Дарья Донцова - Фиговый листочек от кутюр
Вот и сейчас, когда я шла мимо двери спальни Розы Константиновны, оттуда доносились громовые раскаты.
Похоже, что и Роберт любитель поспать, потому как трубку никто не собирался снимать. Я уже хотела отсоединиться, но тут раздался щелчок, и зазвучал голос:
– Здравствуйте, вы позвонили в квартиру к Роберту Астеру, если хотите сообщить какую-то информацию, сделайте это, пожалуйста, после звукового сигнала. Если желаете попасть на прием, запишите адрес центра: бульвар Соколова, дом четыре, кабинет двенадцать, с девяти до семи. Удачи вам.
Раздался короткий гудок. Я быстро повесила трубку и кинулась к «копейке», чтобы отыскать в атласе неведомый бульвар.
Стоя в пробке при въезде с МКАД на Минское шоссе, я принялась от тоски разглядывать соседние автомобили, сплошь красивые иномарки с закрытыми стеклами. В дорогих машинах имеются кондиционеры, и их шоферам и пассажирам комфортно, не то что мне. Все окна в «Жигулях» опущены, в салон врывается раскаленный воздух, наполненный смогом. Я проехала черепашьим шагом очередные два метра и уставилась на датчик температуры двигателя. Стрелка перебралась на красное поле. Не успела я сообразить, что следует предпринять, как из-под капота повалил то ли пар, то ли дым, и «копейка» заглохла. Я выскочила на раскаленную дорогу. Погода просто сошла с ума. Часы показывают полдесятого, а градусник зашкаливает за тридцать. Над виднеющимся вдалеке мегаполисом поднималось серо-синее марево, было жутко жарко, душно и парило. Тоненький сарафанчик мигом прилип к телу. Ощущение такое, словно сидишь в бане.
Измученные долгим стоянием в пробке, водители пытались объехать мою «копейку», поминутно гудя. Как назло, я совершенно случайно оказалась в крайнем левом ряду, загородив скоростной путь. Поток шарахнулся направо, но те, кто ехал там, отнюдь не собирались впускать на свою территорию посторонних. Со всех сторон слышался мат и крики: «Эй, баба, откатывай свою тачку», «Тетка… какого черта встала!», «Не умеешь водить… сиди дома». Из моих глаз закапали слезы.
Да, у меня старая-престарая «копейка», а у них джипы, «Мерседесы» и «Вольво». Но кто же виноват, что денег на престижный автомобиль у меня нет. Разве можно вот так орать? Да еще на женщину? За рулем протискивающихся мимо автомобилей сидели сплошь мужики. И что мне теперь делать? Стоять до скончания века? Тут рядом притормозила «Ока». На шоферском месте сидела женщина моих лет, вся красная от жары. Я обрадовалась. Машина дешевая, управляет ею дама, небось подскажет, как поступить. Тетка высунулась в окно.
– Чего встала?
– Вскипела. Не знаете…
– Из-за таких уродов, как ты, на дороге пробки! – выплюнула баба и газанула.
Отчего-то именно это высказывание показалось мне самым обидным. Я облокотилась на крыло и зарыдала в голос.
– Эй, девушка, – донеслось слева.
Я подняла голову. На встречной полосе притормозил черный, блестящий, роскошный автомобиль. Из него высунулся дядька лет пятидесяти, не менее шикарный, чем тачка.
– Что дорогу поливаешь?
Я обозлилась. Этому-то чем я помешала?
– Не видите? Перегрелся мотор.
– Открой капот.
– Не умею.
Мужик заржал.
– Совсем?
– Абсолютно, знаю только, что он в принципе открывается, но как?! Могу лишь ехать.
– Шумахер, блин! – фыркнул мужчина и внезапно выполнил невероятный финт.
Нарушив все существующие правила, он мгновенно пересек двойную непрерывную белую линию и, оказавшись на моей полосе движения, резко пошел направо. Отчего-то отчаянно ругавшиеся и вопившие до этого водители присмирели и пропустили его без писка. Мужчина запарковался на обочине и пошел ко мне, стройный, в белых мятых льняных брюках и рубашке без рукавов.
– Ну-ка подвинься, – велел он, мигом открыл капот и сообщил: – Больной скорее мертв, чем жив. Давай, берись справа за стойки, я слева, откатим твое чудо автомобильной промышленности.
– Нас не пропустят.
– Пусть попробуют, – угрожающе произнес добрый самаритянин и замахал руками: – Эй, стой, стой, надо тачку отволочь!
Вы не поверите, но поток покорно замер. Все молча ждали, пока мы оттянем «Жигули».
– Умеешь ездить на тросе? – спросил дядька.
– Не знаю, не пробовала.
Мужик захохотал:
– Ну ты даешь, прямо анекдот: «Вы умеете играть на арфе?» – «Не знаю, не пробовала».
– Вот на арфе я сыграю что угодно, хоть «Танец с саблями», правда, звучать он будет странновато, но смогу. У меня за плечами консерватория, и как раз по классу арфы, – с достоинством ответила я.
– Ага, – хмыкнул спаситель, – ну, на тросе тоже не слишком трудно рулить, главное, не впендюрься мне в зад.
– Вы потянете мою машину руками?
– Почему? – оторопел дядька. – С чего тебе такая глупость в голову пришла?
– Так сами сказали: «Не впендюрься мне в зад».
Мужик вновь засмеялся:
– А ты язва. Ладно, садись за руль, тут недалеко есть сервис.
Минут через десять мы и впрямь оказались у железных ворот с вывеской «Ремонт автомобилей. Круглосуточно». Из калитки вышел мужик, вытиравший грязные руки каким-то подобием полотенца. Увидав моего спутника, он отбросил тряпку.
– Константин Михайлович!
– Сумеешь починить доходягу?
– Ради вас что угодно.
– Забирай! А ты садись в мою машину, довезу до Кутузовского.
Еще через пять минут я попросила:
– Можно тут выйду? Сяду на метро…
– Валяй.
Я вытащила кошелек.
– Сколько я вам должна?
Константин Михайлович хмыкнул:
– Тебя как звать?
– Лампа.
– Как?!
– Евлампия, сокращенно Лампа.
– Ага, а я Костя. Так ты, значит, денег мне дать решила? Думаешь, богаче меня?
Я оглядела его безупречно одетую фигуру, увидела золотые часы, перстень со сверкающим камнем и ответила:
– Пожалуй, нет.
– Тогда до свидания. Да, возьми мою визитку, может, пригодится. Кстати, и мне свой телефончик оставь, на всякий случай.
Я продиктовала номер в Алябьеве, а потом спросила:
– Вы помогли мне, нарушили свои планы, почему?
– Какая тебе разница? – хмыкнул Константин. – Ступай. Понравилась ты мне, к тебе чего, мужики не пристают?
– Нет, – ошарашенно ответила я, вылезая из шикарной тачки, – никому до сих пор это в голову не приходило.
– А мне пришло! – крикнул Константин и, мигом вклинившись в ленту несущихся по проспекту машин, исчез за поворотом.
Я медленно побрела к метро «Киевская». А что? Еще очень даже ничего выгляжу, сохранила фигуру, волосы… Правда, первая молодость осталась позади, ну и что? Кто сказал, что понравиться мужчине может только восемнадцатилетняя девочка? Этому Константину за пятьдесят, естественно, что он обращает внимание на дам моего возраста – я ему должна казаться молодой. И потом, у меня и впрямь аккуратный нос, большие глаза с густыми черными ресницами, я очень хороша собой, а сегодня просто изумительно выгляжу, больше тридцати никак не дать!
На пути попалась витрина какого-то бутика. Я остановилась и, решив полюбоваться собой, уставилась в зеркало. Оттуда на меня глянула тетка с красной, просто помидорной мордой. Не слишком густые светлые волосы стояли на голове дыбом, щеки покрывали серо-черные пятна, на подбородке и шее размазано что-то красное, сарафан мятый, словно его долго топтали и жевали собаки, в довершение всего чуть пониже талии виднелась дырка, небольшая, но приметная. На секунду мне показалось, что в витрине отражается кто-то совершенно незнакомый, но уже через секунду до меня дошло: это чудовище – я.
В полном смятении я влетела в «Макдоналдс» и добежала до туалета. Так, понятно, черные и красные пятна – это тушь с помадой, которые от жары «стекли» с морды лица, превратив меня в нечто, больше всего напоминающее авангардное полотно. Кое-как приведя себя в порядок, пригладив волосы и умыв лицо, я продолжила путь в глубоком недоумении. Похоже, Константина привлекла не моя неземная красота. Что же тогда? Неужели издали видно, что я обладаю редким умом и потрясающей сообразительностью?
Глава 18
На нужном мне доме висела табличка: «Психологическая консультация». Я толкнула дверь, очутилась в темноватом прохладном помещении и пошла по широкому коридору к видневшейся вдали регистратуре.
У окошка сидела молодая девочка с чудесными густыми ярко-рыжими волосами.
– Где принимает Роберт Астер? – спросила я.
– В семнадцатом кабинете, – ответила администратор. – Вы впервые?
– Да.
– Тогда следует завести карточку.
Я ответила на нехитрые вопросы анкеты, заплатила триста рублей в кассу и пошла искать нужный кабинет. Он находился в самом конце коридора. Сверху светилось табло: «Тише, идет сеанс гипноза». Я осторожно постучала.
– Входите, – донесся глухой голос.
Я шагнула за порог, и тут только в голове промелькнула простенькая мысль. Что же я скажу этому Роберту? Зачем явилась?
Комната выглядела уютно. Довольно большая, квадратная, она была обставлена не как кабинет доктора, а как гостиная. Широкий диван, глубокое кресло с подушечкой, журнальный столик, стеллаж с книгами и аккуратный письменный стол. На нем стояла табличка: «Прием ведет кандидат психологических наук, гипнотерапевт Роберт Астер». Сидевший за столом растрепанный рыжеволосый парень поднял голову. Я невольно улыбнулась. Юноша, а Роберту по виду было лет двадцать семь, выглядел уморительно. Похожие на пружины пряди стояли дыбом. Больше всего Роберт напоминал молодого Пьера Ришара, французского комика, блистательно исполнявшего роли идиотов и неудачников. И потом, в эту консультацию, что, принимают на работу только рыжих? Девушка из регистратуры выглядела сестрой Астера.
