Галина Куликова - Неземное тело
— Идите сюда, — потянул ее за руку Остряков. — А то и вам заодно достанется. Поглядите, как они распалились! Сейчас что-нибудь разобьют.
Драчуны очень быстро выполнили это пожелание и завалили стол. Анисимов изо всех сил толкнул на него Чуприянова, тот упал спиной на скатерть, потащив противника за собой. Вместе со всем фуршетным великолепием оба полетели вверх тормашками. Вокруг них грохотали тарелки и звенело стекло. Столовые приборы, яростно лязгая, скакали по полу.
После этого фарфорово-хрустального фейерверка драка очень быстро прекратилась. Вернее, ее прекратили. Граков схватил Анисимова сзади, сжав его, словно железными клещами, и не давая вырваться. А Дюнин бросился утихомиривать Чуприянова. Тот угомониться не пожелал, и теперь они с Дюниным ходили, обнявшись, как будто танцевали какой-то смешней танец.
Венера возмущенно кричала:
— Да прекратите же! Как вы можете? Вы же взрослые люди!
А Леночка Дюнина принялась рыдать в полный голос, и Гракову пришлось ее успокаивать. Как только хозяин дома понял, что Анисимов больше не опасен, он немедленно оставил его и занялся дамами. Лайма видела, как он собственноручно вытирал Леночке слезы своим платком и говорил что-то успокаивающее, похлопывая ее по плечу. Потом шепнул несколько ободряющих слов Венере и только после этого подошел к Лайме.
— Чертовски неприятно, я прошу меня извинить.
— Это вы извиняетесь?! — Лайма задохнулась от избытка чувств. — Это я должна просить прощения… И Анисимов, конечно. Мы испортили такой вечер!..
— Почему испортили? — весело спросил Граков. И Лайма неожиданно поняла, что он невероятно доволен. — Теперь будет, о чем поговорить и что вспомнить. Драка из-за женщины — это всегда так… эмоционально!
— Но стол…
— Мы почти все съели. А осколки уберут. Посуда бьется на счастье, это все знают. Я буду здесь чертовски счастлив, я чувствую! — мечтательно сказал он. И коротко добавил: — Я провожу вас до дома.
Лайма снова ощутила сердцебиение, словно он сказал что-то особенное, очень личное. А вдруг он захочет ее поцеловать? Что тогда ей делать? На улице теплая ночь, он обаятелен, она от него в восторге…
Впрочем, никаких поцелуев не было. Гракову вообще не дали выйти из дому. Прибежала Анастасия Пална, принялась кудахтать над руинами стола и порезалась осколком тарелки. Пришлось оказывать ей первую помощь, и Граков, конечно же, взял это на себя.
— Мы доведем Лайму до двери, — пообещал Дюнин и схватил упомянутую особу за локоть тощей птичьей лапой. — Сожалею, что вечер закончился столь… бурно.
Угрюмый Анисимов остался тоже. Он разматывал бинты и зубами сдирал упаковку с лейкопластыря. На Лайму он не смотрел. Венера с Егором удалились первыми. Зареванная Леночка гирей повисла на Чуприянове. Он рвался к Лайме, но Лена его не отпускала.
— И чего она рыдала? — удивленно спросила Саша, получившая от всего произошедшего большое удовольствие. — Такие вещи женщина должна только приветствовать. А Анисимов был на высоте. Антон, ты, оказывается, задиристый тип. И такой романтик!
— Да-да, — пробормотала Лайма. — Одни мужчины способны совершать во имя женщины подвиги, другие всегда готовы за нее подраться.
Выполняя взятое на себя обязательство, Дюнин действительно потащил Лайму домой. Шагал он широко, и его длиннющие ноги так и мелькали в воздухе. Спутница семенила рядом, откровенно боясь потерять сцепление с почвой. Поскольку провожатый держал ее за локоть, была вероятность того, что в какой-то момент Лайма просто оторвется от земли и полетит по воздуху.
— Черт знает что творится в Датском королевстве! — с детской искренностью негодовал Дюнин, протаскивая Лайму в калитку. — Такие все люди известные — и дерутся. Придется их специально предупредить насчет стоимости отделки в моем коттедже. Я не позволю, чтобы мою работу испортили.
— Почему именно Богодуховка? — успела вставить словечко Лайма.
— Что?
— Я имею в виду: почему вы купили здесь кот|тедж? Вам приглянулось место? Или реклама была очень хорошая?
— Да это все Леночка! — ответил Дюнин, подводя Лайму к крыльцу. — Это она нашла поселок. Я не очень-то горел… Народу тут еще мало, продавать готовый коттедж будет сложнее. Но она настояла. Все перечисляла фамилии: посмотри, какие люди, Коля! Во, сегодня я как раз и посмотрел.
— Это все писатель, — мстительно заметила Лайма, вспоминая лицо Анисимова, который цеплялся к ней весь вечер. — Наверное, вам не следует его приглашать.
—Да что вы! — понизив голос, возразил Дюнин. — Не пригласить Антона Анисимова? Это просто моветон.
— Да ему будет наплевать.
— Ему-то наплевать, а мне?
— Если он такой известный, почему я его не знаю? — ревниво спросила Лайма. — Не такая уж неотесанная.
— Просто он молодой и пишет экстремальные романы.
— Как это?
— У него богатый жизненный опыт. Он был гонщиком, боксером и, кажется, старателем… Знает такие вещи — зашибись.
— Вот почему он так легко завалил Чуприянова… — пробормотала потрясенная Лайма.
Когда Корнеев предлагал ей ознакомиться с краткой биографией писателя, она отмахнулась: «Потом, все потом. Мне нужны живые наблюдения, зачем мне его биография? Биографиями ты сам занимайся. Найдешь зацепку, скажи». Зря она так. Из вредности, наверное.
Корнеев дождался, пока Лайма распрощается с Дюниным, и рывком распахнул дверь. Увидев его лицо, она всполошилась:
— Что такое?
— Ничего страшного, командир, — поспешил успокоить ее «немой племянник». — Приятная новость. К нам едет Медведь.
* * *Совещались они прямо в подвале, где обитал Корнеев и куда Медведь был препровожден Лаймой со всеми предосторожностями.
— Конспирация, — покрутил головой Медведь, оглядываясь вокруг. — Корнеев в Разливе!
Лайма хихикнула, Евгений вяло махнул рукой, приветствуя соратника, но от компьютера не оторвался.
Выслушав все, что накопилось у Ивана за время поисков. Лайма резюмировала:
— Пока пусто.
— Так можно годами искать, — тоном знатока заметил Медведь.
— Да ведь мы ищем неизвестно что, — грустно заметила Лайма.
— У тебя есть идеи? — поинтересовался Иван у молчащего компьютерного гения.
— Возможно, ты удивишься, но — есть! — Евгений наконец оторвался от мерцающего экрана и, развернувшись на стуле, радостно посмотрел на присутствующих.
— Давай, давай, не томи, — поторопила его Лайма.
— Будем рассуждать логически, — начал Корнеев. — Если здесь не любовная история, значит, политические, военные либо экономические интересы иностранного государства. Далее. Какая в этой местности может быть политика? Считайте, никакой. Первые и даже вторые лица страны или их близкие родственники здесь также не проживают, я проверял. Теперь экономика. Залежей нефти, газа, алмазов, какого-нибудь стратегически важного сырья также не наблюдается. А всю приличную здешнюю землю уже наши скупили. Остается любимая всеми шпионами мира оборонная отрасль.
— Только вот в бедной Богодуховке промышленности никакой отродясь не было — ни легкой, ни пищевой, ни оборонной. Здесь и магазина нормального не было, пока наши милые соседи особняков не понастроили, — высказалась Лайма. — Я уже все тут облазила, а до того, как стать вдовой, все окрестности объездила.
— Ну и как? — заинтересовался Медведь.
— Никак. Мебельная фабрика, два кирпичных заводика, вагоноремонтное депо, консервный завод. А так по большей части всякие развалины, тяжелое наследие неэффективной советской экономики.
— И здесь ничего? — снова встрял Иван.
— Богодуховку общие тенденции не обошли — в ближнем лесу тоже стоят какие-то полуразрушенные строения. И забор уже ветхий, с дырками. Я походила вокруг — ничего особенного. Ни на какое производство не похоже. Местные говорят, бывший партийный санаторий. Надо бы на всякий случай там хорошенько полазить, но днем неудобно — могут увидеть. В ближайшее время снарядим ночную экспедицию — нельзя оставлять неотработанные до конца версии.
— Я продолжу? — поинтересовался невозмутимый Корнеев.
— Извини, извини, — спохватилась Лайма. — Мы тебя внимательно слушаем.
— Так вот что я подумал. Как будто очевидно — здесь не было и не может быть ничего серьезного. Все же на виду. Но ведь мы знаем, что такие заповедные места прямо-таки притягивают любителей что-то спрятать и желающих это «что-то» отыскать. При этом надо учитывать близость к столице.
— Я ничего не понял. Что это ты имеешь в виду? — спросил Медведь.
— Например, то, что ничего атомного или бактериологического здесь быть, по идее, не должно.
— А может быть, здесь арсенал спрятан? Или стратегические запасы пищи на случай ядерной войны? — оживился Медведь. — Давайте поищем!
— Пока твое дело — искать в архивах, — вернула его с небес на грешную землю Лайма. — Ты послушай Корнеева, он ведь тебе жизнь хочет облегчить.
