Анна Ольховская - Ухожу в монастырь!
– Это хорошо, что остался, – громко прозвучало за нашими спинами, – но звонить не придется. Извините за опоздание – задержались по не зависящим от нас причинам. Здравия желаю!
– И вам не хворать, – расплылся в улыбке Слава, пожимая руку высокому здоровяку в камуфляже и скатанной в кокетливую таблеточку черной вязаной шапке. – Мы так и подумали, что вас метель задержала.
– Да нет, не метель, – прогудел широкий и массивный, словно дубовый комод, второй спецназовец. – На выезде из города пропороли два передних колеса, причем так и не поняли – чем. Темно, снег лепит, не видно ни… хм… – Он покосился на женскую часть нашей команды и, запнувшись, продолжил: —…ни черта. Хорошо, что мы на двух машинах, и запасок поэтому две было, но повозиться пришлось. А снег нам не страшен, для наших вездеходов это – детские игрушки.
– Кстати, о детях, – нахмурился Сергей, разглядывая прижавшуюся ко мне Нику. – А девочку вы зачем притащили? Теперь придется еще задержаться, чтобы отвезти ее в безопасное место, а времени у нас, как я понимаю, совсем мало. Сделаем так. Ты, малышка, останешься здесь, в здании аэродрома, а потом тебя переправят в город.
– Эта малышка, – усмехнулся Винсент, – наши глаза и уши. Без нее мы не знаем, куда двигаться.
– Что значит – не знаем? Очень даже знаем – туда же, где мы в прошлый раз догнали того фрица. Кстати, я толком не понял, зачем мы снова туда едем и к чему такая спешка? Генерал вкратце мне пояснил, но я, похоже, неправильно его понял. Он сказал: надо срочно спасти ребенка Виктории. Но ведь мальчик погиб, мы вместе с вами обшарили тогда все подножие скалы, и, кроме обгрызенного тела дойча, никого не нашли!
– Я тебе все по пути объясню, – процедил Винсент, подхватывая здоровяка под локоть. – А сейчас – по машинам, хватит нас морозить.
– Но как же девочка, она… – Сергей вдруг остановился, вытянулся в струнку и, лихо отдав честь Нике, проорал: – Она самая умная, самая ценная, самая необходимая часть нашей группы!
– Командир, ты чего? – ошалело протянул Комод (раз парни так и не удосужились представиться, буду давать им свои прозвища). – Оху… обалдел?
Судя по выражениям лиц остальных спецназовцев, товарищ выразил общую мысль.
Но командир не обратил никакого внимания на неуставное поведение подчиненных, напряженно всматриваясь в лицо моей дочери. Ника тоже не отводила глаз, словно вела неслышную нам беседу.
А может, и вела. Во всяком случае, напряжение из глаз мужчины ушло, сменившись опасливым восхищением:
– Понял. Вопросов больше нет. Слышал о подобном, но лично никогда не сталкивался. И много вас таких?
– Не очень, – тихо произнесла Ника. – А вот там, куда мы направляемся, они точно есть. И поручиться я могу только за одного.
– Вот оно что-о-о! – протянул Сергей. – Тогда действительно надо спешить.
Глава 31
– Ох ты! – удивленно присвистнул Славка, увидев прибывший за нами транспорт. – А это что за чудо-юдо такое? На «Хаммеры» вроде не похожи, а вроде и похожи – такие же здоровые.
– А зачем нам изделия «абрикосов», – усмехнулся Комод, – они нашего бездорожья не любят. А эти – свои, родные, правда, немного тюнингованные на зиму. «Тигры».
– Это потому что полосатые? – улыбнулась Ника, разглядывая две массивные самобеглые коляски камуфляжной расцветки, поставленные на мощные высокие колеса с шипованными покрышками. – И кто такие «абрикосы»?
– «Тигры» – потому что их так на заводе назвали, – ответил куривший неподалеку гибкий брюнет, – а «абрикосами» наш Санек жителей звездно-полосатых называет.
– А, поняла! Америкос – абрикос, да?
– Соображаешь хорошо, малышка, вот только… – Брюнет щелчком отправил окурок в ближайший сугроб и повернулся к Сергею: – Командир, а почему…
– Ашот и все остальные… Предупреждая ваши расспросы, скажу: эта девочка наш проводник. Примите это к сведению. Подробности – письмом в надушенном розовом конверте. По машинам!
Женскую часть нашей команды усадили в первый вездеход, с нами отправился и Винс – они с Сергеем хотели по пути обсудить план дальнейших действий, которого пока не было. Ведь появиться он мог только после того, как Ника «посмотрит» по сторонам.
Но смотреть она начнет, лишь оказавшись максимально близко к эпицентру событий, расходовать силы понапрасну не имело смысла. Пусть девочка еще отдохнет, неизвестно ведь, что нас ждет сегодня.
Амазонских индиго Ника решила пока не звать, только если форс-мажор какой приключится. Дочка рассчитывала, что они с Каем справятся сами. Но ребята там, на противоположной стороне Земли, были наготове.
Наконец мы все расселись, и два мощных зверя, подрагивавшие от нетерпения, стартовали так резво, что из-под колес взвихрились дополнительные метели.
Первые минут десять, пока Винс вполголоса посвящал Сергея в подробности случившегося, нас никто не беспокоил.
Но спокойными эти минуты я бы не назвала, дичайшее напряжение, сотрясавшее сейчас Викторию, задевало разрядами всех, кто сидел с ней рядом.
Бледная до синевы, с фанатично сверкающими глазами в запавших глазницах, она зажала трясущиеся ладошки коленями и вглядывалась через лобовое стекло в безумный танец снега.
Становившийся все безумнее – чем дальше мы отъезжали от военного аэродрома, тем сильнее мело. Вскоре «тиграм» пришлось сбросить скорость, а щетки на лобовом стекле справлялись с плюхами снега все хуже и хуже.
– Вот ведь гадство какое! – проворчал водитель. – Когда выезжали, мело не так сильно, мы еще надеялись, что все скоро закончится. Командир, такими темпами мы скоро встанем – дорогу совсем занесло.
– Ты не базарь, а вперед смотри. До федеральной трассы осталось совсем немного, а ее по-любому чистят. Ника, – обернулся к нам Сергей, – так что там за подземелье ты увидела? Давно уже байки в округе ходят про чудь белоглазую, снова в горах объявившуюся, но никто всерьез это не воспринимал – так, привиделось кому-то по пьяни или от старости. Ведь в основном бабки про чудь сказки сказывают.
– А почему вы сказали – «снова»? – приподняла брови Ника.
– В смысле?
– Ну, вы только что сказали, что чудь снова объявилась. Какая-такая чудь тут раньше жила?
– Да сказки это, типа «Хозяйки Медной горы», – отмахнулся командир. – Мне в детстве бабушка тоже их рассказывала. Мол, жил когда-то в горных пещерах народ подземный, они камни драгоценные да руду добывали, на свет божий никогда не показывались, и от этого глаза у них были белые да страшные. И сами они тоже страшные да низкорослые, одно слово – чудь. В общем, что-то типа уральских гномов, – хмыкнул он. – И как те, что ты в подземелье увидела, – похожи на гномов?
– Нет, – покачала головой Ника, украдкой глянув на буквально звеневшую от напряжения Викторию. – Они высокие, стройные, красивые и очень похожи друг на друга. Словно братья и сестры.
– Но глаза у них белые, – прошептала Вика. – Вернее, серебряные, с фиолетовыми пульсирующими зрачками, да?
– Нет. У них самые обычные глаза, светлые, да, но обычные – голубые или серые. Только у жены Кая – серебряные, но зрачки у нее тоже обычные. Такие глаза, как ты описала, только у самого Кая и у Михаэля.
– Погоди, как это? – озадачился Сергей. – Разве у человека могут быть такие глаза? Это ерунда какая-то, вам показалось.
– Мне. Ничего. Не показалось. – Роняя слова, словно булыжники, процедила Вика. – Я целую ночь смотрела в эти глаза. А потом почти месяц видела их у Помпошки. Пока…
– Хорошо-хорошо, не злитесь, – примиряюще улыбнулся Сергей. – Меня сейчас интересует другой вопрос: что за особи закопались в мою землю? И почему о них никто ничего не знает? Инопланетяне, что ли? А, Ника?
– Извините, но я уже рассказала все, что успела вчера заметить. Для выяснения подробностей мне надо полностью сосредоточиться на этом подземелье, но мы ведь приехали сюда не для выяснения истории этого поселения? Мы приехали помочь Каю и Михаэлю, так что работать я буду в этом направлении. А с подземельем вы потом как-нибудь сами разберетесь.
– Разберемся, будь спок, – посуровел Сергей, сев прямо. – Ладно, отдыхайте пока.
– Фу-у-ух! – громко выдохнул водитель. – Прорвались! Вот она, трасса, вот она, родненькая.
– Вот она, рыба моей мечты, – проворчала Ника. – «Язь» орать будем?
– Желание дамы – закон, – хмыкнул водитель и, рассмеявшись, выдал сокрушительное: – Я-а-а-а-а-а-а-азь!!!!!
И этим, как ни странно, разрядил свившуюся в напряженный кокон атмосферу в салоне. Хохотали все, даже Вика.
По федеральной трассе «тигры» помчались гораздо быстрее. Хотя поток машин все же мешал пустить лапы на полную мощность, но по сравнению с ездой по дороге от аэродрома мы неслись с космической скоростью.
И через полтора часа, когда на горизонте уже заработало метлой солнце, прочищая дорогу серенькому рассвету, «тигры» притормозили возле съезда на боковую дорогу, о наличии которой свидетельствовал разве что указатель. Да просека в лесной чаще.
