Керри Гринвуд - Смерть в доке Виктория
– Половина одиннадцатого. Хочешь попробовать поспать?
– Пустая затея. Они же не выключили свет.
Голая электрическая лампочка раскачивалась на обшарпанном потолке.
– Ну, это просто уладить, – сказала Дот и швырнула в лампочку пудреницей. Лампочка разбилась, а их осыпало пудрой. Воцарилась благословенная темнота.
– Ты настоящий друг, – сказала Нина, укладываясь на половине одеяла Дот. – И весьма изобретательный товарищ. Ты все еще веришь, что мисс Фишер придет нам на выручку?
– Обязательно придет, – пообещала Дот и закрыла глаза.
Оказавшись на Фитцрой-стрит, Берт и Сес решили действовать без затей.
– Вышибем дверь и начнем палить, если они окажут сопротивление.
– А как же заложники? – встревожился Сес.
– Лучше мы побыстрей ворвемся, чем будем околачиваться по снегу, – возразил Берт. – Пошли, Сес.
В доме на Фитцрой-стрит было темно. Берт повернул ручку. Дверь оказалась не заперта.
– Нам нужен свет, приятель, – сказал Берт, тщетно обшарив стену и не найдя выключателя.
Сес достал электрический фонарик.
– В доме никого, приятель.
Они осторожно прокрались по коридору. Сес пихнул Берта. В кухне горел свет.
За столом сидела тоненькая женщина и молилась. Кроме нее в комнате никого не было. На столе стояли три иконы византийских святых, три свечи и три фотографии: юноша, девушка с курчавыми волосами и «Досточтимая Фрина Фишер в своем доме», как гласила подпись на странице из популярного журнала. Берт и Сес остановились в дверях.
– Входите, – пригласила женщина, откидывая назад черные волосы. – Если вы пришли меня убить, я рада вашему приходу.
– Не собираемся мы вас убивать, мисс. Мы ищем… ваших товарищей-анархистов, – запинаясь, проговорил Берт.
– Они в Коллингвуде, – печально сказала Мария Алиена. – Но ее наверняка уже убили, вашу мисс Фишер. Всех убили, всех – Юрку, мисс Фишер и бедняжку Нину. Задули как свечки. Все они убиты, – повторила она.
И тут появился Билл Купер – тот самый сборщик тростника; он ворвался в комнату и потребовал выдать ему невесту. С его приходом у них стало легче на душе.
– Берт, Сес, – представил себя и приятеля Берт. – А ты кто такой?
– Билл Купер. Я ищу…
– Свою девицу. Нину. Мы знаем.
– Откуда?
– Давай-ка уйдем отсюда, приятель, тут как в похоронном бюро. Нины здесь нет и… человека, которого мы ищем, тоже. Пошли отсюда.
Когда они оказались на улице, Берт вздохнул с облегчением. Трое мужчин остановились, чтобы обменяться информацией.
– Они собирались похитить мисс Фишер? – удивился Билл. – Зачем?
– А почему они посадили под замок твою девушку?
– Потому что она разговаривала с мисс Фишер. Ага, понял. И что же нам теперь делать?
– Мы вернемся в дом мисс Фишер, выпьем пива и будем ждать развития событий. Она сама отправилась в Коллингвуд. Она и без того на нас озлилась, что мы не предотвратили похищения. Не хотелось бы, чтобы она еще больше взъярилась. Поехали, приятель. Здесь нам делать больше нечего. Не следует вставать на пути мисс Фрины, если она что задумала.
– А вдруг ей понадобится помощь? – засомневался сборщик тростника.
Берт рассмеялся.
– Сколько я ее знаю, она всегда управлялась сама, – усмехнулся он. – Поехали, приятель, не стоит вмешиваться в ее планы. Мисс Фрина смышленая леди… хоть и капиталистка, – добавил он.
– А что делать с той девушкой в доме?
– Это уже не наше дело, – сказал Берт. – Ну что, пошли? Очень хочется горло промочить.
Билл Купер смущенно поплелся следом.
– А вы уверены, что план сработает? – спросил Коллинз.
Фрина дружелюбно подтолкнула его.
– Конечно, не уверена. Вперед. Я попробую пробраться через боковое окно. А вы шумите погромче и постарайтесь выманить их из дома. Понапористей, Хью.
Фрина словно черная тучка перелетела через забор, продралась через бурьян и прокралась по тропинке между двумя домами. В руке она сжимала ломик и двигалась так тихо, что даже вздрогнула, когда Коллинз, как и подобает констеблю, громко постучал в парадную дверь.
– Откройте! – потребовал он громогласно. – Полиция!
Фрина стиснула зубы, ожидая, что вот-вот в ночи послышатся выстрелы, но никто не ответил.
Проходя мимо бокового окна, она заметила, что оно, единственное из всех, было тщательно забито досками.
– Дот! – окликнула она шепотом.
Девушка проснулась, когда стали стучать в дверь. Поэтому услыхала шепот и в мгновение ока оказалась у окна.
– Мисс Фрина?
– Да. Припри чем-нибудь дверь, а я оторву эти доски. Попытайся помочь мне изнутри.
Стараясь не поднимать шума, Фрина принялась отрывать доски фомкой. К счастью, они были прибиты не по одной, а сколочены в щит, который хоть и был прибит гвоздями, но держался на честном слове и отвалился почти бесшумно.
Анархисты беседовали с Коллинзом у парадной двери. Он старался держаться по-деловому и напыщенно.
– Если вы выйдите на улицу, сэр, то увидите, что задняя шина спущена. У нас тут развелось полно хулиганов, и мы весьма озабочены, чтобы честные граждане вроде вас…
Фрина с трудом сдержала смех. Тем временем Дот оторвала доску, закрывавшую шпингалет, и открыла окно, сломав при этом оставшиеся ногти.
Рама поднялась с таким грохотом, словно по улице промчалась конная повозка. Они замерли, затаив дыхание. Кто-то подергал дверь, но убедился, что она заперта, и шаги удалились.
– Живее, Дот! А то у твоего миляги полицейского кончится запас красноречия! – Фрина принялась вытягивать Дот, и та, высвободившись, выскользнула из окна на холодную траву.
Нина была покрупнее, пришлось оторвать еще одну планку, чтобы она тоже смогла вылезти. Фрина приладила щит на прежнее место. Она не могла прибить его, значит, анархисты догадаются, что пленникам помогли сбежать через окно. Констебль Коллинз на крыльце уже немного охрип и в конце концов позволил своим собеседникам вернуться в дом. Он вежливо пожелал им спокойной ночи и медленно пошел прочь, услышав, как у него за спиной хлопнула дверь, щелкнул замок и лязгнул засов. Он остановился у автомобиля, а затем двинулся дальше.
Не успел он сделать и трех шагов, как на руке у него повисла улыбающаяся Дот. Вся в грязи и пыли, со следами пролитых слез на щеках, но сияющая.
– Я же обещала пойти с вами этим вечером, верно? – прощебетала она, и сердце Хью Коллинза екнуло.
Они уже почти дошли до паба и автомобиля, когда в доме вспыхнул свет и раздались крики. Четверка бросилась бежать со всех ног.
– Конечно, я и не предполагала, что вечер будет настолько захватывающим, – добавила Дот, схватила Хью за руку, и они, промчавшись мимо паба, вскочили в автомобиль мисс Фишер.
– Не спешите, мисс, – невозмутимо проговорил Хью Коллинз.
Одной рукой он обнял Дот, а другой достал что-то из кармана куртки. Фрина разглядела, что это, только когда завела «Испано-Сюизу» и торжественно выехала на шоссе.
Это была заводная ручка.
Глава тринадцатая
Liberté! O, Liberté! Que de crimes on commet en ton nom!
Свобода! О, Свобода! Какие преступления творятся во имя твое!
Госпожа Мари Ролан,[59] на эшафоте, 1793 г.
Джейн и Рут подождали, пока в последний раз хлопнула дверь и господин и госпожа Батлер удалились в свою комнату, а потом на цыпочках прокрались в гостиную. Там они обнаружили Питера Смита, он спокойно сидел на диване с бокалом пива, а рядом лежал пистолет.
– Господин Смит, мы не можем заснуть, – начала Рут.
– А раз вы тоже не спите… – подхватила Джейн.
– … может, вы поговорите с нами? – заключила Рут.
Питер Смит улыбнулся.
– Садитесь рядышком, – указал он на диван. – Я расскажу вам сказку. Они еще нескоро вернутся, а ожидание всегда тревожно. Только тихо, девочки. Есть у вас тапочки и халаты? Фрине не понравится, если вы простудитесь.
Девочки шмыгнули в комнату и, хотя ночь и не была холодной, надели халаты из мягкой некрашеной шерсти и тапочки на овечьем меху.
– Расскажите нам какую-нибудь историю, – попросила Джейн, устраиваясь под боком у любовника Фрины. – О тех местах, где мы никогда не были.
Питер задумался, вспоминая историю, которая подошла бы для девичьих ушей. Отставив бокал, он тихим голосом начал рассказ, так что пристроившимся с обеих сторон девочкам пришлось навострить ушки.
– Давным-давно жила-была в России колдунья по имени Баба-яга. Она жила в избушке на курьих ножках, таких огромных куриных ногах, что избушка могла шагать на них куда угодно. А в грозу она летала по небу в ступе, управляя помелом. Ужасное создание Баба-яга, исчадье ада! Она пожирала своих собственных детей – да-да, Баба-яга съела своих детей!
Джейн и Рут переглянулись. Они считали, что выросли из сказок, но Питер Смит рассказывал уже как бы и не им.
– Аллегория, – изрекла Джейн, она только недавно узнала это слово.
Рут скорчила ей рожицу.
