Лучший иронический детектив - Белова Марина

— Вы шутите?

— Нет, — ровным голосом ответил он.

— Только попробуйте, — пригрозила ему Алина. — Тогда мы скажем, что вы наш сообщник. Вас задержат вместе с нами.

— Меня не задержат, — с уверенностью сказал он.

— Помню, у вас знакомый в полиции работает, — с досадой сказала я, подозревая, что именно по дружбе нас и могут сдать. Кто знает, а вдруг его знакомый провалил план по раскрываемости, а наш Альберто решил ему помочь показатели подправить.

— Дело не в этом. Вы слишком увлеклись сокровищами и можете наломать дров. Если вас не остановить, может быть поздно.

— Интересно, как вы нас можете остановить? Даже если у нас в мыслях ограбление Альгамбры, то за мысли не арестовывают. У вас должна быть веская причина, чтобы вызвать полицию, — сказала Алина.

Альберто недобро посмотрел на мою подругу. Ей повезло, что между ними стояла я. В такой же степени не повезло мне, поскольку далее последовало то, чего я и ожидать не могла. Альберто положил мне руку на плечо и резким движением толкнул. Я попятилась и угодила прямо в лужу. Ночью шел дождь, и вода за день не успела испариться.

Все бы закончилось мокрой обувью, если бы я, теряя равновесие, не стала цепляться за прохожих, аккуратно обходящих злополучную лужу. Мимо как раз проходила дамочка в белом кашемировом пальто — нашла, во что одеться в сырую погоду! Вот ее-то я и утащила в воду. Сначала упала в лужу я, потом она. Дама оказалась темпераментной итальянкой. Кричать на меня она начала еще в воде и не закрывала рот, пока ее не вытащили и не поставили на ноги. Секунду она молчала, оценивая причиненный ее пальто ущерб, потом заорала вновь. Уйти, убежать, испариться я не могла, потому что Альберто — подлый Альберто — держал меня за руку и о чем-то тараторил итальянке. Что он обо мне говорил, могу только представить.

Нас мигом окружили любопытные туристы. Появилась и полиция. Полицейский достал блокнот, намереваясь подробно записать показания свидетелей. Дама успокоилась, тыкая в меня пальцем, она стала объяснять, как все было. Альберто кивал головой, как бы подтверждая ее слова, потом заговорил сам. Служитель закона его выслушал и, посмотрев с осуждением на меня, вынес свой вердикт. Дама довольно кивнула головой. То, о чем было сказано, ее устроило полностью.

«Мне бы знать, о чем они договорились. Может, меня ожидает каторга или общественные работы на апельсиновых плантациях?» — думала я.

— Что он сказал? — сквозь зубы спросила я у Альберто. Я готова была разорвать его в клочья, но без переводчика мне сейчас нельзя было.

— Вы проедете в полицию. Там составят протокол, и вы оплатите сеньоре расходы на чистку пальто.

— А без протокола никак нельзя? — я достала из сумки кошелек, всем своим видом показывая, что готова оплатить расходы на чистку чужого пальто прямо сейчас.

Альберто посмотрел на часы. До закрытия музея оставалось пятнадцать минут. Уже никого не впускали, а только выпускали.

— Думаю, можно, — соблаговолил он ответить мне и опять стал объясняться с полицейским.

«Мерзавец, он специально тянет время, когда закроется Альгамбра», — догадалась я.

— Можно, но придется заплатить больше, с учетом моральных издержек. Вы же, понимаете, что и полицейский должен что-то получить, чтобы замять дело.

— Дело! Везде взяточники! Сколько давать?

Была названа сумма, которую я тут же выплатила итальянке. Полицейский покашлял. Я вновь открыла кошелек. Хрустящая банкнота перекочевала в его блокнот. Инцидент был исчерпан. Дама содрала с себя мокрое пальто и в сопровождении полицейского удалилась.

Мы остались втроем.

— Может, поужинаем? — как ни в чем не бывало, предложил Альберто.

Стоит ли говорить, что ни в какой ресторан с Альберто мы не пошли. Впрочем, он ничуть не расстроился, услышав наш отказ. Пожелав приятного вечера, он с чувством выполненного долга испарился.

В гостиницу мы шли пешком. Я не только отдала все деньги, что имела с собой, но еще заняла у Алины, чтобы зайти в первый попавшийся магазин и купить себе сухие брюки.

— Завтра же уезжаю в Севилью, затем в Мадрид, — предупредила я Алину. — Но Веня пусть поступает, как хочет. Ты со мной, Алина?

— С тобой. Оставаться не имеет смысла. Альберто все равно не даст нам вести наблюдение за Альгамброй. Придурок, он думает, что мы, зная о месте, где зарыты сокровища, сами полезем их откапывать. Мы похожи на идиоток? Нет, домой, домой, скорей домой. Надоело мне здесь, в Испании.

От того, что подруга меня поддержала, мне стало значительно легче.

— Я совсем забыла. У меня же с собой кредитная карточка. Может, отметим последний день в Гранаде! Я видела тут недалеко симпатичный ресторанчик.

Глава 19

Мы чудесно посидели в ресторане, ни в чем в себе не отказывая. Вернулись в гостиницу достаточно поздно, в половине двенадцатого сытые и слегка хмельные — последний же вечер, надо было отметить.

— Веню предупредим, что завтра мы уезжаем, — я остановилась перед номером Куропаткина.

Стучали мы долго, но он нам так и не открыл. Немного пораскинув мозгами, мы пришли к выводу, что в номере его нет.

— Если бы он спал, то проснулся. Если бы был в душе, то вышел бы. Мы тут уже пять минут дверную ручку трясем, — слегка протягивая звуки, как это делают выпившие, сказала Алина. — Завтра к нему зайдем. Успеем. Мы же не с самого утра едем?

— Нет, как проснемся. Выспимся и поедем.

Выспаться нам не дал Альберто. В восемь утра он заколотил в дверь нашего номера. Колотил громко, требовательно.

— Откройте! Это я Альберто.

«Неужто решил нам принести извинения? — спросонья подумала я. — А почему таким тоном? Может в гостинице пожар? Боится, что мы сгорим, и он останется не прощенным?»

— Вы в номере? Немедленно откройте!

— А вот и не откроем, — пробурчала я.

Я смотрела, как дверь срывается с петель, но подняться с постели не торопилась. Слишком уж я была обижена на Альберто за его вчерашнюю выходку. Грязные брюки висели на стуле, напоминая об инциденте. Туфли сохни на полотенце сушителе.

— Сейчас открою, — первая не выдержала Алина, которой порядком надоели вопли за дверью. — Может, и впрямь что-то случилось?

— Не торопись, я халат надену.

Альберто ворвался в номер. Выглядел он очень взволнованно и приносить извинения не собирался — ни за вчерашний случай, ни за то, что сегодня нас разбудил таким зверским образом. А дальше он начал откровенно хамить.

— Одевайтесь, сейчас поедем в полицию.

— С чего вы взяли, что мы поедем с вами в полицию? — демонстративно потягиваясь, спросила я. — Никуда мы с вами не поедем. Штраф я вчера заплатила. Итальянка не должна быть на меня в претензии. Мы вообще сегодня покидаем Гранаду. — Я держалась очень спокойно, делала вид, как будто за вчерашнее зла не держу, а на сегодняшнюю грубую выходку вообще не обращаю внимания, в силу своего хорошего воспитания. — Так что, наверное, сейчас мы, Альберто, и простимся. Всего вам доброго, и спасибо за помощь. В Севилью мы доберемся сами, в Мадрид, кстати, тоже.

— Какая Севилья? Какой Мадрид? — вскипел Альберто, его почему-то раздражал мой спокойный тон.

— А что вы так волнуетесь? — спросила Алина. — Всего не пересмотришь, Испания великолепная страна, но пора и честь знать. Да и по родственникам мы соскучились.

— Вы шутите?

— Какие шутки? Между прочим, у нас дети малые дома остались, мужья, родители, соседи… — Алина и далее могла бы продолжить список, но Альберто ее перебил:

— Сегодня ночью была предпринята попытка ограбления музея. Едем в полицию, — приказал он. — У вас на сборы десять минут. Жду вас за дверью. Не вздумайте вылезти через окно. Напоминаю, вы живете на четвертом этаже. К тому же внизу оцепление.

— Вы нас подозреваете в ограблении? — опешила я.

Альберто молча вышел. Мол, думайте сами. А если не подозревает, то к чему оцепление?

— Ты что-нибудь поняла? — перевела я взгляд с закрытой двери на Алину.