Дарья Донцова - Бриллиант мутной воды
За примером далеко ходить не надо. Вот сейчас передо мной в потоке шел шикарный джип «Лексус». На водительском месте с сосредоточенным лицом сидело очаровательное белокурое существо, очень похожее на ожившую куклу Барби. Внешне девчушка была хороша, как ангел. Но природа любит равновесие. Наградив представительницу женского пола красотой, она, как правило, забывает про ум.
«Лексус» заморгал левым поворотником. Хорошо, что я не раз попадал в подобные ситуации и знал, что последует далее. Моргая левым задним фонарем, джип резко взял вправо. Девица явно задумала повернуть к магазину из третьего ряда. Я притормозил и пропустил дурочку. И тут же раздался такой звук, словно вспороли гигантскую банку со шпротами. Шедший в соседнем ряду «жигуль» врезался в «Лексус». Я сочувственно вздохнул, парень не москвич, на номерном знаке у него стоит цифра 17, и он явно не привык к тому, что моргающие левым фонарем машины сворачивают направо. Поток автомобилей в очередной раз встал. Я молча наблюдал, как из джипа выскочила разъяренная девушка в лаковых туфельках. Затопав эксклюзивной обувью по грязи, она выхватила мобильный и, потрясая копной белокурых волос, явно уложенных элитным парикмахером, затараторила в трубку так громко, что звук достиг моих ушей сквозь закрытые стекла:
– Вовчик, блин! Тут один… в мой автомобиль!.. Немедленно приезжай и убей его!
Я покачал головой. Да уж, не повезло парню. На дороге действует неписаный закон: кто ударил сзади, тот и виноват. Интересно, сколько стоит починить этот «Лексус»?
Во дворе Сониного дома машины стояли так плотно, что мне пришлось бросить свою «восьмерку» на проспекте. Дверь мне открыл незнакомый парень.
– Вам кого? – буркнул он без тени улыбки на лице.
– Николай дома?
– К нему нельзя.
– Все же пропустите, меня прислала Элеонора, лучшая подруга Сони, позвольте представиться…
– Я вас, Иван Павлович, сначала не признал, – вздохнул парень, – вы меня, впрочем, тоже.
– Извините, что-то не припомню…
– Андрей, сын Анны Михайловны.
Я всплеснул руками:
– Андрей! Бог мой! Совершенно невозможно узнать, я видел тебя последний раз лет десять назад, подростком!
Племянник Сони улыбнулся:
– Входите, только Колька спит, мы ему с Олей коньяка слишком много налили. Оля – это моя жена. Вы слышали, что я женат?
Я кивнул:
– Конечно. Соня рассказывала Норе о твоей супруге, говорила, какая прелестная девушка тебе досталась, и очень переживала, что ее сестра не дожила до свадьбы своего сына. Все сокрушалась: «Бедная Анечка! Так и не увидела Андрюшиного счастья». Мне кажется, она очень завидовала тебе, ведь Беата…
– Знаете, Иван Павлович, – вздохнул Андрюша, подавая мне тапки, – если бы Колька захотел жениться на Ольге, она бы мигом вызвала ненависть тети Сони. Впрочем, любая женщина, окажись она невестой Николая, пробудила бы не самые добрые чувства у его матери.
– Ты прав, – кивнул я и прошел в комнату, которая служила одновременно спальней Сони и гостиной.
На довольно потертом велюровом диване сидела полноватая девушка в круглых очках, делавших их обладательницу похожей на сову. Увидав меня, она встала и вежливо произнесла:
– Добрый день.
Я осторожно пожал пухлую ручку с нежной кожей и грустно сказал:
– Ну, учитывая обстоятельства, из-за которых мы тут очутились, эту пятницу нельзя назвать доброй. Сделайте милость, расскажите, что случилось?
Оля развела руками:
– А мы сами ничего не знаем.
– Николай позвонил в полной истерике, – перебил ее Андрей, – в среду.
– В среду? – удивился я.
Андрюша кивнул:
– Ага, около трех часов дня мне на мобильный. Я с трудом понял, в чем дело…
Я внимательно слушал парня. В отличие от Николаши ему не слишком повезло в жизни. Анечка, младшая сестра Сони, умерла, когда сыну исполнилось шестнадцать лет, и Андрею пришлось самому заботиться о себе, потому что отца у него не было. К слову сказать, Соня не слишком помогала племяннику. Правда, пару раз она пыталась дать ему денег, но Андрей твердо сказал:
– Нет, я мужчина и сумею самостоятельно выплыть.
Его позиция вызывала уважение, и мне этот мальчик всегда нравился больше избалованного Николаши. Андрей весьма успешно окончил школу, но высшего образования не получил, пошел в художественное училище, выучился на ювелира и сейчас неплохо зарабатывает, делает серьги, броши и кольца. Насколько я знаю, с Николаем он не особо дружен, встречается только на семейных праздниках.
В среду Андрей поехал к клиенту с готовым заказом. В пробке при выезде на Минское шоссе его застал звонок. Сначала парень не понял, кто кричит в трубку:
– Скорей, сюда, ко мне, помогите!
Да и номер на определителе высветился незнакомый. Но потом мужчина на том конце провода немного успокоился и вполне внятно сказал:
– Андрей, это я, Николай. Случилось несчастье, немедленно приезжай по адресу…
Парень сразу понял, что дело серьезно. Двоюродный брат практически никогда не обращался к нему, делал дежурные звонки в Новый год и на день рождения…
Кое-как развернувшись, Андрей помчался в Капотню. Дверь открыл абсолютно серый Николай. Увидев двоюродного брата, он вцепился в него ледяными пальцами и забормотал:
– Господи, что делать-то? А? Что делать?
Андрей оглядел родственника, отметил, что тот вполне цел и здоров, и, слегка успокоившись, спросил:
– Ну? В чем дело?
Николаша ткнул пальцем в сторону комнаты:
– Там…
Андрей шагнул внутрь тесной, заставленной мебелью каморки и зажал рукой рот, пытаясь заглушить рвущийся наружу вопль.
Помещение напоминало бойню. Все вокруг: палас, обои, даже занавески – было покрыто каплями бурой, засохшей крови. Запах, стоявший в комнате, сладкий, приторный, вызывал тошноту. Но кошмарнее всего выглядел диван. На пушистом, некогда бежевом, а сейчас ржаво-коричневом от пролитой крови велюре лежало тело женщины. Вернее, то, что от него осталось. Труп покрывали пятна, кругом были реки крови, а лицо несчастной, с широко раскрытым ртом, выпученными глазами и жуткой предсмертной гримасой испугало Андрея почти до потери сознания.
Он добрел до кухни, выпил стакан ледяной воды и спросил:
– Это кто?
– Беата, – шепнул Николай. – Пришел к ней утром, звоню, звоню, не открывает. Решил, что она в ванной сидит, ну и открыл дверь своим ключом. – Потом он помолчал и добавил: – Я в обморок упал, головой о косяк приложился.
Андрей опять начал глотать воду, он сам едва удержался от того, чтобы не грохнуться.
– Делать-то теперь что? – шептал Николай, ломая пальцы.
– Ты милицию вызывал?
– Нет, – растерянно ответил двоюродный брат, – тебя ждал.
Андрей молча взял телефон. Инфантильный Николаша привык в трудных ситуациях рассчитывать на других.
Вскоре приехала бригада, и началась обычная в подобных случаях процедура. Дома Николай оказался только в девять вечера. Соня, причитая, уложила его в кровать и принялась поить Андрея чаем, приговаривая:
– Боже, ты себе представить не можешь, какой это стресс для моего мальчика!
Андрей пропустил мимо ушей бестактное замечание тетки. Если разобраться, он тоже испытал стресс, к тому же, называя сына «мальчиком», Соня явно забыла, что Андрей младше двоюродного брата на два года.
На следующий день Николаша не встал, лежал в кровати, Соня вызвала к нему армию врачей. Она ни на секунду не отходила от сына, забыв сообщить о жутком событии Норе и другим подругам. Но в пятницу утром, около восьми, случилось невероятное. В дверь позвонили, Соня открыла дверь, увидела группу милиционеров… А потом ее увели, и Николаша опять, впав в истерику, позвонил Андрею.
– Где же сейчас Соня? – спросил я.
– Была в районном отделении, – ответила Оля, – я бегала туда, думала, увижу ее.
– Ну и?..
– Сказали, что отправят на Петровку, в изолятор временного содержания. Вроде она убила Беату.
– Бред, – фыркнул я, – Соня не способна мухи обидеть. Да, ей не нравилась будущая невестка, но такое происходит с тысячами женщин.
Оля мрачно сказала:
– Я то же самое заявила милиционерам, а они ответили, будто там, на месте преступления, осталось столько улик против нее, что следствие – это лишь проформа.
– Ты не запомнила фамилию человека, который с тобой беседовал?
– Никонов Дмитрий Константинович, – ответила девочка.
Глава 3
Вечером, около восьми, к нам приехал Максим Иванович Воронов. Макс работает на Петровке, он имеет звание майора. Мы познакомились совершенно случайно, во время очень неприятных событий, связанных с внучкой Элеоноры Ритой. Когда ситуация, о которой я даже не хочу тут вспоминать, разрешилась, Нора отправила Маргариту от греха подальше. Сейчас Риточка учится в Лондоне, в очень дорогом закрытом колледже. Студентов выпускают за его пределы только три раза в год: на Рождество, Пасху и летние каникулы.
