Юлия Климова - Здравствуйте, я Ваша золушка
– Знай наших!
От смущения он никак не мог подобрать нужные слова, поэтому только развел руками и добавил многозначительное: «ух, понимать же надо». В голове образовалась путаница, которую упорядочить не представлялось возможным. Фразы, начиная с: «как ее теперь отпускать…», «кто же на самом деле этот – он?», «а не обидит ли?» и заканчивая: «а молодец я, что испортил предыдущее платье», растревожили душу и выбили из колеи. А еще – гордость за Машеньку, за ее мастерство подступила к горлу, да так, что не продохнуть! Машенька, его Машенька, вот она какая!
– Спасибо вам. Огромное спасибо! – воскликнула Сашенька и, подскочив к Марии Дмитриевне, обняла ее. – Это самое красивое платье на свете!
– Не за что, – тепло улыбнувшись, ответила та. – Не зря, значит, я его хранила… А туфли есть?
– Есть, они подойдут.
– Вот и отлично.
Сидя на кухне, Федор Иванович зря времени не терял – он думал: где взять транспорт? Нельзя же девчушку в бальном платье отправить в метро, да и ловить частника чревато – мало ли, машина грязной окажется… Надо раздобыть подходящий транспорт. Эх, если бы он заранее привел свою развалюху в порядок…
Мысленно перебрав всех знакомых, он остановился на старом приятеле Савке Чижове, который сам на любимой черной «Волге» ездил редко и удачно жил по соседству. Оставалось только договориться – Федор Иванович набрал номер телефона.
Савва на удачу оказался дома и к тому же пребывал в прекрасном расположении духа, что частично сгладило его хроническую жадность «Бери, – сказал он, зевая, – только на обратном пути залей полный бак и помой ее». Всего-то! Федор Иванович засиял от счастья.
– По коням! – скомандовал он. Пропустил Сашеньку вперед и уже на пороге, обернувшись, тихо спросил: – я… зайду… потом… а? Ну, так… просто… можно?
Мария Дмитриевна промолчала, но Федору Ивановичу показалась, что она кивнула.
Глава 17
Добро пожаловать на бал…
– Ну, я пойду.
– Ну, иди.
– Вернусь утром.
– Это я помню, – Федор Иванович протянул Сашеньке пригласительный билет, который ранее пришлось предъявить, чтобы подъехать поближе к главному входу «России», и нахмурился. «Кабы… енто… шобы…»
– Я пойду.
– Подожди.
Поерзав немного, он для начала глубоко вздохнул. Как бы ненавязчиво, тактично… э-э-э… предостеречь от необдуманных поступков? Хоть самому напяливай фрак и тайно пробирайся на бал! Представив себя в подобном облачении, Федор Иванович хмыкнул в бороду. Ужасно хотелось курить, но всю дорогу он терпел ради Сашеньки – не должно от нее пахнуть ядреным табачищем, не должно.
– Что? – спросила она, сцепив от волнения пальцы. Сейчас, вот сейчас ей придется выйти из машины и одной отправиться…
– Значит так! – четко произнес Федор Иванович, выпячивая для важности грудь. – Отправляясь на бал, ты должна кое-что знать и помнить. – Он помолчал немного. – Мужчинам доверять нельзя. Поняла?
– Ага, – кивнула Сашенька, еле сдерживая улыбку. – Я и не собиралась…
– Чего???
– Доверять им.
– Молодец, а теперь иди, итак уже опоздала.
Открыв дверцу, Сашенька помедлила, затем быстро чмокнула Федора Ивановича в заросшую щеку и выпорхнула на улицу. Ветерок ласково скользнул по обнаженным плечам, рукам, всколыхнул юбку.
В глазах заплясали, заискрились огни гирлянд, а в сердце влетела музыка, несущаяся из распахнутых стеклянных дверей. Осенний Бал – она дождалась, она успела.
– И помни, что я тебе сказал, – донесся смущенно-ворчливый голос Федора Ивановича, но Сашенька не разобрала слов. Растерянно улыбнувшись, она сначала медленно, а затем быстрее пошла к ступенькам, покрытым красной ковровой дорожкой.
* * *
Зал был разделен на несколько зон. Справа вдоль стены тянулись три ряда белоснежных столов, в отдалении виднелись еще столы размером явно побольше. В центре каждого стояла ажурная вазочка с мелкими желто-красными цветами и подставка с программой мероприятия. Белоснежные тарелки, белоснежные пики салфеток, прозрачные бокалы. Народ в основном толпился именно здесь. Кто-то сидел, кто-то стоял, кто-то пил шампанское, кто-то вел оживленные разговоры, а кто-то просто отдыхал, слушая музыку в исполнении Большого симфонического оркестра. Музыка пока была плавной, тихой, даже убаюкивающей.
Зона, выделенная под танцы, начищенная до блеска, казалась почти зеркальной. Еще немного – и по этой глади поплывут пары дебютантов: прелестные юные девушки в белых платьях и подтянутые мужчины во фраках. Еще немного…
Строгая оркестровая зона располагалась на возвышении в конце зала и вызывала живейший интерес присутствующих – приглашенные полукругом собрались около музыкантов и расходиться не собирались. Возможно, они уже сейчас надеялись увидеть скрипку Страдивари, которую должен был привезти в Москву специально для Осеннего Бала один из австрийских гостей.
На золоченых тумбах стояли мозаичные вазы с высоченными розами и букетами из диковинных неведомых цветов. С балконов дождевыми струйками свисали крохотные лампочки гирлянд. От помпезной красоты оформления захватывало дух и щемило сердце. Сашенька, переступив порог зала, растерялась и замерла. Взгляд скользил то вправо, то влево, то вверх, то вниз. На какое-то время она даже забыла, что должна отыскать Марину – просто стояла и смотрела.
А отыскать Марину было не так уж и легко – использование мобильных телефонов после девяти часов не допускалось, а значит, нужно идти вперед и крутить головой во все стороны. А еще надо ее узнать, иногда наряд и прическа кардинально меняют внешность человека.
«Марина, ау-у», – жалобно протянула Сашенька и пошла вдоль столиков. И вдруг, как по мановению волшебной палочки, народ оживился и ручейками потек к своим местам, свет стал ярче, музыка громче. Начало церемонии! Да. Начало церемонии.
«Мамочка-а…».
Заметавшись, Сашенька налетела на стул, затем на даму-блондинку, затем чуть не опрокинула вазу.
«Мамочка-а…».
Торопливо развернув пригласительный билет, она нашла номер своего места – «Кат. С14», и окончательно впала в отчаяние. Что это? Где это?! Не может же она стоять столбом практически посреди зала! И сесть на чужой стул тоже не может. «Мамочка-а…».
Сжав пригласительный билет, так что он хрустнул, Сашенька метнулась к официанту.
– Скажите, пожалуйста, где находится столик под номером «Кат. С14»? Это столик прессы.
– Вон там, рядом с балконом, – кивнул парень и быстро зашагал прочь. Все официанты как-то разом пропали… в зале, наверное, остались служащие, но угадать их сейчас, в суете и спешке было практически невозможно. Все во фраках, смокингах – кто здесь кто?
Сашенька бросилась к балкону, но, видимо, она получила неверную информацию, потому что ни Белозерцева, ни Марины она там не обнаружила. За одним из столиков сидела роскошная молодая женщина и двое мужчин, но обратиться к ним с вопросом язык не повернулся.
«Я пропала!» – Сашенька зажмурилась и резко развернулась. Сегодня уже случилось одно чудо – она получила самое красивое, самое необыкновенное платье на свете, ну пусть же произойдет еще одно чудо – она откроет глаза и увидит Марину или Белозерцева.
Сашенька открыла глаза и… увидела Сергея. Он стоял напротив со странным выражением лица. Он вообще был странный – непривычный. Во фраке, с «бабочкой».
– Ты, – сказал он и покачал головой.
– Я, – согласилась Сашенька. Чего уж отпираться…
* * *
Сергей шел к Нике – до нее оставалось буквально несколько шагов. Начало церемонии: открытие бала и выход дебютантов, он собирался скоротать в ее обществе. Первая часть – официальная, всегда затянута и скучна, и в этом году вряд ли стоит ожидать чего-то иного. Да, красиво, но настоящий праздник все же начинается тогда, когда главный танцмейстер громко произнесет всеми ожидаемую фразу: «Вальсируют все!». А пока можно занять «место в партере» и просто наблюдать, обмениваясь с друзьями короткими фразами.
Он шел к Нике, но путь преградила девушка… Она взялась не пойми откуда (кажется, вынырнула справа) и встала как вкопанная к нему спиной. Сергей привычным оценивающим взглядом скользнул по ее фигуре и сощурился. Интуиция подсказала, что незнакомка хороша собой. Сейчас она обернется, и он увидит ее лицо… Нет, никаких неожиданностей не будет – ее внешность не окажется удручающей – он никогда не ошибается в таких делах.
Девушка развернулась…
Темно-русые волосы убраны высоко назад, личико овальное, черточки бровей сдвинуты к переносице, на щеках яркий румянец, губы сжаты. И глаза закрыты.
