Елена Логунова - Снегурка быстрой заморозки
Жора непослушными пальцами сделал набычившемуся отражению «козу» и близко, как в телескоп, заглянул в бутылочное горлышко. Потом перевернул бутылку, вытряс на дрожащую ладонь каплю прозрачной жидкости, слизнул ее и сделал скорбное лицо, с которым имело смысл появиться на предстоящих похоронах. Бутылка с мягким стуком упала на ворсистый палас. Жора качнулся в сторону и надолго припал плечом и ухом к оклеенной веселенькими обоями стене.
Некоторое время он сохранял неподвижность и равновесие, потом за стеной что-то шумно упало, перегородка между квартирами слегка дрогнула, и Жора тоже. Он накренился, как падающая башня, но удержался от падения, взмахнув рукой с воздетым вверх указательным пальцем.
— О! — глубокомысленно изрек Жора.
В переводе на общеупотребительный русский это означало, что Жора нашел способ продолжить пьянку в более приятном обществе, чем пьяное драчливое мурло в зеркале. Судя по шуму, в квартире за стеной наконец-то появились люди, от которых страдающий вдовец вправе был ожидать сочувствия и понимания. То бишь как минимум приглашения зайти на рюмочку.
Почувствовав прилив сил, Жора мобилизовался и поднялся на ноги. Балансируя широко разведенными руками, он выбрался из спальни, распахнул свою дверь, толкнул соседнюю, с большим трудом вписался в крутой поворот из одной прихожей в другую, по дуге вошел в до крайности захламленную комнату, запнулся обо что-то на полу и тяжело рухнул в бумажные развалы. Падение вышибло из одурманенного алкоголем организма остатки сознания, и Жора распластался на полу, как дохлая морская звезда.
Леонид Пушкин, к этому моменту оклемавшийся от полученного удара по голове, но не успевший приступить к поиску Балабонги, с глубоким недоумением посмотрел на свалившегося к его ногам мужика, опасливо покосился на оставленную открытой входную дверь и от греха подальше отступил на балкон, с которого успешно спрыгнул в примятые цветочки запущенной клумбы.
Гриня добросовестно хоронился в нише у ящиков, пока не услышал наверху, кажется, как раз на втором этаже, подозрительно громкий топот, гулкий хлопок закрывшейся двери и чуть погодя — еще один удар, от которого вздрогнули стены подъезда. Не видя, что происходит, Гриня не мог знать, что пушечный грохот произвела металлическая дверь, захлопнувшаяся от порыва ветра, который возник из-за того, что отступающий Леня имел неосторожность оставить открытой дверь на балкон. Беспокоясь за старшего брата, которого он вызвался охранять во время выполнения опасной миссии, Гриня быстрым шагом, прыгая через две ступеньки на третью, поднялся на второй этаж, дернул дверь квартиры «бабы номер два», вошел и увидел посреди комнаты раскоряченного мужика с широко разведенными руками и мордой, на которой застыло обиженное и злобное выражение разбуженного медведя. В одной руке мужик крепко сжимал пустую водочную бутылку, в другой — небольшой ломик.
— А где Леня? — удивленно моргнув, спросил Гриня.
Он поглядел по углам, брата нигде не увидел и в продолжение поиска машинально заглянул под стол.
В этот момент неадекватно реагирующий на происходящее Жора Куропаткин, пробужденный к жизни хлопком двери и спьяну вообразивший, будто его кто-то побил, с размаху треснул наклонившегося Гриню бутылью по затылку.
— Ты чего? — успел еще спросить Гриня, удивленный неспровоцированной агрессией незнакомого типа.
Договорить начатую фразу ему не удалось. Колени гиганта дрогнули, глаза закатились вверх, и колосс на глиняных ногах пал, вызвав тем самым локальное землетрясение.
Жора с искренним злорадством попытался пнуть распростертое тело, но промахнулся и побрел в прихожую. Там он несколько раз — сначала рукой, потом плечом, потом ногой — безуспешно — толкнул дверь, открывающуюся вовнутрь, оставил надежду убраться из чужой квартиры нормальным путем и пошел на балкон. С пьяной удалью взгромоздился на парапет, вытянул вперед руки, как ныряльщик, и безрассудно прыгнул в направлении своего балкона, определенном весьма приблизительно и с отклонением от курса градусов на тридцать. Изрядно не долетел до цели и упал в многострадальную клумбу, окончательно убив невезучие цветочки.
Леня Пушкин, отряхнув с коленок прилипшие к ним стебли травы и лепестки цветов, вылез из клумбы, обогнул дом и снова вошел в знакомый подъезд. Грини, оставленного «на стреме» в захоронке у почтовых ящиков, на месте не оказалось.
Леня предположил, что брат, по причине дикой жары и духоты единолично высосавший полуторалитровую бутыль кваса, отлучился в кустики по нужде. Он немного подождал, но Григорий все не появлялся, и тогда Леня подумал, что Гриня, устав караулить, самовольно оставил пост и пошел следом за старшим братом в квартиру «бабы номер два».
Он второй раз за вечер поднялся по лестнице, толкнул дверь, которая по-прежнему была открыта, и сразу увидел ноги в знакомых кроссовках. Поскольку кроссовки были Гринины, Леня не усомнился, что и все остальное принадлежит его брату.
Остальное лежало под столом, поэтому первой заботой Лени было вытащить тяжеловесного Гриню на середину комнаты, а второй — нахлопать младшенького по щекам. Увидев, что длинные девичьи ресницы братца задрожали, Леня побежал на кухню за водой, которой можно было бы завершить процесс оживления.
Участковый Семен Иванович Бондарь отправился проверять сигнал о появлении на месте убийства гражданки Куропаткиной предполагаемого автора этого кошмарного преступления, не допив свой вечерний чай. Вкусный пирожок с абрикосами, испеченный хозяйственной супругой, Семен Иванович дожевывал на ходу и едва не подавился случайной косточкой, углядев в подъезде подозрительную темную фигуру. Фигура полностью соответствовала описанию, которое дала в кратком телефонном разговоре наблюдательная Люся Цикулина: темная, высокая, очертаниями похожая на одностворчатый шкаф с антресолью.
Семен Иванович поспешно отпрянул за рассохшиеся подъездные двери и сплюнул косточку в безымянные цветочки. В клумбе протестующе мявкнуло, и на ступеньки крыльца выпрыгнул черный кот Тимоня.
— Брысь, — шепотом велел ему участковый, потихоньку заглядывая в подъезд.
Подозрительная фигура вылезла из своей берлоги у почтовых ящиков и неспешно поднималась по лестнице. Семен Иванович подождал секунд тридцать и тоже пошел наверх, ступая почти бесшумно, чему очень способствовали мягкие домашние чувяки, которые участковый в спешке забыл сменить на уличную обувь.
На площадке второго этажа Семен Иванович наметанным глазом заметил, мягко говоря, непорядок: дверь одной из квартир была приоткрыта и явно взломана. Сопоставив этот факт с появлением подозрительной темной фигуры, Семен Иванович решил заглянуть в квартиру. Он тихо толкнул дверь, она так же тихо открылась, и участковый вошел в прихожую.
И прямо с порога увидел мужское тело, распростертое посреди комнаты!
«Еще один труп!» — подумал Семен Иванович. Отбросив осторожность, он поспешно приблизился к поверженному и склонился над ним.
Леня Пушкин вышел из кухни, держа перед собой стеклянный трехлитровый баллон, полный холодной воды из-под крана, и сквозь наполненный волнующейся прозрачной жидкостью сосуд увидел кошмарного монстра, нависшего над бесчувственным Гриней. Посмотрев поверх баллона, Леня разглядел, что монстр ему только почудился, над Гриней склонился лысоватый толстяк вполне добродушного вида. Это, однако, Леню нисколько не успокоило. Во-первых, в этой квартире у него уже был печальный опыт общения с каким-то агрессивным гражданином. Во-вторых, Лене совсем не улыбалось объяснять кому-то, что это они с Гриней делают в чужой квартире. И вообще, он не был расположен к общению!
Поэтому Леня не стал привлекать к себе внимание толстяка. Наоборот, он двумя длинными неслышными шагами преодолел расстояние, отделяющее его от коленопреклоненного незнакомца и аккуратно опустил свой баллон на его лысоватую голову.
Стеклянная банка разбилась, три литра холодной воды каскадом накрыли лицо, шею и плечи Грини и привели его в чувство. Толстяк, наоборот, потерял сознание и мягко улегся поверх Грини.
— Вставай, Гришка, живо! — нервно скомандовал Леня, поспешно отбросив в сторону оставшееся у него в руках стеклянное кольцо горлышка банки.
Гриня скатил в сторону тело бесцеремонно улегшегося гражданина и не без труда поднялся на ноги. Леня подставил брату плечо и поволок прочь из квартиры — вниз по лестнице, во двор и через жилой квартал к трамвайной остановке. Она была укомплектована винно-водочной палаткой круглосуточного действия и потому постоянно окружена пошатывающимися личностями со следами рукоприкладства на доступных взору частях тела. Леня небезосновательно надеялся, что они с Гриней смогут легко сойти за пьяных — на тот случай, если кто-то будет их искать.
