Татьяна Луганцева - Если царевна – жаба
Гертруда-Герман сидела бледная как полотно, и Таисия даже испугалась, что она… или он… потеряет сейчас сознание.
– Я Гертруда – абсолютная женщина, у меня в паспорте записан женский пол, и я попросила бы обращаться ко мне в женском роде, – произнесла Гертруда, и было видно, что каждое слово ей дается с трудом.
– Как скажете. Только стоило это того, чтобы потерять мать?
– Я абсолютно счастлива. А мать… У меня не было матери, она отказалась от меня… Она не знала, через что мне пришлось пройти, когда я доставала деньги на операцию. Она не сидела со мной в реанимации, когда у меня остановилось сердце… Я вымучила это счастье и эту жизнь.
– И единственное, что вам надо было от матери, – это выжить ее из дома? Свести с ума? Чтобы потом заполучить клад. А вы не боялись вместо сокровищ выкопать кости бедной замученной девушки?
– Не надо этого пафоса, – поморщилась Гертруда. – Да, я этого хотела, и все шло гладко. А потом туда въехала эта дура – дальняя родственница.
– И с ней вы начали проделывать то же самое. Вы надеялись, что Анжела от страха покинет дом, а может, и умрет? – спросила Таисия.
– Это уж как получилось бы, – опустила глаза Гертруда.
– И меня хотели свести с ума?
– И тебя! Выскочка! Я не знала, что у моей мамаши под старость снесет крышу и она завещает свой дом тебе.
– Вы вышли на меня через мою подругу?
– Она тут ни при чем. Ее знакомая-психотерапевт – одна из моих подручных. Твоя подруга ничего не знала, – ответила Гертруда.
– А ведь я догадалась, как вы это проделывали. Сначала я думала, что вы что-то подсыпали своей матери, а потом и ее племяннице. Но в тот день, когда у меня случились галлюцинации, я ничего не ела и не пила. Я принялась анализировать ситуацию. Больше всего мне не давал покоя этот маскарад с женой Андрея. Красное платье, красная помада, которую я получила от вас. А что, если все дело именно в ней? Я вспомнила, что Лидия Васильевна всегда следила за собой и губы тоже красила. Что мешало просто подменить ей помаду? Да и Анжела мне рассказала, что привидение посещает ее всякий раз, когда к ней на свидание приезжает ее мужик. А что делает женщина перед свиданием? Правильно! Красит губы!
Гертруда попыталась что-то сказать, но Таисия только махнула рукой.
– Можете ничего не говорить. Помаду Анжелы и мою отдали на экспертизу. И знаете, что выяснилось? В них содержался очень сильный галлюциноген, а через слизистую губ он впитывался достаточно быстро. Под его воздействием в подсознании человека оживали все его страхи, и жизнь превращалась в ад. В таком состоянии человек мог и покончить с собой, и умереть от ужаса. Умереть от ужаса… – повторила Таисия чуть ли не по слогам.
Повисла тягостная пауза. Видимо, каждая из женщин думала о своем.
– А этот Андрей, страдалец по покойной жене, тоже ваш приспешник? – нарушила тишину Таисия.
– Какая ты догадливая, – усмехнулась Гертруда.
– Да у вас просто целая шпионская сеть.
– Я работала над этим всю жизнь. К тому же у меня природное обаяние, поэтому люди ко мне тянулись, – ответила Гертруда.
– А я думаю, что в вас сидит тот демон, который когда-то поразил вашего прадеда. И даже сменив пол, вы от него не избавились. Скорее, наоборот, пустились во все тяжкие, – сказала Таисия. – И все эти ваши курсы и семинары по большому счету секта, которая разными путями вытряхивала из женщин с неустроенной судьбой деньги. И мысль о кладе не давала вам покоя. Вот выкопать бы его и пуститься в бега – так вы думали?
Гертруда отпила уже остывший чай.
– Вы нашли клад? – спросила она.
– Да, там ценностей на миллионы долларов. Уникальные вещи. Но стоят ли они человеческих жизней?
Таисия еще раз всмотрелась в лицо сидящего напротив человека. Ни один мускул не дрогнул на лице Гертруды.
– Вот смотрю я на вас и поражаюсь. Неужели вам все равно? И даже смерть матери не тронула вас?..
– Я же сказала, у меня нет матери, и эта тема закрыта, – прошипела Гертруда. – А все равно мне или нет, это не твоего ума дело. Ты же ничего не понимаешь, хоть и психотерапевт.
– А вы понимаете?
– Я понимаю, что ты пришла сюда не одна, что сейчас появятся люди и наденут на меня наручники. И знаешь, почему я так спокойна? Да потому, что мне теперь все равно. У меня в жизни был один-единственный человек, которого я любила. Это Олег. Он никогда не предавал меня, он был для мне всем. А что мать? Когда она заметила, что я ворую у нее косметику и примеряю ее туфли, знаешь, что она сделала? Упрятала меня в психушку! – закричала Гертруда, но тут же резко замолчала.
Таисия поняла, что она хочет выговориться и собирается с мыслями. Что ж, пусть госпожа Черешкина была и плохим человеком, но на последнюю исповедь все могут рассчитывать.
– Ты была в аду? – заговорила наконец Гертруда. – А я была. Что со мной только не делали в той больнице! Пичкали лекарствами, лечили током, издевались, насиловали… Говорили: «Хочешь быть женщиной? Так привыкай!» Меня вытащил оттуда Олег, тогда он только начинал свою практику. И оказав помощь один раз, он не оставлял меня уже никогда. Мы стали с ним большими друзьями, единственными близкими людьми. Сначала между нами ничего не было, только безумная тяга к общению. Олег поддержал меня в моем непростом решении и был со мной и до и после. Он всегда был рядом и во всем меня поддерживал. Конечно, потом мы стали близки. Олег всегда очень боялся, что я на чем-то проколюсь, поэтому принял активное участие в моем плане по добыче клада. Я пообещала ему, что, когда все закончится, все брошу и мы куда-нибудь уедем вдвоем.
– Так это он доставал тебе галлюциногены? – спросила Таисия.
– Олег все для меня делал и вот так нелепо погиб под колесами какого-то отморозка. – Гертруда задумалась, а потом медленно произнесла: – Ну и зачем мне теперь сокровища? Если я потеряла интерес к жизни?
На этот вопрос ответа у Таисии не было.
В это время к ним подошли люди в форме и увели абсолютно не сопротивляющуюся Гертруду.
На ее место напротив Таси сел Максим.
– Ты молодец! Весь разговор записан. Интересно, ее в какую камеру посадят – в женскую или мужскую? Шутка!
– Шутка, – как эхо повторила Таисия.
Максим дотронулся до ее руки.
– Это было очень нелегкое дело, и ты смогла его распутать. Твои догадки просто поразительны, даже опытным следователям такое и в голову не пришло бы.
– Жуткая история бедной девушки, которая ехала на свою свадьбу и так и не доехала… Страшная судьба у всех в роду Нечаевых… И, заметь, закончилось все тоже жуткой историей… любви, – ответила Тася.
– Давай не будем пессимистами. Все в наших руках.
– В смысле? – вернулась в действительность Таисия.
– Слегка подержанный агент, то есть я, с не очень четким будущим делает тебе предложение. Как насчет того, чтобы стать моей женой?
Тася даже не посмотрела на него и ответила:
– Перспектива туманная.
– Это точно, – подтвердил Максим и несколько суетливо выложил на стол коробочку из красного бархата, предварительно открыв ее.
Тася молча поглощала ее взглядом.
– Ну так как? – Ему не терпелось услышать ее ответ. – И заметь, – добавил он, – я нравлюсь твоей маме.
– Это аргумент, – вздохнула Таисия. – Ты знаешь, я не очень молодая врач-психотерапевт с неясными жизненными перспективами, но с большой готовностью испортить тебе жизнь. Согласен?
– И ты еще спрашиваешь! – засмеялся Максим и заключил Тасю в объятия.
