Наталья Александрова - Секрет золотой луковицы
В следующую секунду над каменной маской открылось маленькое круглое окошко, в него выглянула мрачная старуха в розовом кружевном чепце с завязанными под подбородком лентами и допела внушительным басом:
— «Отважны люди стран полночных, велик их Один бог, угрюмо море…»
— Браво! — Леня вежливо похлопал в ладоши. — Чувствуется настоящий профессионал! Какое чувство, какая экспрессия! Моя подруга даже перепугалась… Вы здесь часто устраиваете такое маленькое шоу?
— А что делать? Вы не представляете, как скучно дома одной! Есть, конечно, телевизор, но это уж на самый крайний случай.
— Ну да, а так можно напугать парочку туристов… — Леня понимающе улыбнулся. — Все какое-то развлечение!
— Вы правы! — вздохнула старуха. — Правда, туристы здесь попадаются только летом, а начиная с сентября вообще ни души. Одинокая старость — это ужасная вещь! Словом перемолвиться не с кем!
— Мы бы с вами с удовольствием пообщались, да дела не позволяют! Времени впритык…
— Я так и подумала, что вы здесь не просто так гуляете, что-то ищете… или кого-то…
— Кто станет гулять без особой надобности в такой холод? — пробормотала Лола.
— Да, вы правы, мы кое-что ищем, — признался Маркиз. — Вы ведь здесь давно живете, наверняка хорошо знаете город. Не подскажете ли, есть здесь еще где-нибудь башенные часы?
— Нет, только эти, которые над вами. А чем они вас не устраивают? Им, молодой человек, больше пятисот лет! Это самая старая часовая башня в теперешней России!
— Это я знаю, — отмахнулся Леня. — Возраст вполне приличный, я не в претензии. Вот только бьют они как-то слишком скупо. Всего три раза. А у нас с женой, — он кивнул на Лолу, — как раз сегодня четвертая годовщина свадьбы, так что мы хотели выпить шампанского под четвертый удар часов. И вот номер не прошел…
Лола удивленно взглянула на спутника, но ничего ему не сказала.
— Как романтично! — хихикнула старуха. — Я помню, мы с покойным мужем на третью годовщину свадьбы такое устроили… забрались на башню Олафа и там… правда, на десятую годовщину он мне преподнес тот еще сюрприз: ушел от меня к лучшей подруге.
Она на мгновение замолчала, предаваясь воспоминаниям, но тут же продолжила вполне жизнерадостно:
— Впрочем, еще неизвестно, кому больше повезло — ей или мне. В старости он стал редкостным занудой… а если вам так необходим четвертый удар часов — для этого вовсе не нужно далеко идти, достаточно свернуть за угол.
— Не понял. — Леня, уже собравшийся уйти, замер и снова вскинул голову. — Что вы имеете в виду? Там что — все же есть еще одни часы?
— Нет, молодой человек. Часы там те же самые, только бьют они не три раза, а четыре.
— Все равно не понял. Как это может быть?
— Очень даже просто. — Старуха хихикнула. — Как выразилась ваша подруга, город у нас холодный, каменный, негостеприимный, и у него есть свои маленькие секреты…
— На что это вы намекаете? — вскинулась Лола.
— Ах, вы об этом! — Старуха усмехнулась. — Первый раз ваш милый спутник назвал вас подругой — и вы на это ничуть не обиделись. Жена бы такого ни за что не пропустила! А когда он вас назвал женой, вы, наоборот, очень удивились… впрочем, честное слово, мне нет никакого дела, женаты вы или нет!
— Простите, мадам! — перебил ее Маркиз. — Вы начали говорить про маленькие секреты вашего города…
— Да-да, конечно! Башенные часы бьют действительно три раза, но в Крепостном переулке, это вот та маленькая улочка справа от башни, живет эхо, и каждый час к трем ударам часов прибавляется еще один. Особенно если вы встанете на крыльцо старого купеческого дома, этот четвертый удар очень хорошо слышен…
— Большое вам спасибо! — сердечно поблагодарил Леня старуху и потащил Лолу в переулок.
Вслед им донесся густой бас:
— «Мы в море родились, умрем на море!..»
— Какая неприятная тетка! — ворчала Лола, едва поспевая за Маркизом. — Мрачная, как этот город…
— Да нет, мне не показалось! — Леня свернул за угол и закончил: — Во всяком случае, она нам кое-что подсказала…
— Еще неизвестно, будет ли от этого прок!
За углом оказался узкий переулок, одной стороной которого служила стена часовой башни. По другой стороне стояли мрачные старинные каменные дома с узкими маленькими оконцами.
— Куда ты так торопишься? — спросила Лола. — Еще только четверть первого, нам придется ждать этого четвертого удара еще сорок пять минут! Мы здесь от холода околеем!
— Может быть, нам не придется ждать так долго, — успокоил ее Маркиз, — может быть, все дело в том, где ждать…
— Что-то я тебя не понимаю…
— Сейчас поймешь! Как сказала варяжская старуха — эхо лучше всего слышно на крыльце старого купеческого дома? Я думаю, она имела в виду вот этот дом!
Только у одного из средневековых зданий было крыльцо — три высокие каменные ступеньки, до половины стертые ногами обитателей за сотни лет. Из чердачного окошка дома торчала старинная балка с блоком на конце — при помощи таких балок в средние века купцы поднимали в дом тяжелые товары.
Маркиз взбежал на крыльцо и втянул за собой Лолу.
Они успели как раз вовремя — едва они оказались на крыльце, часы пробили первую четверть.
Старуха не соврала — с этого крыльца были отчетливо слышны два удара, а не один.
— Ну эхо, — признала Лола, — ну, действительно здесь слышно эхо, и что это нам дает?
Она вдруг замолчала, а потом проговорила с живейшим интересом:
— Смотри-ка, а там что-то написано!
— Где? — Маркиз проследил за ее взглядом и увидел на другой стороне переулка в стене башни каменную доску, покрытую латинскими буквами.
— Интересно, давай посмотрим… — Он спустился с крыльца, сделал несколько шагов и поднял голову.
Доски с надписью не было, перед ним была только глухая каменная стена.
— Ничего не понимаю, куда она подевалась?
Лола, которая осталась на крыльце, по-прежнему видела доску с надписью. Наконец спутники догадались, в чем дело. Доска была утоплена в стену башни таким образом, что человек, стоящий под самой стеной, не мог ее видеть. Только вскарабкавшись по стене или поднявшись на крыльцо купеческого дома, можно было разглядеть эту доску.
— В этом и заключается фокус! — догадался Маркиз. — Надпись на золотых часах говорит, что мы должны услышать четвертый удар — но для этого нужно оказаться именно в этом месте, подняться на это крыльцо… так что дело вовсе не в бое часов — нас направляли к этой доске, точнее — к этой надписи!
Однако с крыльца прочесть надпись не удалось. После короткого совета Лола взобралась на плечи Маркиза, отсюда ей хорошо была видна надпись, и она переписала ее на листок бумаги.
— Сколько ты весишь? — озабоченно проговорил Маркиз.
— Ни за что не скажу! — отрезала Лола. — Хоть пытай меня каленым железом! И вообще прекрати меня терроризировать! Думаешь, я не знаю, что ты все это нарочно и с моим весом все в порядке?
— Ну да, а сама поверила… — протянул Маркиз, — от сладкого отказалась…
— Да просто не хотела! А вот тебе, Ленечка, надо было из дома шапочку захватить, — добавила она вроде бы заботливо, — а то головка замерзнет, мысли умные в ней заледенеют… Кто же будет мной руководить?
— Голова у человека никогда не мерзнет! — возмутился Маркиз. — Даже пословица такая есть: «Держи голову в холоде, живот в голоде, а ноги — в тепле!»
— Это не пословица, а Суворов так говорил, — поправила Лола. — В школе же проходили…
— А голове и так тепло, ее волосы защищают! — отмахнулся Леня.
— Угу, — согласно кивнула Лола, — у кого они есть, конечно. А у кого нету — тот носит кепочку-плевок или вязаную «дегенератку»…
Это был удар не в бровь, а в глаз, да что там — прямо под дых. Маркиз даже не успел совладать со своим лицом.
Дело в том, что уже некоторое время он испытывал волнения по поводу своей макушки, потому что волосы на ней начали редеть. Правда, парикмахер уверял его, что это совсем незаметно, но разве им можно верить? Отчего-то Леня принимал сей факт очень близко к сердцу и ужасно боялся проговориться Лолке. Ведь засмеет совсем. И вот разглядела-таки, язва этакая! Теперь не оберешься от нее насмешек…
Лола удовлетворенно поглядела сверху на огорченное лицо своего компаньона и хотела было добавить еще, что зимой ему подошел бы овчинный треух или папаха, но решила промолчать. Лола всегда умела вовремя остановиться, этого у нее не отнимешь.
Пока она стояла на плечах Маркиза, Пу И бегал вокруг и взволнованно тявкал.
— Не нервируй меня, Пу И! — взмолился Леня. — Ты же не хочешь, чтобы я уронил твою хозяйку?
Наконец Лола спрыгнула на землю и отдала Лене свою запись.
— Это по-латыни, как и на часах, — сообщил Леня, взглянув на листок.
