Наталья Александрова - Сбежавший кот и уйма хлопот
Так что существовали только две возможности: или Уточкин убит, или он вовремя понял опасность своего положения и успел скрыться.
Леня начал осмотр квартиры с кухни.
Здесь было довольно чисто, посуда вымыта, кафель аккуратно протерт – видимо, Толик Уточкин отличался завидной аккуратностью, или какая-нибудь добрая фея регулярно навещала его и наводила порядок.
Зато в подвесных шкафчиках царил беспорядок. Крупы стояли вместе с моющими средствами, сахар – с солью и перцем… Создавалось впечатление, что кто-то здесь похозяйничал, а потом поспешно запихнул все в шкафы, чтобы создать видимость порядка.
Затем Леня осторожно осмотрел комнату.
Платяной шкаф мало его интересовал, хотя по тому, как поспешно и неаккуратно были сложены в него вещи, сразу стало ясно, что в нем тоже кто-то порылся.
Гораздо больше Леню интересовал старенький секретер, в котором, кроме немногочисленных книг, лежали документы, несколько писем и фотоальбомы. Фотографии Леня торопливо проглядел. На них в основном был запечатлен рослый крепкий блондин с глуповатым, самодовольным лицом – вероятно, сам Толик Уточкин. Толик в спортзале, Толик на велосипеде, Толик на пляже… На многих фотографиях Уточкин позировал с девушками – почти все время разными, только одна-две из них время от времени повторялись. Леночку, так страдавшую из-за Толиного исчезновения, Леня тоже увидел на одном из снимков. Она смотрела на своего плечистого приятеля широко распахнутыми влюбленными глазами, Толик же равнодушно пялился в объектив.
Леня перевернул страницу альбома и взглянул на следующую фотографию.
Уточкин выбрался на природу: он стоял, как всегда самодовольно улыбаясь, перед самодельным мангалом. Над ним свешивала ветки старая яблоня, на заднем плане виднелся бревенчатый домик…
Стоп! Леня настороженно замер и внимательно вгляделся в домик на фотографии.
Бревенчатый домик, довольно скромный и неказистый.
Леня был уверен, что совсем недавно он видел точно такой же домик. Да не точно такой же, а именно этот! И видел его тоже на фотографии!
Леня вспомнил, где и когда это было.
В квартире секретарши покойного Алексея Ивановича Казаркина, чуть не погибшей от отравления кухонным газом.
У Валентины на видном месте стояла фотография покойного директора НПО «Мезон» на фоне скромного бревенчатого домика. Не какого-нибудь, а именно этого, рядом с которым сфотографировался самодовольный сердцеед Толик Уточкин!
Вряд ли рядовой охранник и директор крупного объединения столкнулись на этой небогатой даче по служебной надобности. Их что-то связывает, какая-то ниточка тянется от одного к другому. И хотя эта зацепка не слишком надежная, другой у Лени просто не было.
Он вытащил фотографию Уточкина из альбома и спрятал в карман.
Нужно еще раз увидеться с Валентиной и показать ей этот снимок. Может быть, она знает, где он сделан, на чьей даче.
За время его отсутствия Лола успела хорошенько выспаться, принять душ и задобрить Эльзу Борисовну огромной коробкой шоколадных конфет. Соседка при встрече, разумеется, поджала губы и вообще глядела осуждающе, но Лола щебетала как птичка и бурно благодарила ее за заботу о песике и попугае. В магазине она прихватила еще кучу всяких деликатесов, корм для Перришона и тонну орехового печенья для Пу И.
Маркиз явился деловой и собранный, перед ним стояла ясная, конкретная задача – найти место, где прячется Толик Уточкин. Не отвлекаясь на всякие мелочи типа умильно глядящего Пу И, Леня кратко доложил Лоле о результате своих поисков.
– По-моему, у тебя еще нет никаких результатов, – протянула Лола, – нечем пока хвастаться.
– Зато у меня есть надежда, – не остался в долгу Маркиз. – Нужно срочно ехать к Валентине, уж она-то наверняка скажет, что это за домик на фотографии. Секретарши всегда все знают, такая уж у них профессия.
– Тем более – влюбленные секретарши, – поддакнула Лола. – Ну ладно, едем, сейчас только оденусь.
– Ну, я думаю, тебе не нужно ехать во Всеволожск, – замялся Маркиз.
– В чем дело? – холодно спросила Лола.
– Понимаешь, я думаю, что у Валентины… то есть у меня, то есть у нас с Валентиной контакт получится более быстрый, если я поеду один.
– Вот как? – Лола подняла брови.
– Послушай, я считаю, что так будет лучше для дела! – Леня повысил голос, так что Пу И поглядел удивленно.
– Ну что ж, раз так будет лучше для дела, я желаю тебе очень плотного контакта! – издевательски сказала Лола и отвернулась.
– Не думай, что ты будешь спокойно отдыхать, пока я работаю! – вспылил Маркиз. – Для тебя тоже есть дело.
– Вступить в тесный контакт с управляющим банка? – фальшиво оживилась Лола.
– Нет, проследить за его пассией Аллой Леонидовной. Что-то мне подсказывает, что с этой вдовушкой мы еще будем иметь массу неприятностей. Уж очень она активна. Нет бы дома сидеть, и если уж не может скорбеть, то хоть бы вид сделала. А она мотается по городу, киллера наняла… Лолка, нужно выяснить, что у нее за проблемы.
– Но я не могу бегать за ней пешком, если она на машине!
– Я это предвидел и уже договорился с Ухом, он пригонит тебе машину, – невозмутимо ответил Леня.
Парень по кличке Ухо был давнишним приятелем Маркиза и большим специалистом по самым разным автомобилям. Он мог угнать любое транспортное средство, начиная с инвалидной коляски и кончая бронированным «Мерседесом». Однажды он угнал по Лениному заказу инкассаторский броневик и позаимствовал на время автокран со стройки. Он утверждал, правда, что угнать автокран было легче легкого.
– Лолочка, – заискивающим тоном заговорил Леня, – погладь, пожалуйста, рубашку. Я купил новую, но на ней какие-то складки…
– Когда ты в темных очках и в этой ужасной кепочке, – злорадно сказала Лола, – рубашка значения не имеет, хоть бы ее и вовсе не было.
– Думаю, что во Всеволожске мне не нужно соблюдать конспирацию, кепочку там сниму, очки тоже и куртку…
– Ты что, догола перед этой Валентиной раздеваться собираешься? – вскипела Лола. – Может быть, тебе еще трусы погладить и бантик кое-куда завязать?
– Лола, что за манеры! – рассердился Леня.
– Езжай к своей секретарше, там и будут тебе манеры! – крикнула Лола. – «Ах, Леонид, вы спасли мне жизнь, ах, как я вам признательна, ах, я потеряла любимого человека!..»
Вышло так похоже, что Маркиз рассмеялся, но рубашку все равно пришлось надеть мятую.
До Всеволожска Леня доехал довольно быстро. Он без труда нашел дом, где жила Валентинина тетка, и притормозил, заметив, что из калитки вышла эта самая тетка – немолодая женщина в темном плаще и резиновых ботах. Леня решил с теткой не встречаться – так, на всякий случай.
Заглянув через забор, он заметил Валентину в саду. В старых вылинявших джинсах и длинном, до колен, свитере, она занималась сельскохозяйственными работами. После ночного дождя в саду приятно пахло прелой землей и увядающей травой. Валентина ловко работала тяпкой и что-то вполголоса напевала. Для женщины, которая, по ее словам, несколько дней назад потеряла любимого человека и которую только вчера пытались убить, Валентина выглядела довольно бодро. Леня кашлянул, она подняла голову и прищурилась на низкое осеннее солнце.
– Не пугайтесь, это снова я, – улыбнулся Леня.
– Ах! – сказала Валентина и схватилась за сердце. – Что-то случилось?
– Мне нужно с вами поговорить.
Валентина снова ахнула, оглядела себя и убежала в дом. Леня вздохнул и пошел следом. Валентина появилась минут через десять. Она надела длинную юбку в бурую клетку и серую старушечью кофту. Леня не удивился, если бы она повязала голову платком, но нет, бывшая секретарша ограничилась тем, что гладко зачесала волосы и завязала их черной шелковой лентой. Глаза ее были опущены долу, губы скорбно сжаты, а на лице вместо косметики постное выражение, как у монахини.
«Эк ее разбирает, – расстроился Леня, – в старых джинсах и то лучше была».
– Дорогая Валентина Васильевна! – начал он официальным голосом. – Только вы одна можете мне помочь!
– Присядьте, – перебила его Валентина. – Может, хотите кофе? Или чаю? Или компоту? Я компот сварила. Из сухофруктов.
Леня вспомнил, что последний раз ел компот из сухофруктов лет двадцать назад в пионерском лагере. Нельзя сказать, чтобы он сохранил о том компоте теплые воспоминания, поэтому сейчас решил согласиться на кофе. Валентина кивнула и надолго скрылась в кухне. Леня, ожидая ее, извелся на неудобном диване с валиками, он даже вспомнил, что такой диван был у его бабушки и назывался он оттоманкой.
Наконец появилась Валентина, путаясь в длинной юбке. В руках у нее был жостовский поднос, а на нем две чашки кофе и тарелка с какими-то невообразимыми загогулинами.
– Это хворост, – она выдавила из себя улыбку, – угощайтесь.
Леня подумал, что лучше бы она не улыбалась, потому что от этого лицо ее не становилось моложе. От такой улыбки хотелось завыть, как по покойнику. Еще мелькнула мысль, что зря он не взял Лолу, возможно, при ней Валентина вела бы себя несколько иначе. В сердцах он откусил кусок загогулины. Она отдавала горелым подсолнечным маслом. Леня едва не подавился и только неимоверным усилием воли сдержался, чтобы не выплюнуть чертов хворост обратно на тарелку. Кажется, настоящий хворост, тот, что собирают в лесу, и то был бы приятнее на вкус.
