Анна Ольховская - Лети, звезда, на небеса!
– Что это?
– Одежда, купленная в свое время для Алекс. Она покинула нас слишком рано, большая часть вещей осталась нетронутой. Думаю, они тебе подойдут, вы приблизительно одной комплекции.
– Спасибо, – буркнула я, забирая пакет.
Очень захотелось немедленно начать в нем копаться, но очередное проявление бабства придушенно взвизгнуло и спряталось, получив по лбу мухобойкой.
Я положила вещи на кровать и повернулась к Морено:
– Что-то еще?
– Да вот думаю, какую из перечисленных тобой недавно причин перехода на «ты» применить в действии, – Винсент скривился и почесал затылок. – Неужели все же переспать придется? Вот ведь гадство!
– Щас как дам больно! – с трудом сдерживая улыбку, пригрозила я.
– Вот именно этого я и боялся, – Морено обреченно вздохнул. – Дать-то ты дашь, но больно будет!
Докривлялся! У меня, прошедшей в свое время жесткую школу подушечных боев в оздоровительных детских лагерях, рука не дрогнула, удар подушкой получился отменный.
Винсент покачнулся, споткнулся о неудачно подвернувшийся стул и грохнулся на пол. Где и остался сидеть, жалобно глядя на меня:
– Можно считать, что мы уже переспали?
– Трепло ты, – я улыбнулась и вернула оружие на место. – И как тебя только в такую серьезную организацию взяли?
– Ты президента нашего видела? – прокряхтел Морено, поднимаясь. – Вот то-то. Давай-ка, вещи сразу разбери, но лучше сделай это в ванной.
– Но… – первая, спонтанная реакция на странную рекомендацию была вовремя схвачена за хвост и водворена в вольер. – Хорошо, спасибо.
– Тогда я пошел. Попозже зайду.
Глава 27
В мешке обнаружилась масса полезных и даже просто необходимых вещей. Но самой ценной была записка, прикопанная в середине пакета:
«Анна, еще раз прошу прощения за происшедшее. Но я, скажу честно, этому даже рад. Почему? Есть причина. Не случись столь глупой ошибки, я никогда не узнал бы, что Алекс вернулась, стала прежней. Я лично привез бы ее к Стиву, и тогда… Вернуться к себе на этот раз ей бы уже не удалось.
В общем, все, что ни делается – делается к лучшему. Хорошая русская пословица. Или поговорка? Никогда не мог уловить разницы.
А теперь о деле. Мне удалось убедить Стивена, что ближайшие пару дней тебя следует оставить в покое. Так что отдыхай и набирайся сил, тебя никто не тронет. К тому же меня со Стивом и не будет в эти дни в лаборатории, нас вызывает руководство. А потом я что-нибудь придумаю, не волнуйся. Я вытащу тебя отсюда. И об Алекс не беспокойся. Я никому больше не позволю использовать ее в собственных интересах».
А я что говорила! Моя Сашуля умудрилась очаровать классного мужика. Особенно если сравнивать его с Голубовским. Ну, дай-то бог.
И мне пока можно расслабиться. Хотя не привыкла я сидеть хомяком в банке и тупо ждать, когда хозяйская рука вытащит меня оттуда. Обычно справлялась с проблемами сама. Но не в этот раз. Банка прочная, каменная, не прогрызешь. Значит, будем ждать хозяйской руки.
Не сказать, чтобы я так уж сильно тяготилась ожиданием. В моем распоряжении оказалось много DVD-дисков с фильмами, книги, журналы. Кормили меня вкусно и сытно. Так что оставалась только одна проблема – ожирение. Но за пару-тройку дней последняя стадия этой напасти мне вряд ли грозит.
Из предназначенных Саше вещей я выбрала веселенький трикотажный домашний комплект, состоящий из широких длинных штанишек и свободного джемпера. Мягкий, удобный, солнечно-желтого цвета, с симпатичной аппликацией на груди, он просто генерировал бодрость и оптимизм. А еще в пакете оказались меховые тапки-кролики. Они уютно облегали ноги и при ходьбе забавно трясли ушками. Даже по этим смешным вещицам было видно отношение Морено к Сашке. Кто же еще мог это купить? Вряд ли свихнувшийся на своих исследованиях МакКормик стал бы заморачиваться покупкой одежды для подопытной.
Прошло уже два дня ничегонеделания. С самого утра третьих суток я не могла усидеть на месте. Читать не хотелось, фильм смотреть – тоже. С трудом заставила себя позавтракать. Кожа зудела, словно весь воздух был наэлектризован. Я знала, чувствовала – все произойдет сегодня. Что именно – понятия не имею. И от неизвестности хотелось запрыгать в своей банке, скользя лапками по стеклу, падая и снова бросаясь туда, вверх, на волю.
Когда напряжение стало невыносимым, я подбежала к имитации окна и принялась молотить в него со всей дури кулаками.
– Морено, ну где же ты? Быстрее, пожалуйста! Торопись, иначе…
Что именно случится, если Винсент не поспешит, я договорить не успела.
Комнату ощутимо тряхнуло, на пол посыпались коробки с DVD и книги. Я судорожно вцепилась в подоконник, стремясь удержаться на ногах. Мамочки, что это? Землетрясение? В похрапывающих от старости Шумавских горах?
Ухнуло еще раз, затем кто-то будто затряс металлическую банку с гайками. Раз, другой, и вот уже трясут, не переставая.
Да знаю я, что это автоматные очереди, но дайте же хоть немного поутешать себя. Выстрелы, знаете ли, гораздо приятнее слышать в кино.
Хотя… А вдруг это Винсент прорывается? Во главе дивизии Интерпола? Ага, и устраивает взрывы в подземелье, рискуя завалить обитателей нор в их убежищах. И заодно завалить собственную карьеру.
Нет, ну не дурында ли я? Вместо того чтобы радостно ожидать прихода освободителей, залезла под кровать и сама на себя страху нагоняю.
Автоматные очереди приблизились, уже слышен был топот ног в коридоре и невнятные вопли. Затем где-то в отдалении опять рвануло, и свет погас. Через пару минут включилось аварийное освещение, но магнитные замки дверей больше не работали. Это можно было понять по грохоту дверных створок и радостным крикам. Вот только разобрать, на каком языке орут в коридоре, не удавалось. Или не хотелось? Потому что похожие звуковые комбинации я слышала когда-то в стойбище незабвенного Рашида. И ничего хорошего ожидать от носителей этого языка не приходилось. Ребятки сюда явно не на чашку чаю забежали.
Дождалась своей очереди и дверь в мои апартаменты. Да, от такого удара она вряд ли оправится, ей потребуется помощь травматолога.
Я постаралась занять как можно меньше места, тщетно надеясь сойти за кучку ветоши. Но единственное, что мне удалось – это втянуть под кровать кроличьи уши тапочек. Идите, ребята, идите отсюда. Видите же – нет никого. Ну подумаешь, остатки завтрака на столе! Тут один из сотрудников лаборатории живет, это он покушал – и на дежурство убежал. А что женские вещи разбросаны, так это его личное дело. В нерабочее время он может носить все, что захочет.
Две особи в высоких ботинках-милитари и в камуфляжных штанах (все остальное было расположено выше линии обзора), громко переговариваясь, шлялись по комнате. На пол летело все, что не успело упасть после взрывов. Грохнула автоматная очередь, и со стоном умер монитор компьютера. Радостный гогот свидетельствовал о том, что особям происходящее кажется очень забавным. Вот и молодцы, вот и умнички, поиграли – и идите, идите отсюда. Там еще много комнаток, в которых есть что разбить и уничтожить.
Ботинки притопали к кровати. Почему-то у меня свело мышцы между лопатками. Я вдруг увидела, как один из весельчаков поднимает автомат и собирается украсить пулевой вышивкой мою постель. Я зажмурилась и постаралась спрятать живот. Знаю, что малышка умрет вскоре после меня, но… А вдруг? Вдруг Винсент успеет?
Один удар сердца. Пауза. Другой, и – свет, яркий свет. Что, я уже умерла? Тогда почему ангелы так гнусно веселятся, встречая меня? Почему у них нет крыльев, а физиономии смуглые и грязные? И откуда столько черной поросли на открытых участках тела? Все ясно, голубушка. И почему ты надеялась попасть в рай?
Добро пожаловать в ад. Вот и два представителя преисподней тычут в меня стволами автоматов и что-то орут. Приветствуют, что ли? Как-то непохоже.
Один из арабов (хотя это могли быть и турки, и уроженцы Кавказа – так сразу и не разберешь) пнул меня своим мерзким ботинком. Пока легонько. Ждать повторного приглашения я не стала. Пришлось вылезать.
Вид бледной светловолосой женщины, одетой в веселенькую желтую пижамку и тапки-кролики вызвал у парнишек приступ бурного веселья. И с чего так ржать-то?
Затем они переглянулись, и на их физиономиях появилось одинаково похабное выражение. Один из храбрых воинов направился к двери и попытался закрыть ее. Ага, как же. Нечего было пинать бедолагу со всей дури. Дверь пронзительно заскрипела и развалилась.
Так, уединения не получится. Что, впрочем, совершенно не смутило второго самца. Он отложил автомат и, не сводя с меня капавшего маслом взгляда, занялся застежкой своих брючат.
Мои ноги моментально стали ватными и норовили подломиться в коленях. Причем в обратную сторону, словно у кузнечика. Больше всего мне сейчас хотелось умереть. За что я и получила пинок от дочери. Ладно, зайка, попробуем.
Я томно потянулась и кокетливо посмотрела на сопевшего самца. Его напарник уселся в кресло, дожидаясь, видимо, своей очереди. А что, баба сама хочет познать настоящих мужчин, не визжит, не сопротивляется, зачем тогда напрягаться и осторожничать? Вон какая беленькая, нежная, и ничего, что с пузом, это даже интереснее.
