноклассниками у меня отношения сложные. Точнее, нет никаких отношений. Почему так сложилось – долго рассказывать. В школе я со всеми ладила, но не было закадычных подружек. Мы жили вдвоем с бабушкой, мои родители развелись, когда мне не исполнилось и полугода. И разъехались по разным городам, подкинув грудного ребенка бабушке. Иногда я задаю себе вопрос: это как же надо было друг другу опротиветь, чтобы даже ребенка собственного возненавидеть? От бабушки я не смогла добиться ответа и отступилась. Жили мы не совсем бедно – деньги от родителей приходили аккуратно. Но отсутствие мамы и папы наложило отпечаток на мой характер – в школе я была неконфликтная, но плохо сходилась с детьми.
После школы я бывала на ежегодных встречах класса, потом пару раз пропустила, потом вышла замуж. Муж не приветствовал таких сборищ. Сам не ходил – не по чину – и объяснил мне, что замужняя женщина не должна никуда ходить одна. Это не то чтобы неприлично, но не приветствуется в его кругу. Я с мужем никогда не спорила, во всем его слушалась (за то и получила!), и общение мое с одноклассниками потихоньку сошло на нет.
Все же изредка я заглядываю в социальную сеть «Друзья» и узнаю кое-что о своих бывших одноклассниках.
Так, про Вету Сокольскую я знала только, что она стала врачом. И еще – что увлекается лошадьми.
– Ну, давай посмотрим следующие заметки… – предложил дядя Вася.
Я открыла следующую страницу.
На этот раз перерыв был довольно большой, очередной материал появился в газете в канун Нового года.
И он тоже не имел никакого отношения к политике.
«В Мраморном дворце состоялся конкурс исполнителей романса, посвященный бывшему владельцу этого дворца, известному поэту великому князю Константину Романову, публиковавшему свои произведения под псевдонимом К. Р. В жюри конкурса входили известные музыканты и исполнители, а также директор Мраморного дворца профессор А. С. Белугин».
На фотографии был изображен потрясающей красоты зал, в котором пожилой представительный господин вручал небольшую статуэтку молодой красивой девушке в длинном концертном платье, видимо, победительнице конкурса.
– Ну, и кто здесь мог заинтересовать Татьяну Капустину и ее нанимателей? – спросила я, перечитав заметку.
