Наталья Александрова - Цветок фикуса
И вот, когда Надежда уже прикидывала, чем бы стукнуть его по розовой лысине, чтобы сбежать из кабинета, доктор очнулся и сказал, что в самом крайнем случае можно попробовать обойтись без операции. Надежда Николаевна бурно обрадовалась, а доктор выписал еще антибиотиков, на этот раз доза была слоновьей.
Очевидно, антибиотики, кроме вредоносных бактерий, убили в организме Надежды и все полезные, а также уничтожили некоторые важные черты ее характера, как то: жизнелюбие, чувство юмора, целеустремленность, философское отношение к жизни, а также качество, которым Надежда особенно гордилась, – умение посмотреть на себя со стороны. Еще к положительным качествам Надежда причисляла неистребимое любопытство и интерес ко всяким криминальным загадкам, однако муж отчего-то качества эти считал вредными и старался их в Надежде истребить.
Но в данном случае он сильно обеспокоился, потому что по дому вместо его ласковой, домовитой и всем довольной жены бродило теперь непонятного вида существо с пустыми глазами и землистыми впалыми щеками.
Надежда Николаевна не спорила, не возражала и не сопротивлялась. На все увещевания мужа она молча кивала головой, послушно пила положенные витамины и ела с видимым усилием фрукты и всяческие деликатесы, что приносил расстроенный Сан Саныч. Все время пока муж работал, она проводила, бездумно щелкая пультом телевизора, либо же уныло пялилась в окно, где лил попеременно то дождь, то снег, от чего пейзаж, и так-то не слишком привлекательный, становился и вовсе паскудным.
Такое поведение было для Надежды совершенно нехарактерным, и Сан Саныч впал бы в настоящую панику, если бы не был таким энергичным и деятельным человеком. Он расстарался, поднял на ноги всех родных и знакомых, выслушал кучу полезных и не слишком полезных советов и наконец нашел нужного человека, который обещал достать ему удивительное швейцарское лекарство, которое может поднять человека на ноги за неделю.
Надежда про это знала, но забыла, она вообще в последнее время стала чрезвычайно рассеянна и невнимательна. Побродив по квартире, она бросила взгляд на часы и решила, что нужно попробовать поесть. Есть совершенно не хотелось, но еще больше не хотелось слушать увещевания и уговоры мужа.
Надежда разогрела на маленькой сковородочке две котлеты и порцию картофельного пюре и выложила их на тарелку. Понюхав котлеты, она поняла, что съесть их не в состоянии.
Кот подкрался, ступая мягко, но с достоинством. Достоинство весило без малого восемь килограммов, так что Надежда Николаевна услышала кота заранее, но сделала вид, что ничего не замечает.
Бейсик тяжело вспрыгнул на стул.
– Котлету будешь? – спросила Надежда.
«Ну, не знаю, я с чесноком не очень люблю…» – ответил кот выразительным взглядом.
– Заелся, – буркнула Надежда.
Кот устыдился и съел из ее рук полкотлеты. Надежда притворилась, будто с интересом рассматривает потолок, тогда зверь изловчился и схватил с тарелки вторую половину. Котяра был сытый и наглый, откормленный Сан Санычем до неприличных размеров.
Картофельное пюре по вкусу напоминало вату из старого матраца. Надежда с тоской поглядела на тарелку и спустила оставшуюся еду в унитаз. Кот отправился в комнату умываться. В последнее время он Надежду не слишком жаловал.
Надежда не стала мыть тарелку, чтобы представить мужу доказательство.
Прошло минут сорок, за окнами совсем стемнело. Явился муж – веселый и довольный, глаза его радостно блестели.
– Надя, я достал лекарство! – заговорил он с порога. – По части восстановления организма после антибиотиков оно творит настоящие чудеса! Нужно только пить его регулярно, три раза в день по столовой ложке!
По внешнему виду содержимое большой бутыли напоминало концентрированное удобрение для комнатных цветов – там еще на флаконе крупными буквами написано: «Беречь от детей и домашних животных».
– Надежда, не капризничай! – тут же рассердился муж, заметив ее гримасу. – Дело даже не в том, сколько оно стоит! Просто это действительно очень хорошее швейцарское лекарство! Пей! – Он сбегал на кухню за ложкой.
Надежда с тоской глядела на бурую жидкость в ложке и уже зажмурила глаза, подчиняясь, но тут у мужа очень своевременно зазвонил мобильный, и он побежал его искать в прихожую. Надежда перевела дух и открыла глаза. Противное лекарство никуда не делось и не стало менее противным. Надежда поднесла ложку ко рту, помотала головой, после чего, решительно и осторожно ступая, приблизилась к окну и вылила ложку в горшок с фикусом.
Фикус был нехорош. За долгую и темную зиму он потерял половину листьев и теперь уныло торчал из сухой земли, ни на что не надеясь и не ожидая от жизни ничего хорошего. Возможно, он заразился меланхолией от Надежды Николаевны, все живое в квартире, от кота до последнего цветочка, страдало от ее вопиющего равнодушия. Кот-то, понятное дело, черпал утешение в объятиях Сан Саныча, а на фикус у того сил уже не оставалось.
Надежда решила, что с фикусом покончено навсегда, и, глядя на мужа честными глазами, гордо предъявила ему пустую ложку. Ее похвалили и назвали умницей. Кот со шкафа все видел, но решил на этот раз промолчать.
Лена вошла в свою комнату, швырнула куртку на стол, тряхнула волосами и крикнула за перегородку:
– Александра, сделай мне бо-ольшую чашку кофе! С двойным сахаром!
Шурочка, тихая, как мышка, девушка, выполнявшая в редакции функции секретарши, официантки, стенографистки, сестры-хозяйки, а по совместительству – мальчика для битья и внештатного психоаналитика (то есть жилетки, в которую плакались после скандалов с начальством все сотрудники, независимо от пола и возраста), высунула нос из-за перегородки и испуганно пискнула:
– Лена, тебя Михалыч срочно требует к себе!
– Что у него – мобильного моего нет? – машинально огрызнулась Лена.
Огрызнулась зря, потому что главный редактор программы Игорь Михайлович, для всех сотрудников – Михалыч, жил так, как будто на дворе все еще стоит каменный век и не существует ни мобильной связи, ни компьютеров, ни Интернета. Все записи он вел от руки в одинаковых записных книжках – с разлинованными страницами, в черных переплетах из кожзаменителя, а для связи с сотрудниками, начальством и прочими нужными людьми он пользовался четырьмя допотопными настольными телефонами светло-бежевого цвета. Соединяла его с ними боевая секретарша предпенсионного возраста Галина Филаретовна. Это было дико для современного человека и вдвойне дико для руководителя телевизионной программы.
– Кипит и булькает! – добавила Шурочка страшным шепотом и подала Лене огромную чашку кофе. Крепкого, как дружеское рукопожатие, и сладкого, как утренний сон.
Лена благодарно кивнула, в два глотка осушила чашку и почувствовала себя способной к боям и свершениям.
Бросив мимолетный взгляд в зеркало, поправила волосы и помчалась на расправу.
Галина Филаретовна, увидев ее, неприязненно поджала губы. Плохой знак.
– Серебровская, – сообщила она в переговорное устройство и тут же глазами показала Лене на дверь кабинета.
Михалыч сидел за своим огромным столом, сжав кулаки и опустив голову к бумагам. Блестящая выпуклая лысина отражала свет ярких потолочных ламп. Лена остановилась в дверях и кашлянула, деликатно извещая начальника о своем присутствии.
– Кашляешь? – Михалыч поднял на нее взгляд. – Простудилась, что ли? Ты бы, Серебровская, больничный взяла!
Заботливая нота в голосе шефа не обманула Лену. Она знала его не первый год и прекрасно изучила. Такими мягкими оборотами он подготавливал почву для последующего наезда.
– Лучше бы ты, правда, больничный взяла, – пророкотал Михалыч, постепенно набирая обороты, – а то от твоего присутствия на работе ничего нет, кроме вреда!
– В чем дело, Игорь Михайлович? – осведомилась Лена, приблизившись к столу. – Чем конкретно вы недовольны?
– Я недоволен тем, что по твоей милости мы все можем остаться безработными! – загремел шеф хорошо поставленным басом. – Ты, может, на панель пойдешь, а мне чем прикажешь заниматься? Бутылки пустые по помойкам собирать?
– Выбирайте выражения! – попыталась Лена приструнить этого хама. – Вы не на вещевом рынке!
– Выбирать выражения? – ухватился он за ее слова. – А ты – ты выбирала выражения, когда брала интервью у Поздняковой?
«Вот откуда ветер дует! – сообразила Лена. – Вот из-за чего Михалыч так разбушевался!»
– Я репортер! – выпалила она. – Острый материал – это мой хлеб! У передачи будет отличный рейтинг…
– Рейтинг? – как эхо повторил Михалыч. – О каком рейтинге ты говоришь? Да нас вообще закроют! От программы не оставят камня на камне! Ты же знаешь, чья она жена!
Лена прекрасно знала, чья она жена.
Ольга Позднякова, железная женщина отечественного бизнеса, одна из богатейших женщин нашего города, была не только владелицей процветающей строительной компании, но еще и женой влиятельного чиновника федерального уровня. Фамилии у супругов были разные – из деловых соображений, даже жили они в разных городах: Позднякова – в Петербурге, ее могущественный муж – в Москве. Но в случае необходимости можно было ни секунды не сомневаться в высокой поддержке.
