Маргарита Южина - Пинок в светлое будущее
Корытская завозилась на заднем сиденье, улеглась удобнее и снова принялась шлепать губами, то есть думать.
Итак. Голышенко получили письмо, оно теперь у Зинаиды в кармане. И тот, кто написал записочку, знал о Голышенко многое. Причем не только о Толике, но и о Неле. Ведь женщина никому из своих соседей ничего не рассказывала. Они с ней в одной квартире столько времени жили, а Зинаида даже не догадалась, что ребенок вовсе не девочка Дашенька, а, наоборот, мальчик Саша! А кто-то это знал. Причем кто-то не из старых знакомых Нели, потому что если бы женщина кого-то увидела, она бы определенно насторожилась. А собирать долгое время информацию и оставаться незамеченным очень нелегко. Если, конечно, в старых знакомых скромной портнихи не водились профессиональные шпионы. Значит, это кто-то… Может быть, те, кто заказал Толику машину, нашли его и… Нет, они сразу бы прикончили «усопшего» за такие его выкрутасы. Во всяком случае не стали бы тайные записочки писать, а прижали бы в углу где-нибудь.
Тогда… Может, это Иван Мышкин? Мысль, конечно, идиотская, но ведь отчего-то он сегодня вызвался везти Зинаиду в эту деревеньку! И причем так настоятельно себя предлагал! А зачем? Ну, скажем, ему сильно мешала Даша… нет, вернее, Саша. Допустим, прыгал ему по голове ребенок, надоел, и парень решил от докуки избавиться. Вот и стал выяснять, что там за люди такие наверху живут, которые ему отдыхать мешают. Между прочим, кажется, и с Нюркой он успел поцапаться. Точнее, она с ним. А за Нюркин язык запросто можно кирпичом по голове надавать. А что? У Зинаиды нередко возникает такое желание, когда Нюрка начинает ей рассказывать про молодых любовников: «Ах, он никак не дает мне тридцать!». Правильно, разве он будет тебе больше давать, если ты еще на него завещание не переписала! Решено: Иван Мышкин – замечательный подозреваемый, просто конфетка.
А если не он? Тогда, может быть, баба Глаша. Глафира Ферапонтовна? Старушка с удивительным хобби? Нет, сомнительно. Баба Глаша честно подглядывает за жильцами в окна, а потом добросовестно продает информацию. Зачем ей шантаж? Это не ее профиль. Кто же еще может быть? Нет, быть, конечно, может кто угодно, любого соседа возьми, всякому захочется раз в жизни почтальоном поработать, чтобы себе на горбушку с горбушей денег наскрести. Надо будет ко всем приглядеться. Ну хотя бы за теми присмотреть, кто состоял в тесном контакте с Нелей. Черт, получается, что в самом тесном контакте с ней состояла сама Зинаида. А еще Поповы. Гришенька и Юнона. Вот и их обязательно надо проверить. У кого замахнулась рука на теленка, у того она и махнет на кого попало. Правда, Юнона потом вся изойдет слезьми, а еще, как пить дать, постирает в Зинаидиной стиральной машинке свое постельное белье, исключительно из благородной мести, но чем-то жертвовать приходится. А если не Поповы? Ну ладно, Гриша может подкинуть письмо с угрозами, но ведь его надо еще напечатать! И Юноночка вряд ли понесется искать пишущую машинку, скорее уж она бы от руки нацарапала письмишко, изменив почерк. Кто еще мог напечатать? Напечатать… А кто у нас печатает? Журналисты! У них в доме один такой деятель прописан. И можно дать голову на отсечение, что где-нибудь на антресолях у этого самого писаки завалялась пишущая машинка. Нет, сам-то журналист, скорее всего, за такую грязь не возьмется – негоже честное имя пачкать, но вот женушка его, ярая любительница пометать диски да отыскать сенсацию для мужа, вполне могла бы эту самую сенсацию создать. И Нюрка здесь замечательно вписывается – Тюрина могла просто взглянуть на журналиста своим печальным от женского одиночества взглядом, и все – получай диском по голове! Да, только не совсем ясно, зачем метательница убила Дронову. Но… об этом ее Зинаида сама спросит, когда окончательно припрет соседушку к стене. Как бы еще посмотреть, у кого из подозреваемых имеется пишущая машинка? Лучше всего, конечно, провести осмотр их квартир, причем в отсутствие хозяев, но только как же это сделать… Что-то Зинаиде подсказывало, что добровольно они никак на осмотр не согласятся.
– Вот она! – маленький инвалидский «Запорожец» вдруг вздрогнул от мощного Мышкинского вопля. – Зинаида, посмотрите! Ну вот же она стоит, моя красавица!
Зинаида подняла голову. Дед Никита их все же довез до дома, а возле подъезда, блестя боками, грелась на скупом весеннем и вечернем солнышке машина Ивана.
– Хорошая моя! А я уж думал…
– Сейчас, я уже вылезаю… – пропыхтела Зинаида, выбираясь из неудобного салона. – Что ты мне хотел сказать, Ваня?
Иван ошалелыми глазами глянул на соседку и все не мог успокоиться:
– Да я вам – ничего. Это ж она… Ох ты ж черт! А я ж думал… Столько денег в нее вбухал…
Зинаида решила сразу же прояснить некоторые возникшие у нее по дороге домой вопросы. Не отправляться легкомысленно в квартиру, а резко начать допрос, пока Иван находится в таком взвешенном состоянии.
– Иван, и сколько же? Сколько ты заплатил? – прищурилась Зинаида. – Ты же ведь машину-то совсем недавно купил, правильно?
– Ну да, правильно, – мотнул головой Иван и полез в салон – посмотреть, все ли там в сохранности.
Зинаида тут же просунула голову в другую дверцу, благо Толик оставил их все открытыми.
– Нет уж, Иван, не прячься от ответа! – сурово прокряхтела сыщица. – Отвечай, откуда у тебя деньги на такую дорогую машину?
– Не, ну че, вы меня совсем за бича держите, что ли? – обиделся сосед. – Я же, наверное, работаю, да?
– Вот и хорошо, сынок! Коль работашь, заплатил бы ужо старичку-то за путешествию! – просунулась рядом с Зинаидиной голова старика Никиты. – Мне ж ишо обратно добираться…
Иван вежливо крякнул и полез в бумажник. Зинаида даже подпрыгнула, чтобы узреть, сколько денег таится в том бумажнике. И вовсе это был не пустой интерес, а огромная производственная необходимость. Старичок, получив честно заработанные деньжата, закивал, точно дрессированный тюлень, ловко уселся за руль своего «Запорожца», и тот, страшно тарахтя, отбыл назад в Синявку. Зинаида же продолжала наседать:
– И все же… Да оторвись ты от своей машины! Видишь же, у женщины интерес. Я говорю – и все же… На такую машину честным путем заработать невозможно!
– А кто вам сказал, что я честным? – оскорбился Иван. – Нет, бизнес-то у меня вполне легальный, то есть я держу несколько игровых автоматов. У меня и лицензия есть. Все по-правильному, как у больших. Только программка в тех автоматах немножко того… самодельная. А потому я и живу…
Зинаида посмотрела на Ивана немножко свысока. Уж чего говорить, когда она работала в ресторане, ей приходилось встречать «автоматчиков».
– Не ври мне! – нервно дернула она плечиками. – Если бы ты работал нелегально, как все порядочные хозяева автоматов, то не ютился бы в нашей коммуналке. Давно бы уже свой собственный дом имел.
– А с чего вы решили, что я живу в коммуналке, да еще и в вашей? – фыркнул Иван. – Я целую квартиру под вами купил и такой в ней евроремонт забабахал! Сантехнику поменял, сделал светильники, тут вынес, там перегородил, здесь у меня фигня красоты необыкновенной, только зажигать нельзя, а то вся проводка в подъезде полетит, а вон с той стороны…
– Короче! Я все поняла. Тебе надо срочно пригласить меня к себе в гости, – тут же решила напроситься Зинаида. – Вот прямо сейчас и пригласи.
– Ага, делать мне больше нечего! – пропыхтел сосед. – Вы что думаете, я не вижу? Вы меня и так уже в чем-то плохом подозреваете. А у меня из-за вас…
– А случайно не ты Дронову… того? – сразила внезапностью Зинаида.
– Чего «того»-то? – вытаращился Иван.
– Спрашиваю – не ты Дронову убил?
– Не я! Господи, с кем приходится жить… И она еще собирается ко мне в гости, – неизвестно кому сообщил Мышкин. И вдруг заорал на Зинаиду: – Я никого не убивал! Но только до той поры, пока вас не встретил! Теперь ни за что ручаться не могу! И ваще – вам пора домой!
После этих слов Иван прыгнул в машину, та еле слышно замурлыкала, и Зинаида осталась одна.
– Нервы у парня совсем ни к черту, – помотала она головой и стала подниматься к себе.
Дома витали ароматы какой-то изысканной кухни. У Зинаиды немедленно начались непроизвольные глотательные движения, поэтому она даже как следует не поздоровалась с Юноной и Григорием.
– Зинаидочка! – кричал из кухни новый постоялец Юрий Николаевич Орешкин. – Немедленно садитесь за стол! Мы ждем только вас!
– Ага, – яростно мотнул головой Гриша, – ждем тебя и когда мясо приготовится. Давай уже, иди к столу.
– Сейчас-сейчас, только руки помою, – живо отозвалась Зинаида, чмокнула подбежавшего кота в круглую морду и понеслась переодеваться.
– Ну вот, угощайтесь, – потчевал Юрий Николаевич. – Вот этот, этот кусочек возьмите, Зиночка.
– Да ничего, этот кусочек я и сам ухвачу, – успокаивал Гриша и тыкался своей вилкой по всему блюду, выискивая что повкуснее.
