Люся Лютикова - И будет вам счастье
– Вы не видели, тут проходила женщина, похожая на меня? Вы видели тут женщину? Полная такая, в голубом брючном костюме? Куда она пошла?!
Прохожие шарахались от меня, как от нищей приставалы.
Неожиданно Сильвия мелькнула в окне ювелирного магазина. Я прилипла к стеклу.
Она стояла около витрины с золотом и указывала пальцем на украшения. Продавщица шустро метала на прилавок то серьги, то кулон, то кольцо, а Сильвия, толком не взглянув на ювелирное изделие, кивала: беру!
Гора украшений росла с каждой минутой, Сильвия наверняка сделает магазину месячный план. Продавщица едва сдерживалась, чтобы не пуститься в пляс, предвкушая крупную премию.
Расплатившись, Сильвия вышла из ювелирного магазина и направилась в парфюмерный. Там она купила флаконов десять духов, кучу теней, тушь для глаз и дорогущее средство от целлюлита.
Потом Сильвия ринулась в салон нижнего белья, где приобрела кружевные трусики, несколько лифчиков и боди.
Я держалась в тени, но, похоже, это была излишняя предосторожность. Охваченная приступом шопомании, дама не замечала никого вокруг. Словно ракета с ядерной боеголовкой, она видела лишь одну цель.
Определенно, Сильвия сошла с ума. Зачем, спрашивается, ей норковая шуба и крем от целлюлита, если через сутки она умрет? Впрочем, у многих людей перед лицом надвигающейся катастрофы сдают нервы, и они начинают вести себя неадекватно.
Вот, например, есть у меня подруга, Танька Звонарева. В финансовый кризис 1998-го года она, как и половина населения страны, потеряла работу. Кооператив по пошиву женской одежды, где она трудилась модельером-технологом, развалился, сотрудников выкинули на улицу без выходного пособия. И вместо того чтобы искать другую работу, Танька принялась лихорадочно тратить скудные сбережения. И ладно бы она покупала золотые слитки или антиквариат, которые потом, в голодные дни, можно продать. Нет, она скупала обувь, одежду, какие-то милые вещицы для дома вроде диванных подушек в форме сердечек, китайского чайного сервиза с позолотой или корейской кашеварки, расписанной под хохлому.
– Перестань швырять деньги налево и направо, – пыталась образумить я подругу. – Переведи накопления в доллары и зарой на даче под грядкой с укропом. Остановись, пока не поздно!
– Не могу, – честно ответила Танька. – Мне это необходимо, чтобы удостовериться, что я еще жива.
Она не успокоилась, пока не профукала все до последней копейки. Потом Танька занимала деньги у подруг, долго отдавала с маленькой зарплаты, буквально перебивалась с хлеба на воду, – впрочем, это уже совсем другая история…
Так что же все-таки заставляет людей совершать подобные безумные поступки? Отчаянная попытка доказать судьбе, что обстоятельствам тебя не сломить? Упрямая иллюзия, что ты являешься хозяином своей жизни? Не знаю. Но очевидно, это же самое чувство двигало сейчас Сильвией.
Между тем объект моего наблюдения проголодалась. Сильвия устроилась за столиком уличного кафе, ее многочисленные пакеты заняли два стула. Я дождалась, когда ей принесут заказ, и только потом подошла.
– Приятного аппетита! Не возражаете, я присяду?
Толстушка едва не подавилась. Глаза ее наполнились ужасом, словно я была мертвецом, восставшим из могилы.
– Что вы тут делаете? – невнятно спросила она с набитым ртом.
Я расположилась на свободном стуле:
– Прожигаю жизнь, так же, как и вы. А вы что, исповедуете буддизм? Верите в переселение душ?
Она непонимающе нахмурилась.
Я кивнула на свертки:
– Когда лифчики-то носить собираетесь? В следующей жизни? Так ведь, может статься, переродитесь в мужчину или в крысу. Второе более вероятно.
– Почему? – прошептала Сильвия.
– Потому что крысятничать любите. Давно вы воруете у своих хозяев?
У прислуги олигарха был такой подавленный вид, что мне стало ее жалко.
– Я не хотела, – едва слышно сказала она, – так получилось. Я думала, что смогу все изменить…
Дама не договорила, слезы градом катились по ее щекам.
Подошел официант, толстый неуклюжий парень в очках, и положил передо мной меню:
– Будете что-нибудь заказывать?
Только сейчас я почувствовала, насколько голодна. У Колтуновой не очень-то балуют разносолами!
– Принесите мне то же самое, – я указала на тарелки, стоящие перед Сильвией.
Равномерное движение челюстями подействовало успокаивающе. Сильвия перестала хлюпать носом и принялась за салат «Оливье». Странно, размышляла я, жуя бутерброд с семгой, смерть не за горами, а аппетит у нас обеих богатырский.
– Так что же все-таки случилось? – спросила я, утолив голод.
Сильвия тщательно вытерла рот салфеткой, аккуратно сложила ее вчетверо, словно собиралась делать оригами, и принялась рассказывать.
Когда Изольда попросила прислугу подняться в кабинет к Леониду Назарьевичу, Сильвия уже знала, что тот мертв. За десять минут до этого она постучалась к Лисовику, чтобы спросить, будет ли он обедать. Ей никто не ответил. Она осторожно заглянула в комнату и остолбенела от ужасной картины: хозяин лежит на полу, а сейф в стене распахнут настежь.
Если бы такое случилось пару дней назад, то Сильвия, несомненно, сразу бы закричала и позвала на помощь. Но сегодня утром ей ввели смертельную инъекцию, и теперь, когда хозяин мертв, а сейф, очевидно, обчищен, ее жизнь оказалась под угрозой. Шансы получить противоядие стремительно приближались к нулю! Кому нужен шифр от пустого сейфа?!
Движимая чувством самосохранения, домработница сдержала крик. Она подошла к сейфу и вдруг увидела, что он вовсе не пуст. Помимо документов там лежали деньги! Пачки евро, перетянутые бумажными банковскими лентами.
Не медля ни секунды, Сильвия схватила валюту и заметалась по кабинету. Куда, ну куда спрятать?! Комната домработницы находится на первом этаже, чтобы туда попасть, необходимо пересечь гостиную, где сидят хозяйка и многочисленные гости. Вряд ли Сильвии удастся пройти незамеченной. К тому же милиция (а она обязательно приедет на труп!) будет обыскивать все комнаты и начнет с ее жалкого жилища, ведь прислуга всегда первая под подозрением.
Женщина решила спрятать деньги в ванной, примыкающей к кабинету. Она засунула пачки под джакузи, в небольшой люк у самого пола. Как позже выяснилось, спонтанное решение оказалось почти гениальным: укрытые керамической плиткой, купюры благополучно пережили пожар, лишь немного обгорели с той стороны, где расплавился пластиковый люк.
Спрятав деньги, Сильвия как ни в чем не бывало вернулась на кухню, где накрыла сервировочный столик с чаем и повезла его гостям.
А когда мы с ней столкнулись на пепелище, она как раз забирала из тайника свою добычу.
– Зачем вы украли деньги? – спросила я. – Какие были планы?
Дама тяжко вздохнула:
– Я ничего не планировала, просто взяла на всякий случай. Но когда вы сказали мне, что Лисовик умер, потому что ему сделали укол, я поняла, кто это может быть. Я решила предложить этому человеку деньги в обмен на противоядие. Ну не лишними же для него будут полмиллиона евро, правда?
Изумление мое было беспредельным. Меня поразили две вещи. Во-первых, размер «заначки», которую Лисовик держал под рукой. А во-вторых, тот факт, что Сильвия, оказывается, ни на грош мне не доверяла. Я-то, наивная дурочка, поделилась с сестрой по несчастью ценной информацией, в надежде, что мы объединим наши усилия! Но хитрая толстушка решила обойти конкурентку на повороте. Она думала только о себе, и плевать ей было на то, что я умру в страшных мучениях!
Меня охватила ярость. Я собиралась высказать Сильвии все, что про нее думаю, однако, посмотрев в ее глаза, осеклась. Это был взгляд затравленного зверя, потерявшего всякую надежду на спасение.
От нехорошего предчувствия у меня похолодела спина. Если Сильвия стала транжирить деньги, предназначенные для шантажиста, это означает только одно: противоядия не будет.
– Мы обречены? – прямо спросила я.
Она кивнула.
– Почему?
Судорожно сглотнув, Сильвия ответила:
– Потому что человек, который делал укол Лисовику, тоже мертв.
Глава 25
Несколько секунд я приходила в себя. А потом набросилась на Сильвию:
– Господи, чего вы загадками-то говорите? Объясните толком, кто сделал Лисовику укол?
– Няня. Она каждый день колола ему витамины.
Ответ показался мне странным:
– Что за бред? Неужели няне своих обязанностей не хватало? С двумя маленькими детьми и в туалет-то сходить некогда, а тут – какие-то уколы.
Толстушка сморщилась, словно от зубной боли:
– Хозяин экономил на приходящей медсестре. Зачем платить еще кому-то, если няня по образованию медик? Вот пусть и отрабатывает зарплату. Кстати, Лисовик вообще чудом разрешил Изольде нанять няню. Помню, они спорили по этому поводу, и Леонид Назарьевич заявил: «К чему держать свою корову, если я покупаю у соседей молоко?» В том смысле, что пусть Изольда сама занимается детьми, это ее прямая обязанность. Но она его все-таки уговорила.
