Дарья Донцова - Али-Баба и сорок разбойниц
– Расскажите о ваших творческих планах.
Так что «Русское радио» – еще не самый худший вариант. Впрочем, я давно хочу купить кассеты и слушать в машине классику. Но все руки не доходят.
– Здесь налево, – внезапно ожил Кирилл.
Я послушно повернул. Дорога вилась через лес, вокруг не было видно никакого жилья – ни деревень, ни отдельных избушек. Я засомневался и спросил:
– Мы правильно едем?
– Да, – буркнул Кирилл и уставился в боковое окно.
– Вы уверены?
– Да, – с легкой агрессией в голосе подтвердил спутник.
Мне стало не по себе. Кирилл ненормальный, это ясно. Непонятно, куда он меня тащит. Кажется, я сглупил, согласившись везти его в незнакомое место.
– Направо, – велел пассажир.
Мы проехали еще метров сто и уперлись в железные ворота, выкрашенные темно-зеленой краской.
Кирилл вылез и нажал на кнопку домофона. Я испытал острейшее желание включить заднюю скорость и смыться отсюда как можно скорей. Остановило меня лишь одно соображение. Кирилл был одет не по сезону – в тонкую курточку пронзительно оранжевого цвета, которая не могла защитить его от февральской стужи, на голове у него сидела бейсболка с большим козырьком. За воротами же было темно и тихо. Если я брошу этого психа тут одного, он попросту замерзнет.
Вдруг из домофона раздался искаженный голос:
– Кто там?
И тут Кирилл поразил меня, он натужно закашлялся и прохрипел:
– Я.
– Кто? – настаивал голос.
– Открывай скорей, – ответил Кирилл.
– Я машину вашу не знаю.
– Да я это, я, – кашлял Кирилл, – не узнаешь? Не томи! Околел весь.
Ворота лениво, словно нехотя стали открываться. Я въехал во двор и увидел большой добротный дом. Светло-бежевые стены, крыша из темно-коричневой черепицы. Оконные рамы и входная дверь такого же цвета. Никаких новорусских башенок, барельефов из жизни древних греков и колонн. Если представить на секунду, что у меня есть деньги на загородный особняк, то мой дом внешне выглядел бы, наверное, так же.
Кирилл быстрым шагом поднялся на крыльцо, я за ним, мы вошли в просторную прихожую. Справа и слева высились шкафы, похоже, из массива дуба. Около небольшого столика стоял мужик лет тридцати пяти в синих джинсах и коричневой водолазке. Увидев Кирилла, он очень удивился:
– Ты как сюда попал?
– Я приехал за Аней, причем не один! Имей в виду, он из милиции, – быстро соврал Кирилл, – знаешь, что будет, если их сотрудник пропадет? Да здесь камня на камне не оставят!
Мужик равнодушно пожал плечами:
– У меня нет никакого повода бояться милиции. Пройдемте в кабинет.
Он повернулся и стал подниматься по лестнице на второй этаж. Через пару минут мы оказались в просторной комнате, и я впервые в жизни почувствовал укус зависти.
Говорят, что завистливые люди амбициозны, что они, желая утереть нос окружающим, добиваются успеха в жизни. Я никогда не испытывал этого чувства при виде «Мерседеса», который купил себе Никита Васильев, или при взгляде на Наташу Малахову, жену Кости. Мало того, что она красавица, умница, зарабатывает большие деньги и обожает Костика. Так Наташа еще дочь очень богатых родителей, их единственная наследница. А наследовать есть что: у них дача в Испании, дом в Подмосковье, огромная квартира на Китай-городе. Так что Косте завидовали многие, но только не я.
Сейчас же, стоя в кабинете, я тяжело вздохнул. Именно о такой комнате и о таком вот доме я мечтал всю жизнь. Чтобы он был в лесу, а кабинет… Книжные полки из цельного массива дерева тянулись от пола до потолка. Тут небось несколько тысяч томов. Потолок обит деревянными панелями, на полу лежит светло-бежевый ковер, свет льется непонятно откуда. Никаких люстр не видно, лишь на огромном письменном столе приветливо светится лампа. Не дневная или галогеновая, с резким, мертвенным светом, а обычная, под светлым абажуром. Еще тут была удобная мягкая мебель, не кожаная, а велюровая, и весело горел камин. На диване валялся скомканный плед, на маленьком столике лежала трубка и стояла бутылка отличного коньяка в компании с пузатым бокалом. На подушке белела раскрытая, перевернутая обложкой вверх книга. Очевидно, хозяин проводил время в свое удовольствие: наслаждался трубкой, коньяком и читал…
Я скосил глаза на обложку. Плутарх! Я сам люблю этого автора. Однако хозяин дома просто мой двойник, он живет в «моей» комнате, читает «мою» книгу… Правда, есть небольшая разница, очевидно, он, в отличие от меня, умеет зарабатывать деньги, поэтому и сумел осуществить свои мечты. Я же… ладно, хватит ныть, такого особняка у меня никогда не будет, но трубку, коньяк и Плутарха я вполне способен себе купить.
– Садитесь, – радушно предложил хозяин, – рюмочку?
– Спасибо, я за рулем, – ответил я.
– Верни Аню, – прошипел Кирилл.
Раздались легкие шаги, появилась женщина лет сорока с подносом.
– Где Аня? – не успокаивался Кирилл.
– В ванной, – спокойно ответил хозяин, потом повернулся к горничной: – Анна Николаевна еще не вышла?
– Голову красят, – сообщила та, – минут через сорок появятся.
– Ступай, – велел мужик.
Горничная, опустив глаза в пол, тенью шмыгнула за дверь.
– С места не сдвинусь, пока Аню не увижу! – выкрикнул Кирилл.
– Чайку? – словно не слыша его, предложил хозяин. – Плюшки очень вкусные, Настя – мастерица печь.
– Ты мне зубы не заговаривай, – рявкнул Кирилл, – в чай небось отраву добавил? Одеялов, ничего не пейте, нас хотят усыпить!
Хозяин невозмутимо взял чайник, наполнил свою чашку, сделал пару глотков, потом предложил:
– Минералки хочешь?
– Из закрытой бутылки! – настороженно ответил Кирилл. – Сам пробку открою!
Мужик улыбнулся, встал, открыл большой глобус, стоявший на подставке у балкона, я увидел внутри множество бутылок. Это был бар.
Хозяин вытащил зеленую бутылочку «Перье» и протянул Кириллу:
– Держи.
Ненормальный подозрительно осмотрел емкость и стал откручивать пробку. Неожиданно на пороге вновь обозначилась горничная.
– Принеси бокал, – велел хозяин.
Для меня осталось загадкой, каким образом прислуга поняла, что ей следует появиться в кабинете. Через секунду у Кирилла в руках оказался фарфоровый стакан. Сумасшедший наполнил его водой, жадно выпил, пару секунд посидел на диване, потом вдруг закрыл глаза и захрапел. Вновь откуда ни возьмись появилась служанка. Я удивился, может, у нее телепатическая связь с работодателем?
– Настя, – сурово приказал хозяин, – позови ребят.
– Хорошо, Андрей Павлович, – прошелестела она и испарилась.
Хозяин подошел к столу, взял большое портмоне и, демонстративно держа его в руке, поинтересовался:
– Вы и правда из милиции? Что-то не очень похоже. Служащие МВД выглядят несколько иначе.
– Нет, – ответил я, – я не имею никакого отношения к органам. Разрешите представиться, Иван Павлович Подушкин, ответственный секретарь благотворительного фонда «Милосердие».
В кабинет вошло двое парней, крепко сбитых, тоже в джинсах. Андрей Павлович указал им на Кирилла:
– Действуйте.
Молодые люди легко подхватили тело и без видимых усилий унесли. Тут я запоздало сообразил, что у нас с хозяином одно отчество, мы оба Павловичи.
– Вы приятель Кирилла? – поинтересовался Андрей Павлович. – Я вас почему-то не знаю. Вместе учились? Или жили в одном дворе?
Я почувствовал к нему полнейшее расположение и ответил почти правду:
– Он пришел к нам сегодня и рассказал историю о сданной в аренду жене…
Отчего-то мне не захотелось рассказывать о том, что я являюсь сотрудником агентства «Ниро». И поэтому я представил дело так, будто Кирилл явился в «Милосердие».
Андрей Павлович молча выслушал меня, потом тяжело вздохнул:
– Несчастный человек.
Дверь скрипнула, появилась молодая женщина в черных брючках и ярко-красной кофте. Ее длинные светло-каштановые волосы были слегка влажными.
– Анечка, – ласково сказал хозяин, – ты сядь, послушай, что говорит Иван Павлович!
Я повторил свой рассказ.
– Господи! – воскликнула Аня. – Опять придется его в клинику устраивать.
Я непонимающе смотрел на пару. Андрей Павлович налил мне чаю и предложил:
– Да вы пейте, а я пока введу вас в курс дела.
Я взял чашку. Чай тоже оказался моего любимого сорта, «Лапшанг сусонг». Мало найдется в России людей, которым он придется по вкусу. Все мои приятели, отхлебнув этот напиток, мигом морщатся и недоуменно спрашивают: «Ты что, заварил его водой, в которой мыли рыбу?»
И никакие мои рассказы о том, что «Лапшанг сусонг» готовится особым образом, сушится дымом от дров, обладающих специфическим ароматом, на них не действуют. Не далее как вчера мой лучший приятель Макс, услышав от меня фразу: «Сейчас угощу тебя лучшим чаем на земле», – завопил: «Только не тем, который воняет тухлой воблой!»
– Вам не нравится вкус? – заботливо поинтересовался хозяин.
