Наталья Александрова - Игра в убийство
Муж, как и обещал, пришел поздно и очень усталый. Настолько усталый, что даже не стал ужинать, а только выпил чаю и лег спать.
Наутро Надежда взяла себя в руки, встала пораньше и приготовила мужу калорийный завтрак – сырники с тем самым маминым клубничным вареньем, большую чашку кофе с молоком и бутерброд с ветчиной. Сан Саныч ворчал, что некогда, что на работе полный цейтнот, но съел все.
Проводив его на работу, Надежда устремилась к своему компьютеру, открыла почтовую программу и нашла во входящей почте файлы, которые накануне переслала самой себе.
Видео она не стала пересматривать, а открыла текстовые файлы. Они оказались копиями официальных документов.
Первым документом, напечатанном на бланке Государственного департамента культурного наследия, было постановление департамента о том, что дача художника Иванова-Мусатова, расположенная в поселке Ольховая Роща, в ближнем пригороде Санкт-Петербурга, признана не имеющей большой культурной и исторической ценности, в связи с чем утрачивает статус памятника федерального значения и передается из ведения Государственного Департамента культурного наследия в ведение департамента городского имущества правительства Санкт-Петербурга. Под документом стояла подпись руководителя Государственного департамента культурного наследия, заместителя министра Савицкого.
Надежда вспомнила, как еще в школе ее с одноклассниками возили в Ольховую Рощу. Там действительно находилась дача Иванова-Мусатова, известного художника начала двадцатого века. В то время дача была еще в довольно хорошем состоянии. Надежда помнила резные наличники, высокое деревянное крыльцо, просторную, светлую мастерскую, где висели большие картины художника – северные пейзажи, портреты коллег-художников, меценатов и коллекционеров. Помнила она и окружающий дачу небольшой парк, скорее даже участок леса – мощные колонны сосен, огромные замшелые валуны, вереск и черничник по краям дорожек…
Конечно, с тех пор прошло много времени, Иванова-Мусатова теперь редко вспоминают, однако все же жаль, если от той дачи ничего не останется.
Второй документ – на бланке как раз Департамента городского имущества – представлял собой решение о безвозмездной передаче бывшей дачи художника Иванова-Мусатова в поселке Ольховая Роща вместе с прилегающим к ней парком благотворительному фонду «Ясный берег».
Вместе эти два документа навели Надежду на не самые приятные размышления. Дача Иванова-Мусатова находилась в федеральном ведении, и никто из местных бизнесменов не мог наложить на нее лапу. А большой участок земли в курортном районе рядом с Петербургом – очень лакомый кусочек…
Надежда еще раз взглянула на оба документа и обратила внимание на стоящие под ними даты.
На первом – 10 февраля нынешнего года, на втором – 15-е.
Ага, не прошло и недели, как дачу Иванова-Мусатова перевели из федерального подчинения в городское, и городской департамент безвозмездно передал ее какому-то благотворительному фонду.
Конечно, благотворительность – дело святое, но почему-то в душу Надежды закрались смутные сомнения. На всякий случай она нашла в Интернете сайт благотворительного фонда «Ясный берег».
Как ни странно, сайт был на редкость скромный, с простым, неброским оформлением. На нем указывались контактные телефоны, расчетные счета для перечисления спонсорской помощи и взносов частных благотворителей. Также была помещена небольшая статья, в которой рассказывалось о целях фонда – самых что ни на есть благородных. Фонд занимался оздоровительными и спортивными программами для малоимущих детей, организовывал для них загородный летний отдых, экскурсии в самые красивые места страны, занятия легкой атлетикой, теннисом и другими видами спорта.
В какой-то момент Надежда устыдилась своих подозрений: люди занимаются действительно нужным и благородным делом, а она подозревает их в чем-то незаконном и аморальном… Но тут же она подумала, что, если бы в этой истории все было так чисто и прозрачно, Кирилл Воробьев не стал бы хранить эти два документа в защищенном файле. Кроме того, Надежда тут же почувствовала знакомое покалывание в корнях волос и подумала, что все же нужно постараться побольше узнать об этом фонде.
Выжав все из текстовых файлов, Надежда еще раз просмотрела видеозапись из ноутбука Воробьева. На первый взгляд в ней не было ничего необычного, ничего криминального – два человека разговаривают за столиком кафе. Правда, лицо одного из них показалось ей знакомым… И тут Надежда вспомнила о журнале, разодранном Бейсиком, о журнале, в котором она видела фотографию этого же человека.
Она вышла в прихожую и направилась к кладовке. Тут же рядом с ней возник Бейсик. Он потерся о ноги хозяйки и посмотрел на нее с умильным видом.
– Я тебя насквозь вижу! – строго заявила Надежда. – Небось хочешь снова проникнуть в кладовку и устроить там разгром, как вчера?
Бейсик мурлыкнул. В переводе на человеческий язык это, несомненно, означало: «А что, вчера было весело!»
– Второй раз у тебя этот номер не пройдет! – заявила Надежда решительно.
«А вот это мы еще посмотрим!» – ответил ей Бейсик взглядом.
Надежда открыла дверь кладовки.
После этого ей пришлось играть роль футбольного вратаря: она пыталась не пропустить Бейсика в кладовку, а кот старался ее перехитрить. Какое-то время Надежда выигрывала. Однако ее задача усложнялась тем, что ей нужно было не только стоять на воротах… то есть в дверях, но еще и достать с полки разодранный Бейсиком журнал.
Как только она отвлеклась на журнал, кот метнулся вперед, словно рыжая молния, и проскользнул в узкую щель между косяком и Надеждиной левой ногой. Тут же протиснулся в дальнюю часть кладовки и залег за коробкой с кафельной плиткой, оставшейся после ремонта. Спрятавшись там, Бейсик прижал уши и поводил хвостом – в общем, давал Надежде понять, что игра только начинается.
– Некогда мне с тобой играть! – заявила Надежда и сняла тапку с левой ноги.
Обычно угроза тапкой (особенно левой) действовала на кота отрезвляюще: он знал, что тапка хозяйки – это грозное оружие ближнего боя, и срочно убегал в какое-нибудь укрытие. Однако сейчас либо слишком разыгрался, либо считал, что за коробкой с кафелем находится в полной безопасности. Во всяком случае, он не сбежал, а залег еще глубже и только сверкал из-за коробки зелеными глазами.
– Ах, вот ты как! – рассердилась Надежда. – Ну, ничего, если не боишься тапки, у меня найдется кое-что посерьезнее!
С этими словами она схватила палку для скандинавской ходьбы и замахнулась на кота.
На этот раз нервы Бейсика не выдержали. Он испуганно мяукнул, выскочил из своего укрытия, пушистой кометой пронесся мимо хозяйки и спрятался на кухне.
– Один-ноль в мою пользу! – подвела Надежда итог короткой, но увлекательной игре. – Не зря Саша так хотел заняться скандинавской спортивной ходьбой, теперь я знаю, что от нее большая польза. По крайней мере, от этих палок…
Она взяла журнал, за которым ходила в кладовку, плотно закрыла дверь и вернулась в свою комнату, чтобы узнать, кто же тот человек, который запечатлен на видео Кирилла Воробьева.
Сев за стол, Надежда Николаевна занялась тем, что в исторической науке называется источниковедением: попыталась по частично поврежденному документу установить нужную информацию.
На уцелевшем обрывке страницы с фотографией сохранилась часть текста: «Среди участников представительного экономического форума в Петербурге был и…»
Надежда открыла поисковую программу и набрала запрос: «Участники экономического форума в Петербурге».
Программа выдала Надежде сотни имен, большая часть которых ни о чем ей не говорили. Просматривая длинный перечень бизнесменов и чиновников, экономистов и депутатов, она наконец наткнулась на знакомую фамилию. Среди участников форума был упомянут заместитель министра, руководитель Государственного департамента культурного наследия Василий Павлович Савицкий.
– Ага! Это уже интересно! – проговорила Надежда, увидев эту фамилию.
В дверях комнаты появился Бейсик: он услышал голос Надежды и заинтересовался, с кем это она разговаривает.
– Бейсик, мы с тобой уже поиграли! – отмахнулась Надежда и набрала в поисковике новый запрос: имя и должность этого самого руководителя департамента.
И ничуть не удивилась, когда увидела на экране компьютера знакомое лицо представительного мужчины с благородными седыми висками. Того самого, который был запечатлен на видео Кирилла Воробьева. Того самого, который подписал документ о передаче дачи художника Иванова-Мусатова из федерального подчинения в городское.
– Это интересно! – повторила Надежда, чувствуя, как усиливается покалывание в корнях волос.
Картина становилась все более ясной. Но не совсем. Потому, что Надежда Николаевна в своих расследованиях руководствовалась старинным правилом: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать (или в данном случае прочитать), она решила наведаться в благотворительный фонд «Ясный берег», чтобы произвести, так сказать, разведку на местности.
