Дарья Донцова - Страстная ночь в зоопарке
– Издательство? – недоверчиво протянул Роберт. – Но ведь книги надо печатать! Нам придется искать типографию.
Оленька кивнула:
– Боря все устроил. В Бургштайне четыре газеты, три вполне тиражные, одна дохлая, ею владеет Макс Штрих, который собрался переехать к дочери в Америку. Максу девяносто лет, он недорого продаст нам здание редакции и печатающий комплекс. Брат уже договорился со Штихом. Правда, оборудование у него допотопное, но мы раскрутимся и приобретем современное.
– А где взять авторов? – недоумевал Роберт. – И какой профиль будет у издательства?
Ольга теснее прижалась к мужу.
– Советские авторы, их пока в Европе мало знают.
Роберт раскрыл рот, но жена зачастила:
– Ну послушай! В Европе и Америке живет огромное количество русских. Большинство из них хочет читать литературу на родном языке. Мы не совершили никаких преступлений, ну удрали из СССР, подумаешь! Можно попытаться наладить связи с Союзом писателей, предлагать литераторам контракты.
– Наивная ты моя, – пробормотал Роб.
– Ладно-ладно, – сказала Ольга, – вероятно, это глупость, но попробовать стоит. Думаю, мы договоримся с советской стороной. В том же Париже много людей, которые мечтают публиковаться, но пишут в стол, не имеют пока имени, их не переводят на европейские языки, не хотят вкладывать в неизвестного человека деньги. Понимаешь?
– Как никто другой, – мрачно кивнул муж.
– Вот! – обрадовалась Ольга. – У нас много потенциальных авторов!
Роберту стало смешно. В отличие от малообразованной балерины и ее брата, собачьего парикмахера, он понимал: организация издательства – дело сложное, затратное, никогда им его не осилить, лучше даже не начинать. Но задувать их энтузиазм ему показалось неправильным. Волков решил повести разговор так, чтобы супруга сама сказала: «Да! Мы не справимся. Давай останемся в Париже».
– У нас получится! – сверкала глазами Олечка. – Ты поверишь в успех, и его к тебе притянет.
– Ну ладно, – снисходительно сказал Роберт, – типография есть, редакция тоже, авторы принесут рукописи. Их напечатают, а как книги продать?
– Боречка арендовал магазин, – ответила Оля, – мы начнем с малого, дадим рекламу в эмигрантских газетах, разложим листовки в ресторанах, магазинах. Это только кажется, что Брайтон на краю света, на самолете наши книги туда мигом доберутся, мы покорим сначала Европу, а потом Америку.
Роберт ощутил раздражение.
– Твой брат весьма активен. Все уладил, договорился, снял, ну и зачем ему ты?
– Деньги, – загадочно ответила Оля, – бизнес заводить недешево! Боре денег не хватит, я должна внести свои!
Волков поджал губы:
– Квартиру в Париже продавать нельзя! Мы станем клошарами[1], поселимся под мостом.
– Нет-нет, – замахала руками балерина, – я никогда не расстанусь с убежищем на Сен-Жермен.
– Ну и откуда тогда взять деньги? – устало спросил Роберт.
Оля хихикнула, подошла к старому комоду, выдвинула ящик, открыла второе дно, достала мешочек и высыпала из него золотые царские червонцы.
– Вот!
– ……! – вырвалось у Роберта. – Откуда они у тебя?
Жена села в кресло и по привычке изящно скрестила ноги.
– Мама перед смертью нам с Борькой оставила, честно разделила между детьми и велела бежать из СССР.
– Как же ты их вывезла? – только и смог спросить Роб.
Жена ткнула тонким пальчиком в потерявшего вид плюшевого мишку, который всегда сидел на ее кровати.
– Зашила монеты в его животик, потом распорола.
– Так просто? – поразился Роберт.
– Ага, – по-детски кивнула Ольга, – я мишутку держала в руках. Таможенник спросил: «Это что за зверь?» Я ответила: «Мамин подарок, память о детстве, не могу его бросить». Ну, мне и велели: «Идите в самолет».
– Ты страшно рисковала! – запоздало испугался Роберт. – А что, если б на границе распороли игрушку, нашли золото? Знаешь, что делают с людьми, которые пытались из СССР драгметаллы вывезти? Гнить бы тебе в лагере до конца жизни.
– Но ведь прокатило! – воскликнула Оля.
– Нет слов, – разозлился Волков, – а Борис? Как он на это согласился? Что, тоже игрушку нес? И какую «реликвию детства» он вывозил? Самосвал или пожарную машину?
– Нет, – серьезно ответила Оля, – все золото хранилось в моем мишеньке.
– Истинный джентльмен, – язвительно заметил Волков, – предоставил сестре рисковать.
Всегда веселая, неконфликтная, совсем не скандальная Олечка покраснела и затопала ногами:
– Не смей ругать Борю! Ты его не знаешь! Он лучший на свете! Он не хотел зашивать червонцы в игрушку! Я знала, что меня не тронут!
Пораженный реакцией жены на его замечание, Волков сказал:
– Ладно, ладно, извини. Мне стало страшно, когда я вообразил, какая тебя могла ждать судьба.
Ольга села в кресло.
– Я всегда чую опасность! Мне накануне вылета сон приснился: я видела, как спокойно иду в авиалайнер, без проблем миновав контроль!
Волков крякнул.
– Могу предположить, что ни таможеннику, ни пограничникам не пришло в голову проверить медведя по одной причине. Они и помыслить не могли, что кто-то открыто понесет под мышкой плюшевого урода, нафаршированного золотом.
– У нас есть деньги! – перебила его Ольга. – Мы с Боречкой поклялись, что не профукаем мамино наследство по пустякам, залезем в запас лишь по особому случаю, и он настал! Сейчас или никогда!
Роб заерзал на диване.
– А зачем вам я? Какова моя роль в проекте? Я не обладаю ни связями, ни капиталом!
Олечка кинулась к мужу:.
– Милый! Ты главный! Без тебя проект умрет. Я умею танцевать, Боренька чудесно ладит даже со злобными собаками. Но в литературе мы профаны! Нужен главный редактор! Мозг издательства! Его сердце!
– Печень, желудок и прямая кишка, – усмехнулся Роберт. – Мы затеваем дичайшую авантюру. Три человека, ничего не смыслящие в бизнесе, решили захватить книжный рынок.
– Если не купить лотерейный билет, то и не выиграешь! – ответила Оля.
– Ладно, – согласился Роб, – я готов съездить в Швайнебург на разведку.
– Бургштайн, – сердито поправила Оля, – тебе там понравится.
На вокзале супругов встретил надсадно кашляющий Борис. Он прикатил на машине, почти ровеснице египетских пирамид, его особняк оказался крошечным домиком с двумя малюсенькими спальнями. На ужин хозяин подал тушеную капусту и посетовал на дороговизну сосисок. С каждой минутой настроение у Роба становилось все гаже и гаже, а Оля, наоборот, делалась все веселее.
– Что у твоего брата со здоровьем? – мрачно спросил Роб, когда они с женой остались с глазу на глаз в душной, но парадоксально холодной комнатушке.
– Ерунда, – отмахнулась Оля, – простудился. Не на что было купить зимнее пальто, когда сюда приехал. Боря перенес двустороннее воспаление легких, чуть не умер, но выздоровел, осталось лишь небольшое покашливание. Повезло ему.
– Да уж! – буркнул Роберт. – Сказочное везение.
– Конечно, – подтвердила Оля, – Боренька будет жить долго, кашель ему не мешает.
Волков отвернулся к окну и прижался лбом к стеклу. Как назло, в Бургштайне лил дождь, тушеная капуста вызвала изжогу, спальня с узкой кроватью казалась ему тюремной камерой. Борис выглядел убогим нищим, будущая жизнь представлялась отвратительной. К глазам Роба подступили слезы, и в этот момент жена обняла его и сказала:
– Милый, через десять лет мы на собственной яхте поплывем по океану, а в Бургштайне появится издательство, которое утрет всем нос. Надо верить в успех, и он непременно придет.
Яхтой Роберт с Ольгой так и не обзавелись, но не потому, что на плавсредство не хватило денег, а из-за морской болезни бывшей балерины. Это был единственный пункт Ольгиного плана, который остался невыполненным. Бедную женщину начинало тошнить, едва она вступала на палубу, поэтому про яхту пришлось забыть. Зато у Волковых теперь есть просторный особняк и красивый сад. В гараже стоят дорогие машины. Издательство «Роб» процветает. Нынче оно специализируется не только на литературе для эмигрантов из России, но и выпускает большое количество книг на разных языках, научных трудов, словарей, справочников, календарей.
Некогда купленная у Штиха типография превратилась в музей, а неподалеку от Бургштайна возник современный полиграфический комплекс, где работает почти все население разросшегося города. Большие оклады, социальный пакет, оплачиваемые отпуска, бесплатная медицинская помощь, детский сад. Сотрудники «Роба» пользуются многими привилегиями, количество желающих работать в издательстве и типографии превышает число вакансий. Роберт, ставший главой концерна, исповедует одно правило: эмигранту из России он работу находит всегда. Любой человек, постучавший в дом Волковых со словами: «Я прибыл из Москвы, у меня тяжелое материальное положение», моментально получает помощь.
Всех российских деятелей культуры от звезд до никому не известных, начинающих авторов, живших в особняке Волковых, невозможно вспомнить. В Бургштайне есть отличная гостиница, но ни один писатель из России там не останавливается, он гостит у Роберта, Оли и Бориса. Ярмарки книг, фестиваль поэзии, театральные представления по произведениям русских классиков – все это «Роб» организует, всячески пропагандируя литературу бывшего Отечества.
