Дарья Калинина - Клубничка по-шведски
— Ваш палец! — прошептала она, делая вид, что едва сдерживает слезы.
— Что мой палец?
— Вы носили на нем обручальное кольцо! На нем до сих пор видна полоска!
Борис Владимирович недоуменно воззрился на собственный безымянный палец правой руки. На нем в самом деле был участок кожи немного светлее остальной. Кира выиграла. А Борис Владимирович заметно смутился.
— Знаете, Кирочка, в Европе все как раз наоборот. Там женатые люди носят кольца на левой руке — ближе к сердцу. А разведенные на правой.
Кира молчала. И Борис Владимирович наконец признался:
— Да, вы правы. Я женат. Но разве это имеет какое-нибудь значение для двух человек, которые созданы друг для друга?
— Вы говорите про нас с вами?
— Да!
— Но разве… разве мы созданы?
— Конечно!
— И вы хотите, чтобы мы всегда были вместе? — делая вид, будто обмирает от счастья, прошептала Кира.
— Да! Да, Кирочка! Тысячу раз да!
— О! Я согласна!
— Кира!
— Борис!
Некоторое время парочка смотрела друг на друга, держась за руки. Кира постаралась, чтобы ее взгляд выражал максимум любви, терпения, кротости и понимания. Одному богу ведомо, почему мужчины считают эти качества привлекательными в женщинах. Может быть, потому что сами начисто лишены их?
При этом ей еще пришлось изрядно постараться. Потому что на самом деле она ничего такого не испытывала. А до смерти боялась, как бы Борис Владимирович не захотел ее поцеловать. В губы! Прижмется к ней своим влажным красным ртом. Ой, какой ужас! Этого она бы точно не пережила.
Но ничего такого не произошло. Кирин взгляд выражал именно то, что она и хотела, чтобы он выразил. Во всяком случае Борис Владимирович расчувствовался. У него даже стекла его модных очков запотели от переизбытка чувств.
— Кирочка, — произнес он, вытерев стекла. — Хочу, чтобы вы знали. Со мной такое впервые! Никогда прежде, даже в молодости со своей женой, я не испытывал такой бури чувств. Кирочка — вы чудо!
— Вы тоже!
— Нет, вы чудо, а я так!..
— Это я «так»!
— Не спорьте, я старше, мне лучше знать!
— Но вы…
Кира замешкалась. Что сказать, что он не старше? Но это же чушь! Поэтому Кира ограничилась тем, что томно закатила глазки и сказала:
— Я чувствую то же, что и вы.
— Я на седьмом небе! Я летаю!
— Я тоже на небе.
Время шло. И Кира заскучала, стараясь, чтобы Борис Владимирович не заметил. Этот обмен любезностями мог длиться еще долгое время. А пора было приступать к делу. Но когда же? Когда?
И Борис Владимирович решился. Он в очередной раз протер запотевшие очки, нацепил их на свой породистый толстый нос и неожиданно строго воззрился на Киру.
— У меня есть к тебе один вопрос, — внезапно перейдя на «ты», произнес он. — Чем ты занимаешься в жизни?
— Я? — удивилась Кира. — У нас с подругой своя туристическая фирма. А что?
— Туристическая фирма? Хм, хм. Большая?
— Не очень. Я, моя подруга и еще две, а в сезон три девочки.
Борис Владимирович важно покивал.
— Что же, пойдет, — произнес он. — Плюс еще моя личная просьба. Думаю, что все получится.
— Что получится?
— Вы помните наш вчерашний разговор о том, что вы бы хотели иметь большую и дружную семью?
— Да? — слегка испуганно переспросила у него Кира.
Она встревожилась, как бы Борис Владимирович не вздумал предложить ей самого себя в качестве суррогата такой семьи. Но нет. Не такой он был простак.
— Даже не семью, — продолжал он, — а людей, которые бы были духовно близки вам. И самое главное, — тут Борис Владимирович поднял свой указательный палец (он у него был до того внушительный, что Кира и не хотела бы, но почувствовала к нему уважение), — людей, способных прийти вам на выручку в любой момент.
— В любой… момент? О, как это чудесно!
— Хотите?
— Хочу! Мечтаю!
— Так вот, ваша мечта сбылась!
Это было произнесено таким тоном, словно Борис Владимирович был рождественским Санта-Клаусом, вытащившим из своего мешка маленький, но вполне настоящий розовый замок для принцессы. После своей тирады Борис Владимирович замолчал, слегка испуганно косясь на Киру. Что она решит? Что скажет?
Кира готова была сразу же ответить «да» и перейти к конкретным предложениям, но подумала, как бы не спугнуть старичка такой поспешностью. Мужчины в делах существа неторопливые. Спешка им противопоказана. Если видите суетящегося мужчину, сразу можете с уверенностью сказать: он задумал вас облапошить или во всяком случае ему есть что от вас скрывать. В общем, настоящий мужчина и спешка — вещи несовместимые.
Судя по тому, что Борис Владимирович не спешил, его предложение было сделано от чистого сердца. Он смотрел на Киру с таким странным выражением, словно нашел некую драгоценность, за которой гонялся всю свою сознательную жизнь и сейчас, потеряв уже всякую надежду, обрел ее.
А тем временем стрелки часов двигались по своему кругу. Пока парочка сидела в кафе, большая совершила почти целый круг. А Борис Владимирович все еще разливался соловьем перед Кирой. Она лишь слушала и поражалась. За целый час он не сказал ничего конкретного. Одни расплывчатые обещания будущего процветания и безопасности. И клятвы, что лично он всего себя бросит к ногам любимой.
— Я хочу, чтобы мы были всегда вместе!
— О, да!
— Каждый день, каждую минуту. Кира, заклинаю вас, согласитесь.
— Я согласна.
— У вас будет новая семья!
— Борис Владимирович, — пролепетала Кира. — Но как же быть, ведь я тоже не одна!
— Что?
То горячее чувство, в котором Борис Владимирович купался все их свидание, вдруг резко убавило градусы. Тем не менее Кира повторила:
— Я не одна. У меня есть две подруги. И я хочу, чтобы они остались моей семьей, понимаете?
— Но зачем они вам?
— Они не покинули меня, когда мне было плохо. И я хочу, чтобы они остались со мной, когда мне станет хорошо.
— Подруги? Хм, хм! Ну, не знаю. А что за подруги?
— Чудесные девушки. Одну вы вчера видели.
— Да. Олеся, если не ошибаюсь?
— Совершенно верно.
— Думаю, что с Олесенькой проблем не возникнет. Порядочная девушка в наше время большая ценность. Мы примем ее под свое крыло. А кто вторая девушка?
— Галина.
— Галина. А чем она занимается?
Вопрос неожиданно поставил Киру в тупик. Чем занимается Галина? Господи, да ничем особым. Наверное, все свободное время ходит по магазинам, обожает распродажи, визиты в салон красоты к косметологу являются для нее неким ритуалом, который невозможно отменить. Вроде праздничной обедни для верующего католика. Еще она обладает веселым легким нравом. Любит смотреть комедийные сериалы. И искренне в десятый раз радуется, когда Максим Викторович целуется со своей няней Викторией Прутковской.
Но каким-то чутьем Кира догадывалась, что все эти ценные качества никак не позволят Галочке войти в сонм избранных «союзников».
— Она пишет компьютерные программы! — ляпнула Кира первое попавшееся, и сама испугалась того, что сказала.
Однако было уже поздно. Борис Владимирович необыкновенно оживился. Судя по всему, программисты в их проклятом «Союзе Четырех» занимали привилегированное положение. И вопрос с Галочкой можно было считать решенным. Но все равно Кира терзалась. Зачем программист? Лучше бы уж она сделала Галочку адвокатом.
Хотя это с какой стороны еще посмотреть. В вопросах юриспруденции каждый дурак в нашей стране худо-бедно разбирается. А много ли вы можете назвать людей, кто скажет, как вылечить вирус в вашем компьютере? То-то и оно, что ноль целых, одна десятая. Скорей уж скажут, как вылечить вирус герпеса. Да, пожалуй, программист — это еще не самое худшее, что могла придумать Кира для Галочки.
«Надеюсь, они не устроят ей вступительных экзаменов», — прошептала про себя Кира.
Следующий час Борис Владимирович, заручившись согласием Киры, звонил некоему высокопоставленному лицу, которое, в свою очередь, позвонило еще кому-то, а там еще куда-то. И в результате сияющий Борис Владимирович сообщил Кире, что уже сегодня вечером она и обе ее подруги предстанут перед магистром, который и решит, какое испытание, как и где им предстоит пройти.
— Испытание? А что это за испытание?
— Т-с-с! — заговорщицки прижал палец к губам Борис Владимирович. — Никому не говорите, Кирочка, но это сущая ерунда.
«Ага! Ерунда! Хороши порядочки в вашей организации, если убийство человека для вас сущая ерунда!»
Вслух же Кира произнесла лишь следующее:
— Я вам верю! Всем сердцем! Я чувствую, что вы желаете мне только добра!
— О, да! Только добра!
Дальше последовала всякая чушь. Борис Владимирович никак не хотел отпускать от себя Киру, уверяя, что она самое светлое, что произошло с ним за последние годы. К ее удивлению, он не сделал ни малейшей попытки или даже намека на то, что она должна лечь с ним в постель. Или хотя бы поцеловаться.
