Ирина Хрусталева - Эликсир от глупости
– Ой, дедушкааа, как же мне страшно, как страшнооо! Я вот только сейчас, ой, мамочкиии, поняла, что очень боюсь смертиии, уййй, я ужасно не хочу умирааать, – и Вика закачалась из стороны в сторону.
– Прекрати сырость разводить, – цыкнул на девушку старик. – Слезами горю не поможешь. Сама не захотела в милицию идти. Что теперь выть-то, как по покойнику? Нужно думать, что дальше делать.
– А ведь они точно хотят меня убить, я почему-то это особенно остро сейчас почувствовала, – подняла Виктория мокрые от слез глаза и посмотрела на старика.
– Не забивай себе голову всякой ерундой, – сердито оборвал ее дед, – на все воля господа, и я уверен, что тебе отпущен век долгий!
– Правда, дедушка? – с надеждой в голосе поинтересовалась девушка.
– Правда, правда, вот сама увидишь, – улыбнулся добрый старик.
Нервы у Виктории были на хрупком пределе, поэтому она решила, что разборку документов отложит на завтра.
– Я прилягу, дедушка, ты не против? – устало проговорила Виктория.
– Иди, иди, милая, а я здесь покумекаю малость, – кивнул старик.
Вика прошла в комнату, которая, как она поняла, предназначалась для сна, и, сняв с себя одежду, юркнула под одеяло. Сон долго не шел, она ворочалась с боку на бок, то и дело посматривая на сверток, который лежал на столе. В свертке был пистолет…
«Неужели мне когда-нибудь придется взять это в руки?» – с ужасом подумала девушка. С этими мыслями она наконец-то провалилась в тревожный сон.
Глава 17
Виктория проснулась оттого, что все ее существо охватило чувство тревоги. Она широко раскрыла глаза и прислушалась. В доме была абсолютная тишина, но что-то ее обеспокоило. Девушка повернула голову к окну, сквозь шторы была видна огромная луна. Тревога не проходила, а все усиливалась. Она осторожно спустила ноги на пол и на цыпочках прошла к двери. Приложив ухо к щели в двери, она прислушалась, но все было тихо.
– Господи, ну что за бред? Так недолго и с ума сойти, если за каждым углом опасность будет мерещиться!
Но тут она совершенно отчетливо услышала скрип половицы. В доме были деревянные полы, и такой скрип она уже слышала, когда сама же ходила вечером по дому. Звук был мимолетным, но девушка не могла ошибиться. Все ее тело моментально покрылось липким потом. Вика поняла, что в доме кто-то есть, причем этот кто-то был посторонним – дед не стал бы крадучись ходить по дому, да еще в темноте. Вдруг она услышала его голос:
– Кто здесь, Виктория, ты, что ль?
– Ну вот ты, дед, и попался, нехорошо людей обманывать! Значит, здесь моя милая? – раздался голос одного из бандитов. В комнате тут же вспыхнул свет. – Так где же она?
Виктория, как во сне, подлетела к столу и схватила пистолет. Она знала, что он заряжен, потому что видела, как старик вставил туда полную обойму с патронами. Руки у девушки тряслись так, что оружие в руках ходило ходуном. В это время один из бандитов продолжал говорить:
– На стекле машины-то что ж техпаспорт оставили? Там и фамилия имеется, Белоусов. Видно, у моей милой родственничек есть, о котором я и не знал.
Вика услышала характерный звук пощечины.
– Ах, ублюдки, вздумали старого человека бить! – от возмущения у девушки помутилось в голове, и она, как была, выскочила из своей комнаты – прямо в ночной рубашке. Перед ее глазами предстала следующая картина: Алексей Васильевич стоял в одном исподнем у своей кровати и вытирал кровь с лица, которая обильно текла из разбитого носа. Он растерянно посмотрел на Вику и тихо произнес:
– У меня с детства нос слабый, как драка, так сразу кровь, видать, капилляры близко расположены…
Бандиты широко раскрытыми глазами смотрели на девушку, стоявшую в дверях. Вика держала в руках пистолет, и дуло его смотрело прямо на них. Стараясь придать голосу мягкие нотки, один из парней проговорил:
– Привет, Вика. Что это ты на безоружных людей пистолет наставила? Мы не собираемся причинить тебе зло, просто наш босс хочет с тобой поговорить, а ты где-то скрываешься.
– Мне нет никакого дела до вашего босса, я его не знаю и знать не хочу! А когда люди тайком пробираются в дом, это говорит как раз о том, что от них можно ожидать только чего-то плохого! А если уж эти люди поднимают руку на пожилого человека, это ясно характеризует их намерения!
Пока Вика говорила эту речь, один из парней с быстротой молнии бросился в ее сторону и схватил за руку, в которой она держала пистолет. Все произошло так быстро, что девушка даже не успела ничего сообразить. Единственное, что она успела, – это вцепиться в оружие мертвой хваткой и завизжать, как поросенок, которого тащат на убой. Парень начал выворачивать ей руку, но Вика вцепилась в него второй рукой и, даже ничего не успев сообразить, нажала на курок. Раздался оглушительный звук, и вслед за этим – пронзительный вой второго бандита, который стоял напротив борющихся в рукопашной схватке парня и девушки. Он тут же повалился на пол и начал по нему кататься, держась двумя руками за простреленное колено. Вика остолбенела, ее лицо сначала покраснело, как помидор, а потом начало стремительно бледнеть, прямо на глазах приобретая синюшный оттенок.
– Ах ты, сука, – услышала она злобное шипение возле своего уха.
Парень схватил ее за обе руки и заломил их Вике за спину, при этом они оказались лицом к лицу.
– Да я тебя сейчас на ремни порежу, шалава, – продолжал шипеть бандит и так сильно крутанул Викины руки, что у той от боли потемнело в глазах. Девушка, недолго думая, вцепилась зубами бандиту прямо в нос. Он заорал как оглашенный, но рук не отпустил, а вывернул их еще круче. От нестерпимой боли Вика еще раз клацнула зубами и… откусила парню кончик носа! Тот тут же отпустил Вику и схватился двумя руками за то, что осталось от его носа. Сначала он, вытаращив глаза, секунды две оторопело смотрел на Вику, а потом так пронзительно завыл, что заложило уши. Девушка почувствовала соленый привкус крови во рту и сплюнула на пол. Когда Вика увидела, что это кусочек живой плоти, она судорожно сглотнула и тут же накрыла завывающего бандита фонтаном съеденного вечером творога со сметаной. Пока двое здоровенных парней издавали оглушительные звуки, напоминающие вой пожарной сирены, старик схватил Вику за руку и потащил к двери.
– Бежим, дочка, пока они в шоке, а то, боюсь, плохо нам будет, когда они очухаются!
Вика, спотыкаясь и оглядываясь, семенила за дедом и, зажав рот рукой, шептала:
– Алексей Васильевич, миленький, скажите, я что – правда, ему нос откусила?!
– Похоже на то, – хохотнул дед, – видала его глаза? По-моему, эти глазки готовы были присоединиться к носу, который лежал на полу!
– А его пришить можно будет? – лепетала девушка.
– Если поторопиться, может, и можно, а ты, девка, и впрямь странная, нашла о чем думать!
Он дотащил ее до машины и, открыв двери, спросил:
– Вести сможешь?
– Не знаю, постараюсь.
– Тогда садись за руль, а я ворота открою, торопиться нужно, поедем сейчас к нашему Семенычу.
– А это кто?
– Участковый наш.
– Я в милицию не пойду, – заартачилась девушка.
– А тебя никто туда и не тащит, я сам пойду, не оставлять же бандитов в своем доме! Только нужно быстрее, пока они не сбежали. Давай, дочка, садись за руль, да пистолет-то положи. Что ты его к груди прижала?
Вика только сейчас заметила, что все еще держит в руках оружие и прижимает его к себе, как мать – любимое дитя. Она тряхнула головой и как будто сбросила с себя мешающие движениям оковы. Вика села за руль и тронула машину с места. Когда она проезжала по двору, от крыльца метнулась тень, и девушка скорее почувствовала, нежели увидела, что по машине что-то ударило. Она не обратила на это внимания и нажала на газ. За воротами к ней подсел старик и показал, куда ехать. Минут через пять, будто рассуждая сам с собой, он проговорил:
– Интересно, ты его оглушила или совсем?..
– Что «совсем» и кого я оглушила? – не поняла Вика.
– Да парень, который без носа, прям под колеса бросился, аль не видала?
– О боже, – простонала Вика, – только этого мне и не хватало для полного счастья!
Через десять минут дед велел остановиться возле одного из домов.
– Тормози, приехали. Ты вот что, дочка, дай-ка мне сюда пистолет, – Вика подала ему оружие.
Старик взял тряпку и как следует его протер. Потом переложил из одной ладони в другую и прошептал:
– Ну вот, теперь на нем только мои отпечатки. Ты вот что, Виктория, поезжай в город, на улицу Автозаводскую. Там мои дочка с внучкой живут, скажешь, что я тебя прислал и сам скоро буду.
Вика посмотрела на свою ночную рубашку, которая была единственной одеждой на данный момент, прикрывающей ее дрожащее тело. Старик понял ее растерянность и проговорил:
– Ничего, у меня девчонки умные, поймут, если ты даже голая к ним заявишься. Не тушуйся, езжай. В дом возвращаться нельзя, сама знаешь, так что, как говорится, чем богаты, тем и рады. Давай, давай, отчаливай, да поосторожней на дороге, смотри, чтоб не остановили, – с этими словами он вышел из машины.
