Анна Михалева - Лиха беда начало
— Жириновского зовите.
— Банально. Он уже исчерпал себя. Ни на что новое не способен. Все его выходки прогнозируемы до зубной боли, а поэтому неинтересны.
— Ну не знаю тогда. А что ваши редакторы?
— Тоже маются. Склок в политических кругах хоть отбавляй, да кто же станет выносить сор из избы? У них там все повязаны, даже противники между собой какие-то договоренности имеют: я это не скажу, а ты уж, будь любезен… — протянула Катерина.
Ни с того ни с сего Алена ощутила покалывание в кончиках пальцев, что по меньшей мере было странным явлением в этой ситуации. Пальцы ее реагировали лишь на перспективу интересной идеи, которая вот-вот должна материализоваться в голове. Но ее идеи были столь далеки от политики, что ничего интересного в плане творческих предложений на ум вряд ли могло прийти. Сжав кулаки, она закрыла глаза. Что-то ускользало из ее сознания, какая-то до того сумасшедшая догадка, что у нее скулы свело от желания ухватиться за нее. Но тщетно. Алена издала протяжный стон.
— Ты чего? — удивилась подруга.
Она открыла глаза, тупо уставилась на темный экран телевизора и зачарованно пролепетала:
— Слушай, как это называется, когда чувствуешь себя гениальной, но природу этого чувства определить не можешь?
— Шизофрения, — сухо констатировала Катерина.
Пробуждение было стремительным и оттого особенно неприятным. Еще не успев открыть глаз, Алена резко села на кровати. Воздуха не хватало, но она только что финишировала на марафонскую дистанцию, которую преодолела со спринтерской скоростью.
— Фу! — Она помотала головой и, открыв глаза, пробормотала:
— Это что, похмелье? Хотя какое, черт побери, похмелье — мы с Катькой по бокалу вина всего выпили?
Мысли про тропическую лихорадку, свинку что-то столь же ужасное и непоправимое утонули в размытых картинках только что увиденного сна. A конкретно ей приснилось и что стало причиной столь мучительного пробуждения, она не могла понять. В нее, одно и другое никак не сочеталось, в смысле сон и пробуждение.
Снилась ей всякая неясная муть: то какие-то странные коридоры, по которым носились искривленные парни с характерным для такого движения неприятным подвыванием, то первый муж Марины — художник Лелик, малевавший на голом торсе лейтенанта Морошко Сикстинскую мадонну (причем лицо лейтенанта было страдальческим), то хозяин «Московских камней» Налимов, который разглагольствовал о целесообразности участия в грядущих выборах «Социально-мистической партии масонов», сокращенно именуемой «СМПМ», потом Алену занесло в офис компании «Дом», где лысый адвокат Прохоров принялся отговаривать ее от приобретения дачи в Ницце. Словом, ночь у Алены выдалась поганая. И, несмотря на едва сереющий рассвет за окном, спать ей совсем не хотелось. А кому захочется после такого?
Она слезла с кровати, тяжело прошлепала на кухню, скорее по привычке, чем по желанию включила телевизор, достала из холодильника бутылку минералки.
Разумеется, экран тут же разукрасился причудливой решеткой, а квартира наполнилась неприятным механическим писком. А что еще можно было ожидать от телевизора в пять часов утра? Алена недовольно покосилась на экран, попутно вспоминая, куда только что сунула пульт, и вдруг застыла как была: у открытого холодильника с бутылкой в руке. Голова ее мгновенно прояснилась, а кончики пальцев прямо-таки раскалились. Она даже поморщилась от боли. Идея, блуждающая на периферии ее сознания, вдруг оформилась в слаженный, четкий план действий, в схему, до того простую и понятную, что странно было, как не пришла она в голову еще вчера.
Не помня себя от восторга, Алена ринулась в гостиную и, схватив телефон, принялась судорожно набирать номер.
Долгие длинные гудки уже успели нагнать на нее тоску. Наконец на другом конце провода хрипло ответили:
— Слушаю…
— Катька! — Алена крикнула так звонко, что подруга скорее всего выронила трубку от неожиданности. — Я все поняла!
Та что-то попыталась возразить, но Адена ее не слушала:
— Я свела две истории в одну и теперь знаю, как прищучить убийцу Титова, а заодно сделать твою программу популярнее, чем «Угадай мелодию»!
* * *
— Ты рассуждаешь о съемках с уверенностью дилетанта, — авторитетно заявила Катерина и демонстративно зевнула, мол, скучно от твоей глупости.
«Ну да! — фыркнула про себя Алена. — Стала бы ты из-за чепухи лететь ни свет ни заря на другой конец Москвы. Понравилась тебе моя идея, милая моя. Еще как понравилась!»
Вслух же она уверенно затараторила, хотя внутренне и не была столь же уверена в своей правоте. Сейчас она убеждала не только подругу, но и себя.
План-то ее действительно был сумасшедшим.
— Дело за малым: нужно найти людей, которые пострадали от махинаций компании «Дом», и представить доказательства того, что в этой компании людей действительно надували по-черному. Ну… и еще оппонента партии Горина подыскать. Вот и все!
— Все?! — прищурилась Катерина. — За малым, говоришь? Давай по порядку: первое — кто такие клиенты компании «Дом»? В основном «новые русские». Пойдут они зрителями в студию? Никогда! Поскольку считают, что участие в съемках телепередачи — развлечение для лохов. Это раз. Я даже не обсуждаю просе поиска этих граждан, поскольку это просто невыполнимо. Да и кто из них публично признается, что его грубо надули? Ведь это в их обществе клеймо на всю жизнь.
Второе — как добыть доказательства нечестного бизнеса компании? Ты что, залезешь в офис под покровом ночи, дабы стащить из запертого сейфа компрометирующие документы? Если эти документы вообще существуют. Третье — найди мне таких оппонентов партии Горина, которые не побоялись бы во всеуслышание заявить, что перед нами не только политик, но и вор.
— Ну, это-то как раз проще простого. — Алена и сама уже не верила в то, что сказала. — Я же тебе говорила, у них у всех рыльце в пушку. Необходимо найти абсолютно честного политика (а таких, как мы только что выяснили, не существует), да к тому же он должен питать к Горину просто-таки сумасшедшую ненависть.
Алена отвернулась к окну. Ну что тут скажешь? Теоретически план ее акции был гениальным и одним выстрелом поражал сразу две цели. Первую, и главную, — это наказать Горина за убийство Андрея Титова, ведь наказать олигарха по закону невозможно. Вторую — помочь Катерине сделать программу рейтинговой. Ну, это так, как говорится, до кучи. Хотя Катьке — не до кучи, для нее приоритеты целей меняются, и если бы идея не показалась ей замечательной. именно в рамках повышения рейтинга новой программы, то вряд ли она вообще стала бы ее обсуждать.
А идея проста (впрочем, как все гениальное). Алена хорошо помнила фразу, сказанную ей недавно телезвездой Василисой Жаховой о том, что телевидение — великая сила, так как зрители и по сей день безоговорочно верят голубому экрану. Именно силой воздействия телевидения на аудиторию Алена и собиралась воспользоваться. На нее навел тоску разговор с Вадимом. По его утверждению, Горин абсолютно уязвим перед законом. Действительно, доказать его причастность к убийству Титова практически невозможно (если, конечно, он сам не признается, а считывать на это не приходится). И хотя всем понятно кто стоит за аварией, в которой погиб телеведущий, ни один следователь не возьмется за расследование. Еще бы! Кому охота связываться со столь влиятельным человеком, как Горин! Ведь если даже предположить, что какой-нибудь отчаянный сыскарь вдруг найдет эти самые доказательства причастности олигарха к покрывательству махинаций компании «Дом» а также докопается до причин гибели Андрея Титок все равно дело замнут, а деятельного сыскаря прижмут к ногтю. Вот так. Тут уж ничего не поделаешь это стандарт нашей жизни.
Таким образом выходит, что как ни крути, а Горин все равно останется безнаказанным. Возможно, посадят Кувалдина, Прохорова и даже того долговязого агента, который показывал Марине недостроенныи поселок, но покарать основного преступника никому не по силам. Разве что четвертой власти. Той власти, которая сама стоит над правилами нашей жизни, у которой свои законы и методы наказания.
И эта четвертая власть называется — СМИ, то есть средства массовой информации.
Если с экрана телевизора отчетливо прозвучит, что Горин виновен, то его карьера как политика рухнет или хотя бы приостановится, по крайней мере, на этот выборный год.
Разумеется, произнести приговор должен не ведущий новостей, доказательство вины должно быть скандальным и публичным. И для этого акта идеально подходит новая Катькина программа «Политический ринг», которая планируется как ток-шоу в прямом эфире.
По замыслу создателей, в студию сажают представителей двух противоборствующих партий и окружают их зрителями. Политики, не щадя живота своего, должны этим зрителям доказывать, что именно их партия идет правильным курсом и именно они те люди, которые наконец-то приволокут нашу многострадальную Родину в светлое будущее. По ходу дела политики, разумеется, клеймят друг друга позором, выставляют чужие раны на всеобщее обозрение и пытаются увернуться от язвительных ударов противника. Ну а зрители по мере сил поддерживают ту или иную сторону. Прямой эфир добавит остроты, потому что только ни прямом эфире понимаешь мудрую пословицу «Слово — не воробей, вылетит — не поймаешь».
