Дональд Уэстлейк - Проклятый изумруд
Дортмундер пожал плечами и выпустил ручку двери.
— Согласен, — изрёк он, вернувшись на своё место. — Что вы можете сообщить относительно этого изумруда, и где он находится?
— Мне известно лишь то, что его хорошо сторожат. Я пытался узнать подробности: количество охранников и тому подобное… Но все сведения держатся в секрете.
— Камень сейчас в «Колизее»?
— Да, в экспозиции Акинзи.
— Хорошо. Мы пойдём и посмотрим на него. Где получить деньги?
— Деньги? — переспросил майор.
— Сто пятьдесят за первую неделю.
— О? — Всё происходило для майора слишком быстро. — Я позвоню в бухгалтерию. Когда будете уходить, загляните туда.
— Отлично. — Дортмундер встал, Келп последовал его примеру.
— Я сообщу вам, когда что-нибудь понадобится.
Майор в этом не сомневался.
— Не выглядит он на полмиллиона, — разочарованно заметил Дортмундер.
— Не забывай про тридцать тысяч, — напомнил Келп. — Каждому.
Изумруд — тёмно-зелёный камень со множеством граней, размером немного меньше мяча для гольфа — покоился на маленькой белой треноге. Тренога стояла на покрытом красной шёлковой материей столе, полностью заключённом в стеклянный куб. Кроме того, красный бархатный шнур, закреплённый на подставках, удерживал любопытных на почтительном расстоянии.
У каждого угла стоял чернокожий страж в голубой морской форме с пистолетом у бедра. Небольшая таблица на подставке, похожей на пюпитр, гласила прописными буквами
«ИЗУМРУД „БАЛАБОМО“».Дальше шло описание его историй в деталях, с перечислением имён, дат и местностей.
— Я видел достаточно, — через некоторое время сообщил Дортмундер.
— Я тоже, — отозвался Келп.
Они вышли из «Колизея» и направились в Центральный парк.
— Стащить его будет трудно, — произнёс Дортмундер.
— Безусловно.
— А не лучше ли нам подождать, пока они отправятся в путь?
— Это будет не завтра. Айко решит, что мы бьём баклуши и только проживаем его денежки.
— Про Айко забудь, — отрезал Дортмундер. — Если пойдём на дело, командовать буду я. Я займусь Айко, не беспокойся.
— Согласен, Дорт. Как хочешь.
Они устроились на скамейке на берегу пруда. Был июнь. Келп рассматривал проходящих девушек, а Дортмундер уставился на водную гладь.
Он уже дважды спотыкался, и ему вовсе не хотелось остаток дней хлебать тюремную баланду. Похитителей полумиллионного изумруда полиция будет разыскивать куда усерднее, чем воров, стянувших портативный телевизор. И, наконец, можно ли доверять Айко! Что-то в этом типе было уж слишком гладкое…
— Что ты думаешь об Айко? — спросил Дортмундер.
Келп удивлённо отвёл взгляд от девушки в зелёных чулках.
— Нормальный парень. А что?
— Ты веришь, что он заплатит?
Келп засмеялся.
— Конечно, заплатит! Если он хочет получить изумруд, то заплатит как миленький!
— А вдруг откажется? Мы нигде не найдём другого покупателя.
— Страховая компания, — не задумываясь, сказал Келп. — Они, не моргнув, выложат сто пятьдесят тысяч долларов за камешек, который стоит полмиллиона.
— Пожалуй, — согласился Дортмундер. — К тому же, возможно, это лучший выход.
— Что — «лучший выход»? — не понял Келп.
— Пусть Айко финансирует дело, — пояснил Дортмундер. — Но когда у нас будет изумруд, мы продадим его страховой компании.
— Мне это не нравится, — твёрдо заявил Келп.
— Почему?
— Потому что он всё о нас знает. И раз изумруд большая ценность для их страны, они могут здорово обозлиться, если мы их надуем. А мне вовсе не хочется, чтобы меня преследовала целая африканская страна. Даже если я получу деньги.
— Ну, ладно, — сказал Дортмундер. — Посмотрим, как всё пойдёт.
— Целая страна против меня, — с дрожью пробормотал Келп. — Мне это совсем не нравится.
— Ладно.
— Духовые трубки и отравленные стрелы, — продолжил Келп.
— Я думаю, они не такие отсталые.
Келп повернулся к нему.
— Ты воображаешь, что это меня успокаивает? Пулемёты, самолёты…
— Ладно, ладно, — повторил Дортмундер. Он предпочёл переменить тему. — Кого, по твоему мнению, нужно привлечь к делу?
— В нашу команду? А кто нам нужен?
— Трудно сказать. Специалистов не нужно, кроме, разве, слесаря. Но никаких взломщиков сейфов.
— Нас должно быть пятеро или шестеро?
— Полагаю, что пятеро, — ответил Дортмундер и высказал одно из правил своего существования: — Если работу невозможно выполнить впятером, значит её вообще невозможно выполнить.
— Хорошо, — согласился Келп. — Значит, нам нужен шофёр, слесарь и человек на все руки.
— Вот именно, — подтвердил Дортмундер. — Слесарем подошёл бы тот коротышка из Де-Мойна. Знаешь, кого я имею в виду?
— Как его… Вайз? Вайзман? Велч?
— Вистлер, — проронил Дортмундер.
— Точно, — вспомнил Келп покачал головой. — Он за решёткой. Выпустил льва из клетки.
Дортмундер оторвался от лицезрения пруда и повернул голову к Келпу.
— Что он сделал?
Келп пожал плечами.
— Я тут не при чём. Так говорят. Он повёл своих детей в зоопарк, от скуки машинально стал пробовать замки, как ты или я можем насвистывать, и случайно выпустил льва.
— Очаровательно, — сказал Дортмундер.
— Я тут не при чём. А Чефуик, ты его знаешь?
— Железнодорожный фанат? Он совершенный псих!
— Но замечательный слесарь. И на свободе.
— Хорошо, — решил Дортмундер, — позвони ему.
— Теперь шофёр.
— Что ты скажешь о Ларце? Помнишь его?
— Брось, — сказал Келп. — Он в госпитале.
— Давно?
— Недели две. Он налетел на самолёт.
Дортмундер внимательно посмотрел на него.
— Что-что?
— Я не виноват, — смутился Келп, — насколько мне известно, он отправился на свадьбу одного кузена и, возвращаясь в город, поехал по ошибке в другую сторону и оказался на аэродроме Кеннеди. Он, полагаю, был немного пьян и…
— Да-а, — протянул Дортмундер.
— Да. Он запутался в знаках и не успел опомниться, как на взлётной полосе № 17 врезался в самолёт, который прилетел из Майями.
— На взлётной полосе № 17…
— Так мне сказали.
Дортмундер достал пачку «Кэмел» и предложил Келпу. Тот покачал головой.
— Я не курю. Бросил — после рекламных роликов о раке.
Дортмундер застыл.
— Рекламных роликов о раке?
— Ну. По телику.
— Я не смотрел телевизор четыре года.
— Ты много потерял, — сказал Келп.
— Очевидно, — произнёс Дортмундер. — Рекламные ролики о раке… Так о водителе. А со Стэном Марчем ничего странного в последнее время не происходило, не слышал?
— Нет. А что с ним?
Дортмундер пристально посмотрел на Келпа.
— Я ведь тебя спрашиваю.
Келп недоуменно пожал плечами.
— По последним сведениям, с ним всё в порядке.
— Тогда почему не пригласить его?
— Если ты уверен, что с ним всё в порядке…
Дортмундер вздохнул.
— Я позвоню ему.
— И, наконец, — напомнил Келп, — мастер на все руки.
— Боюсь кого-нибудь называть, — сказал Дортмундер.
— Почему? Ты хорошо разбираешься в людях.
Дортмундер вздохнул.
— Как насчёт Эрни Данфорта?
Келп покачал головой.
— Он завязал.
— Завязал?
— Да. Стал священником. Понимаешь, судя по тому, что я слышал, он посмотрел фильм о…
— Хорошо, хорошо. — Дортмундер встал и швырнул свою сигарету в пруд. — Я хочу знать относительно Аллана Гринвуда, — напряжённым голосом проговорил он, — и всё, что я хочу знать, это «да» или «нет»!
Келп опять был в недоумении. Хлопая глазами, он спросил:
— Как это — «да» или «нет»?!
— Его можно использовать?
Аккуратненькая старушка, сверлившая Дортмундера взглядом с тех пор, как он швырнул сигарету, внезапно покраснела и заспешила прочь.
— Конечно, его можно использовать. Почему нет? Гринвуд очень хороший парень.
— Я позвоню ему! — закричал Дортмундер.
— Я слышу тебя, слышу.
Дортмундер огляделся.
— Пойдём, выпьем немного, — проговорил он.
— Конечно-конечно, — согласился Келп и поспешно встал. — Всё, что ты хочешь. Конечно.
Они выскочили на автостраду.
— Давай, детка, — сквозь зубы пробормотал Стэн Марч. — Поехали!
Он сидел, склонившись над рулём, который твёрдо держал пальцами в кожаных перчатках, а ногой вжимал акселератор.
Взгляд его читал показания всех приборов сразу: спидометра, одометра, тахометра… Давление масла, бензин в баке… Марч натягивал ремни безопасности, прижимавшие его к сиденью, будто помогая машине увеличивать скорость, и всё приближался к парню, который ехал впереди. Он собирался обогнать его справа около ограждения, после чего дорога будет свободна.
