Дарья Донцова - Обед у людоеда
– Во, бежит кретин! Намылился! А уж разоделся!
Борис Львович действительно выглядел импозантно. Элегантное пальто из легкой темно-синей шерсти, начищенные ботинки и кожаная кепка. Мы подождали, пока художник исчезнет за поворотом, и смело пошли в дом.
В прихожей стоял крепкий запах дорогого одеколона. Ириша чихнула и с чувством сказала:
– Надушился, придурок, понравиться богатой бабе захотел, урод! Пусть поищет «Мерседес». Эх, жаль, не увижу, как Борька у метро скакать будет!
Радостно смеясь, она побежала по коридору. Я пошла в кухню. Книжечка, куда записывались расходы, толстая серая тетрадь в кожаном переплете, обычно стояла на окне, между кувшином с кипяченой водой и тостером. Но сейчас там было пусто. Впрочем, иногда Аня засовывала кондуит в бар. Я прошла в гостиную, открыла зеркальный шкафчик и уставилась в его нутро, забитое бутылками. Книжка нашлась сразу, она лежала на верхней стеклянной полке, возле блока «Мальборо». Я схватила ее, потрясла и принялась разбирать чеки. Так, все не то, сахар, масло, яйца, стиральный порошок, неужели выбросила? Но нет, все же сегодня мне везло – я нашла чек. Вот он. Ликер «Айриш Крим» – одна тысяча девятьсот двадцать семь рублей, время покупки – 18.40.
Я стала засовывать книжечку на место, но она никак туда не лезла. Ну и ладно, скорей всего Борис Львович не помнит, где лежала тетрадка. Я решила засунуть ее между бутылками, пусть он думает, что гроссбух упал.
Чтобы все выглядело естественно, я слегка раздвинула бутылки и наткнулась на стоящую в самом дальнем углу емкость из темно-коричневого стекла. Ликер «Айриш Крим»! Неужели милиция не забрала с собой бутылку с отравленным содержимым! Быть того не может!
Вытащив из бара находку, я изучила ее с большим усердием. Так, она запечатанная, новая, нетронутая! Ну зачем, скажите, покупать еще одну, если дома стоит полная! Может, Борис Львович приобрел ликер после смерти Жанны? Скорей всего нет, потому что он его терпеть не мог, несколько раз при мне назвал ликер «водкой с молоком» и сообщил, что его от одного запаха тошнит. К тому же у Бориса Львовича просто нет такого количества денег, чтобы с легкостью отдать почти восемьдесят долларов за напиток, который он сам даже не попробует! Работая у Ани в прислугах, я хорошо поняла – хозяин жаден. Доходило до смешного. Он мог купить для себя коробочку конфет, пронести ее в мастерскую и там, в одиночестве, пить кофе с шоколадом. Хотя, наверное, Аня не давала ему много денег, вот он и жмотничал. Кстати, Анна совсем другая. Крайне расчетливая в бизнесе и обыденной жизни, для гостей она не жалела ничего. Это было вполне в ее духе забежать в «Рамстор» за ликером для Жанны. Но зачем она купила бутылку, если дома уже была одна? Забыла про нее? Уверена, что нет.
В тот злополучный день, уходя на работу, хозяйка при мне открыла бар и пробормотала:
– Ну, водки хватит, вина полно…
Значит, она знала, что ликера нет, и специально понеслась в «Рамстор». Но тогда…
От неожиданной догадки я села на диван, судорожно сжимая в руках злополучный «Айриш Крим». Тогда вот что!
Кто-то из гостей, великолепно зная о привычке Жанны пить только ликер, принес с собой «фаршированную» бутылочку. Улучил момент и поменял бутылки. Купленную Аней сунул в бар, а свою выставил на столик у окна. Сделать это было легче легкого, если остаться в гостиной на пару минут одному. А гости несколько раз в полном составе выходили сначала в мастерскую к Борису Львовичу, потом Аня, хвастаясь новой шубой, поволокла всех ее показывать…
Почему же убийца поставил бутылку в бар? Да очень просто. Он знал, что цианид подействует моментально, начнется шум, приедет милиция, могут обыскать гостей, и бутылка дорогого ликера, запечатанная, лежащая в сумке или портфеле, вызовет ненужные подозрения. А в баре! Стоит себе и стоит среди десятка графинов, бутылок и штофов, ничего особенного. Бар у Ани забит до отказа, никого наличие ликера не удивит! Значит, я права, Аня ни при чем, всю историю проделал кто-то из гостей, великолепно знающий, что Жанна не пьет ничего, кроме «Айриш Крим». А Борис Львович? Интересно, почему я сбросила его со счетов? Так, теперь следует установить, та ли это бутылка, что купила Аня. Хорошо еще чек есть! Сегодня же, прямо сейчас, поеду в «Рамстор» на Шереметьевской, покажу бутылку директору и…
– Ты что здесь делаешь, дрянь! – донесся из прихожей голос Бориса Львовича.
От ужаса я юркнула за кресло и присела там, крепко обнимая «улику».
– Я у себя дома, – ответила Ира, – прихожу, когда хочу!
– Отдай ключи и не смей сюда шляться!
– Отвали, сам верни ключи и катись на… это мамина квартира.
– Как бы не так! – взвизгнул Борис Львович. – Анна подарила ее мне!
– Офонарел, шизик блевотный!
Раздались шум, звон, грохот падения, короткий вскрик Ирины. Я сидела ни жива ни мертва, не зная, как поступить. Воцарилась тишина. Затем Борис Львович размеренно и четко, словно телевизионный диктор прежних лет, произнес:
– Слушай внимательно, девушка! Сюда более в мое отсутствие не приходи, иначе сообщу в милицию, что обворовала квартиру!
– Я здесь прописана, – тихо сказала Ира.
– Вовсе нет, – хмыкнул Борис Львович, – маменька твоя решила перехитрить государство, чтобы налоги не платить!
– Не понимаю, – пробормотала Ириша.
– Тогда слушай, – неожиданно мирно сказал отчим.
Есть такой закон, придуманный, очевидно, богатыми людьми для облегчения собственной жизни. Если покупаешь в текущем году недвижимость, только обязательно в России, то освобождаешься от уплаты налогов, причем проделывать такие операции можно бесконечно хоть каждый год. Главное, не продавать квартиры, а покупать их. То есть нельзя, приобретя жилье, избавиться от него через несколько месяцев и снова купить новое. Не хочешь платить налоги – становись собственником второй квартиры, затем третьей… Вот Аня и придумала хитрую комбинацию.
В декабре 1999 года она стала хозяйкой небольшой однокомнатной квартирки на Грачевской улице и прописала туда Иришу. Так что за прошедшие двенадцать месяцев, кстати, крайне удачные для ее бизнеса, она не должна была государственной казне ничего. Решив повторить хитрый ход, Анна предприняла дальнейшие шаги. Она не могла продать свою квартиру и приобрести новую, в этом случае она моментально бы потеряла право на льготы. А вот с Бориса Львовича взятки гладки, что потребовать с нищего художника? Он и в налоговую инспекцию-то никогда не ходил, потому что зарабатывал копейки. Вот Анечка и оформила дарственную на муженька. Борис Львович стал юридическим хозяином отличной квартиры. Аня собиралась продать ее и приобрести на свое имя новую, такую же, только в другом районе. Геморрой с переездом полностью окупился бы отсутствием налогов в 2000 году. Впрочем, в 2001-м Анна надеялась заработать на дачу и вновь оставить государство с носом! Уже был найден подходящий вариант апартаментов на Кутузовском проспекте, возле гостиницы «Украина». В конце апреля Аня собиралась сбыть с рук квартиру, хозяином которой стал Борис Львович, но не успела. И теперь художник преспокойно заявил Ирине:
– Ясно? Забирай, что хотела, и мотай отсюда, это моя жилплощадь!
– Но, – забормотала в растерянности Ирина, – почему мама мне ничего не сказала про однокомнатную квартиру? И как она прописала меня без моего согласия? Нет, ты врешь, Борька!
– Во-первых, я для тебя Борис Львович, – с достоинством парировал отчим, – а насчет того, что не сказала… Хотела тебе, дуре, подарок на окончание школы преподнести.
– Врешь, – отрезала Ира, – без моего согласия не пропишут.
– Ой, не могу, – засмеялся художник, – ты что, в Англии живешь, где закон – святое? Да дала она «барашка в бумажке», и все чин-чинарем, в зубы паспорт твой взяли, в зубах назад приволокли. Ты хоть в свои документы заглядываешь?
– Нет, – растерянно ответила Ирина, – а зачем?
– Ну так поинтересуйся, какой штамп стоит в паспорте, – хмыкнул отчим, – придешь туда, где сейчас обитаешь, и глянь!
– Паспорт тут в шкафу…
– Тем лучше, – обрадовался Борис Львович и вошел в гостиную.
Я вжалась в кресло, мечтая превратиться в невидимку.
– Какого черта ты в баре рылась? – заорал художник.
– Ничего я не… – начала Ириша, но потом, сообразив, моментально осеклась и закричала в ответ: – Хотела и полезла, здесь все на мамины деньги куплено!
– Здесь все теперь мое! – заявил Борис Львович. – Давай собирайся, и пошли. Хорошо еще, что я кошелек дома забыл и вернулся, давай, давай шевелись!
– Но мне надо кой-чего забрать.
– Позвони на неделе, и договоримся, сейчас мне недосуг, клиент ждет.
Он стал выталкивать Иришу из квартиры. Снова послышался шум и треск.
– Погоди! – со слезами в голосе вскрикнула девочка. – Я отцу пожалуюсь, он тебе нос отрежет!
Отчим оглушительно захохотал:
– Ну только не смеши, откуда у тебя папенька возьмется! Да Анька-проститутка даже не помнит, под каким кустом тебя сделала!
