Людмила Ситникова - Безумный гороскоп
– Я скоро женюсь…
– Да ты что? И кто та нахалка, которая решила увести такого парнишу?
– Ее зовут Надюшка. – Отар смутился. – В гостиной вы сказали Люсьене об удаче на любовном фронте. Можно то же самое узнать про нас с Надей?
– С полпинка. Озвучь свой год и месяц.
– Бык. Козерог.
– О-о!..
– Что-то не так?
– Парнокопытный в квадрате – фигово. А Надюшка кто?
– Родилась в восьмидесятом году. Двадцать седьмого мая.
– Елки-палки. Обезьяна и Близнецы. Взрывоопасная смесь. Отарик, бежал бы ты поскорее домой, пока твоя обезьянка не превратила тебя в парнокопытного в кубе. Шутка. Мы, астрологи, так шутим. Оставь мне номер своей мобилы. Дня через три я позвоню.
Капитан заискрился улыбкой:
– Сколько это будет стоить?
– Обижаешь, генацвале, с власти я денег не беру.
– Спасибо.
– Не за что, котик. И не забудь перед бракосочетанием устроить веселенький мальчишник. Чтобы все было как полагается, в лучших традициях: стриптизерши, стриптизерши и еще раз стриптизерши.
Когда десять минут спустя встревоженная Катка примчалась в спальню свекрови и спросила, для чего поднимался капитан, Розалия не задумываясь ответила:
– У нас с Отариком общее дело. Секретное!
Ката так и села.
Отарик? Замечательно! Нет слов!
* * *Катарина припарковалась у школы. Обойдя здание, она увидела ту самую аптеку, у стен которой был обнаружен труп Купатовой. Ну и что Александра могла забыть в этих краях? Как она вообще оказалась здесь ночью?
Сколько же всего непонятного: недописанное слово в документах, раздавленный пион, исчезновение… Бесспорно, есть над чем поломать голову.
Где же кончик той ниточки, за которую надо ухватиться, чтобы в итоге выйти из темного лабиринта, в котором она сейчас блуждает?
Не замечая остановившегося рядом пенсионера и полную девицу, Ката продолжала мыслить вслух.
– Где ты, ниточка? Отзовись. Ты мне так необходима.
Пенсионер прищурил близорукие глаза. А толстушка, вытащив из сумки батон белого хлеба, с аппетитом откусила большой кусок.
Катарина растирала правый висок. Уже точно известно – Купатову убили между полуночью и двумя часами ночи. Последней, кто ее видел в особняке, была Аглая. Сестры столкнулись в коридоре в одиннадцать. Дорога от коттеджного поселка до школы отняла у Каты не более двадцати пяти минут. Значит, ночью до этого места можно добраться минут за пятнадцать.
– На машине да, – шептала Катарина. – Значит ли это, что у ворот коттеджа Александру Константиновну поджидал неизвестный в автомобиле?
Девица, успевшая съесть половину батона, что-то зашептала старику на ухо. Дедуся отрицательно покачал головой, кашлянул и обратился к Катарине.
Его писклявый голос заставил Катку вздрогнуть от неожиданности:
– И чего мы здесь вынюхиваем?
– Ой… вы меня напугали.
– Не уходи от темы, – потребовал дед, – чего вынюхиваешь, спрашиваю?
– Ничего. Я просто стою у аптеки.
– Так вход с другой стороны, – пробурчала пышка с набитым ртом.
– Знаю. Но мне не нужно внутрь.
– Милиция просила сообщить, если я подозрительных типов замечу, – угрожающе произнес пенсионер. – А ты очень даже подозрительная. Настюшка, доставай-ка, внучка, мобильный телефон.
Толстушка полезла в сумку.
– Подождите. Не надо никому звонить, я не подозрительная. Я… я приехала на место, где убили мою тетю.
Дед ойкнул:
– Царица небесная. Настенка, держи меня, сейчас упаду. А ты не серчай на старика, я ведь не хотел тебя обидеть. За порядком слежу, вот и внучку призываю быть бдительной.
– Вашу тетю нашли не здесь, – медленно сказала Настя, – а чуть дальше.
Ткнув пальцем в куст сирени, девушка пояснила:
– Там она лежала.
– Нам сообщили, что тело обнаружили местные подростки. Ты была в их числе?
– Что вы?! – Настя замахала руками. – Ее в восемь утра нашли, я в такую рань сплю как сурок.
– Тогда откуда знаешь, где именно лежал труп?
– Вы любого у нас во дворе спросите – вам ответят. Пацаны уже тысячу раз в подробностях все всем сообщили. Мне, правда, не сказали, я от Киры узнала. – Анастасия в очередной раз откусила от батона. – Дед, пошли домой.
Но старик, похоже, уходить не торопился. Скорчив недовольную гримасу, он обиженно протянул:
– Я каждый день в семь утра зарядку на улице делаю. А в то утро, как назло, проспал. До сих пор простить себе не могу, что не сам в органы позвонил. Я ж бывший общественник – привык обо всем узнавать первым. И тут такая вопиющая несправедливость. И горе, конечно же, огромное.
Копейкина до конца так и не поняла, что именно расстроило деда: факт убийства или обида на подростков, которые посмели первыми набрать «ноль два», лишив любопытного пенсионера хлеба и зрелищ.
К слову сказать, Анастасии не мешало бы повторно нанести визит в булочную. За те десять минут, что внучка с дедом разговаривали с Каткой, Настя умудрилась умять весь батон. Неудивительно, что деваха стоит в сарафане пятьдесят шестого размера.
Но больше всего Кату поразили слова Настены, обращенные к деду.
Вытерев рот, девица капризно молвила:
– Ты как хочешь, а я домой. Обедать пора, я голодна, как тигр. С самого завтрака во рту не было ни крошки.
– А батон? – ляпнула Катка.
Настена вытаращила глаза:
– О-па! А я чего, его съела? Вот это фокус. И даже не заметила.
– Сколько твоей тетке лет-то было? – спросил пенсионер.
– Шестьдесят шесть.
– Молоденькая.
Настя хмыкнула.
– Гена с приятелями на нее наткнулись, – продолжал пищать старик. – Геннадий – друг Настены.
– Он мне не друг, – озлобилась девушка.
– Ну как же не друг? Вы в девятом классе за одной партой сидели, он несколько раз твой портфель до дома доносил. К нам в гости захаживал.
– А потом с Янкой гулять стал. Я, видите ли, для него слишком толстая. Можно подумать, это от меня зависит. – Анастасия подняла сумку. – Теперь издеваются постоянно, мясокомбинатом дразнят. Скорей бы одиннадцатый класс закончить, чтобы их морды больше не видеть.
Дедок поковылял к подъезду. Дождавшись, когда он отойдет на значительное расстояние, Настя не без ехидства в голосе выпалила:
– Вы только не подумайте, что я стукачка. Просто сказать вам правду – мой гражданский долг.
– Я слушаю.
– Генка у вашей тетушки сотовый телефон стибрил.
– Как стибрил?
– Молча. Вы теперь смело можете на него в милицию заявить. Это ж воровство в чистом виде.
– Кто тебе сказал про телефон?
– Кирка! А она узнала от Маринки, а той проговорился Юрец. Они несколько месяцев назад поругались, потому что Юрка не рассказал Маринке про поездку в клуб с Венькой и Димкой.
Ката зажмурилась, а потом попросила:
– Давай с самого начала. Я ничего не поняла.
– Маринка встречается с Юркой. Недавно они сильно поругались – Юрец ей частенько вешает лапшу на уши. Маринка выдвинула ему условие: если он еще хоть один раз ее обманет, она его бросит. Юрка перепугался и пообещал делиться с ней абсолютно всем. Между нами говоря, Юрец редкостное трепло – настоящая находка для шпиона. А когда Генка украл у вашей тети мобильник, Юрка, находившийся рядом, растрепал об этом Маринке. Он взял с нее слово, что она будет нема как рыба. Маринка поклялась и побежала к Кирке. А Кирка моя подруга. Теперь понятно?
– Вроде да.
– Ну слава богу. Только в милиции не говорите, что от меня про телефон узнали.
– Настя, где я могу найти Гену?
Девушка подняла палец вверх:
– Там они тусуются.
– Где там?
– Наверху.
Катарина задрала голову:
– Не понимаю.
– На крыше, – пояснила Анастасия. – Часов до пяти загорать будут, а потом в карты резаться. Хотите подняться? В шестой подъезд идите.
ГЛАВА 13
Попрощавшись с Настей, Катка быстро пошла к подъезду.
Выходит, не зря она приехала. Как чувствовала, что стоит воочию увидеть место, ставшее для Купатовой последним пристанищем. Вот и новая информация появилась. Телефон!
Сотовый Александры может здорово помочь в расследовании ее убийства. Эх, только бы Катке удалось заполучить трубу Купатовой, тогда она узнает, не поступали ли Александре Константиновне в тот вечер звонки. Вдруг обнаружится какой-нибудь подозрительный звонок, принятый около полуночи.
Воспрянув духом, Ката поднялась на двенадцатый этаж. Ступив на лестницу, ведущую на чердак, она прислушалась. Сверху не доносилось ни звука. Катка тихо поднялась на крышу.
Две миловидные блондиночки в сиреневых купальниках лежали на раскладушках, подставив свои телеса нещадно палящему солнцу. Сбитый парень в джинсах сидел на складном стуле, курил и с интересом рассматривал «Playboy». Второй паренек, облаченный в шорты и кроссовки, лежал на бывшей когда-то белой простыне, подложив под голову скомканную футболку.
Ничего не скажешь – полнейшая идиллия.
Появление Копейкиной осталось незамеченным. Пришлось громко шаркнуть ногой.
