Наталья Александрова - Птица в пролете
– Примерь-ка, девочка, – сказала она.
Лена не посмела отказаться. Камень был невиданной чистоты и глубины, в красивой старинной оправе. Лене кольцо было чуть великовато, но только самую чуточку. Она выпустила кольцо из рук без всякого сожаления, драгоценности ее не интересовали. Она перевела взгляд на окно, из которого была видна дорога, и не заметила, как внимательно поглядела на нее Матильда Васильевна и как удовлетворенно вздохнула. В девочке нет алчности, это хорошо. Она гораздо больше подходит племяннику, чем та жадная стерва… Ишь что выдумала тогда – чтобы она, Матильда, продала драгоценности, дескать, ей все равно они не нужны. Ей хватит и дома, а они зато сумеют поправить свои дела, то есть купят нормальную квартиру, поменяют машину и заживут по-человечески. А старуху они не бросят, подкинут деньжат, если понадобится.
Матильда Васильевна тогда очень рассердилась. Нет уж, сказала она племяннику, вот когда она помрет, то все ему оставит, тогда пускай делают что хотят. Хотя она лично надеется, что племянник не спустит фамильные драгоценности за бесценок, чтобы купить своей жене очередную шубу или что там еще… Ольга очевидно прознала об этом разговоре, впрочем, это даже хорошо. Только после этого Ольга перестала бывать в Комарове. А потом они с Сергеем стали ссориться, и хорошо, что расстались. Уж очень горько было думать старой женщине, что жена племянника станет носить ее любимые вещи…
Эта девочка совсем не такая, она была бы Сергею хорошей женой.
– Возьми, девочка, от меня на память! – внезапно сказала Матильда Васильевна и протянула Лене так понравившуюся ей брошь в виде веточки. – Будешь меня вспоминать… Только никому не говори пока…
Лена не поняла, что значит это «пока», но приняла подарок с благодарностью, а старуха подумала, как хорошо было бы, если бы все ее драгоценности со временем достались этой славной неиспорченной девочке.
Лена не знала, о чем думает старуха, ее занимали совершенно другие мысли. Сергей в последнее время стал сильно нервничать, что-то у него не ладилось с работой, он конфликтовал с начальством, хотел уходить из той газеты. Дело о разводе тоже застопорилось, Ольга не хотела уступить ни в чем, требовала каких-то денег, не соглашалась на размен квартиры.
И Лена поняла, что сейчас сообщение о ее беременности было бы Сергею совершенно некстати. Умнее всего было бы ей самой разобраться, ведь в конечном счете это ее проблемы. Ребенок сейчас не ко времени, но Лена закрывала глаза и видела толстенького кудрявого мальчишку с голубыми глазами. Сердце сжималось от мысли, что она никогда не увидит его воочию. И Лена все оттягивала окончательное решение.
В очередной приезд в Комарово Лена перехватила заинтересованный, понимающий взгляд Матильды Васильевны. Она поняла, что старуха своим опытным женским взором разглядела произошедшие в ней перемены и отнеслась к событию более чем благосклонно. Это было к лучшему – в лице тетки Сергея Лена приобретала опытного и доброжелательного союзника. При прощании старуха отвела ее в сторону и тихо сказала:
– Деточка, приезжай ко мне послезавтра вечером. Одна, без Сергея. Я хочу с тобой поговорить.
Дело было в воскресенье, и Лена знала, что по вторникам старуха играет в преферанс в доме своего комаровского соседа, пожилого профессора-филолога. Эти еженедельные посиделки были давней, многолетней традицией, никогда не нарушавшейся, и Лена спросила Матильду Васильевну, как же будет с преферансом.
– Ах, деточка! – проговорила Матильда своим глубоким выразительным басом. – Традиции на то и существуют, чтобы их нарушать! Тем более что повод для нашего разговора очень важный и очень радостный. Я ведь не ошибаюсь?
– Не ошибаетесь, – проговорила Лена неожиданно легко.
– Ну так приезжай часам к девяти, я вернусь с преферанса пораньше. А потом переночуешь у меня, вернешься в город утром.
На том и порешили.
Лена провозилась с какими-то делами, опоздала на восьмичасовую электричку и приехала в Комарово только в одиннадцатом часу.
Пока она дошла до дачи Матильды Васильевны, начало темнеть. Лена шла радостная, словно камень свалился с души. Она так устала быть наедине со своей проблемой, что теперь с радостью передоверит ее Матильде Васильевне. Старуха хорошо к ней относится, и Сергей ее уважает. Она научит Лену, как правильно поговорить с Сергеем. Все будет хорошо.
Это был последний легкий и радостный вечер в ее жизни.
Она открыла калитку и удивленно взглянула на дом. В окнах не было света, только по одному из них пробежал смутный отсвет, как будто внутри кто-то светил электрическим фонариком.
Лена подумала, что старуха забыла о своем приглашении и засиделась за преферансом. Она решила подождать ее в саду, но на всякий случай громко окликнула:
– Матильда Васильевна, вы дома?
Ответом на ее крик был странный шум в доме, как будто там что-то уронили, затем прозвучали быстрые шаги, и через несколько секунд на пороге появился мужской силуэт.
Очень худая фигура, светлая рубашка и светлые волосы на фоне темного дверного проема – вот и все, что девушка смогла разглядеть в сгущающихся сумерках. Удивленная, она крикнула:
– Сережа, что случилось?
Но мужчина ничего не ответил и бросился бежать за дома, чтобы не столкнуться с ней. Он нырнул в густые кусты сирени, и по треску и скрипу Лена поняла, что перемахнул через забор.
Очень встревоженная, Лена бросилась к дому.
В темноте миновав веранду, она включила свет в коридоре и вбежала в комнату Матильды Васильевны. Здесь царил ужасающий разгром. Всегда до педантизма аккуратная, сверкающая чистотой комната была перевернута вверх дном, содержимое шкафов выброшено на пол, старомодные, но удивительно респектабельные наряды старушки валялись повсюду, смятые, испачканные и разорванные.
В первый момент Лена не заметила саму хозяйку.
Матильда Васильевна лежала на полу возле дивана. Она еще дышала и странным, однообразным, механическим жестом двигала левой рукой. Возле нее лежала пустая шкатулка с оторванной крышкой. Лена склонилась над старухой и попыталась приподнять ее тяжелую, мелко трясущуюся голову. Старуха увидела ее, и в глазах мелькнуло узнавание и горечь. Она разомкнула губы и попыталась что-то сказать, но из горла вырвался только нечленораздельный, булькающий звук. Тогда Матильда Васильевна невероятным усилием подняла руку и показала на что-то, находящееся у Лены за спиной. Лена повернулась, чтобы посмотреть, на что та показывает. За спиной девушки было окно, задернутое ситцевой занавеской. Лена перевела взгляд в сторону. Рядом с окном на стене висела фотография в деревянной рамке. Сергей, совсем еще мальчик, стоял на крыльце этого самого комаровского дома.
– Это был Сергей? – с ужасом спросила Лена, поворачиваясь к Матильде Васильевне.
Но глаза старухи остекленели, тяжелая рука упала, и Матильда Васильевна перестала дышать.
Лена вскочила.
Она была в ужасе. Происшедшее не умещалось в ее сознании.
Неужели Сергей ограбил свою тетку?
Ведь он прекрасно знал, что по вторникам она играет в карты, и мог воспользоваться ее отсутствием, а когда Матильда вернулась раньше обычного, он ударил ее и сбежал… хотя, может быть, он к ней не прикасался, а старуху хватил удар, когда она застала в доме любимого племянника за грабежом… много ли надо старому человеку?
Лена не могла поверить очевидному.
Сергей, такой славный, сердечный, любящий… неужели он способен на такое? И зачем, зачем он это сделал? Ведь Матильда Васильевна всегда говорила, что все достанется племяннику, что Сергей – ее единственный наследник.
Но как неоспоримое доказательство совершенного преступления, перед ней лежала пустая шкатулка из-под старухиных драгоценностей. И этот силуэт на фоне окна… Лена же его видела…
Матильда Васильевна хранила свои украшения в этой самой шкатулке. Старуха сама не раз показывала их. Прежде Лена не задумывалась об их ценности, но помнила замечательные опаловые серьги, и кольцо с некрупным бриллиантом, и крупную брошь с камеей, и много других вещей, не таких ценных… и вот теперь оказалось, что цена этих драгоценностей – человеческая жизнь…
Перед внутренним взором Лены снова встала картина, которую она увидела, подходя к крыльцу: мужская фигура в дверном проеме, светлые волосы, рубашка, белеющая в полутьме… неужели это был Сергей?
Лена подошла ближе к телу старухи. Та не дышала. Лена взялась было за трубку телефона, чтобы вызвать милицию, но потом подумала, что же она скажет этим людям, которые приедут. Каким образом она очутилась на даче? Сказать, что старуха сама ее пригласила на ночь глядя? Могут не поверить, тем более что все знали об игре в преферанс по вторникам. Да еще Лена никому не говорила о том, что собирается на дачу. Сказать в милиции, что видела человека, похожего на Сергея? Тем более не поверят…
