Татьяна Луганцева - Фуэте на пороховой бочке
– Тихо! – приложила палец к губам Анастасия. – Это наш секрет! Я должна быть незаметной, чтобы успеть много всего подготовить к Новому году. Я видела, что ты искал подарочек под елкой…
Мальчик насупился.
– Мне мама сказала, что в Москве будет большая елка с подарками, вот я и… Я больше не буду!
– А ты разве не знаешь, что подарки появляются под елкой только в полночь с тридцать первого декабря на первое января, в новогоднюю ночь? – спросила Настя, сдерживая улыбку.
– Знаю…
– Чего ж тогда плачешь?
– Я не буду больше. Просто мы были на празднике вчера, и Дед Мороз уже дал нам подарки, вот я и думал, что…
«Какой смышленый мальчик», – усмехнулась Настя, а вслух сказала:
– Дед Мороз поручил мне передать тебе, чтобы ты больше не плакал, слушался маму и воспитательницу. А в виде исключения он дарит тебе еще один подарок. Их просто не успели разложить в те пустые коробки.
– Ух, ты! – Мальчик взял яркую упаковку, внутри которой прятался танцующий лось. – Спасибо!
– Ну, будь умницей… – Настя поднялась и пошла дальше, но была остановлена воспитательницей Вовы.
– Спасибо вам. Уж не знаю, как вам удалось успокоить его. Вова – очень сложный ребенок. Но этот подарок… не надо было…
– Ерунда! – махнула рукой Настя.
– Я стараюсь их не баловать, потому что в той жизни, куда они вернутся, не будет дорогих подарков и таких добрых теть.
– В жизни будет много хороших людей. Ну а насчет подарка… Должно быть место и маленькому чуду в нашей жизни, – мягко возразила ей Настя.
– Тетя! Тетя! – закричал счастливый ребенок. – Я понял, что вы – настоящая фея! Вам не нужна волшебная палочка, вас и так видно среди простых людей!
– Почему же? – засмеялась Настя.
– У вас глаза светятся ярче огоньков на елке! – ответил мальчик, и Настя опять чуть не расплакалась от такого комплимента и всепоглощающей любви, поселившейся в ее сердце.
Глава 14
– Где так долго была? – спросил ее в дверях своей квартиры обеспокоенный Митя.
– Да вот, встречалась с адвокатом, – скинула сапоги в коридоре Настя. – Надо было тебя послушать и не терять время. Я бы дала ему кличку Мистер Извините, я ничего не могу сделать.
Она сняла куртку и прошла в большую комнату Мити, где он снес все стены, объединив комнаты в одно помещение.
– Есть хочешь? – спросил хозяин, бродивший по дому в широких черных шароварах и хлопчатобумажной кофте яркого изумрудного цвета.
– Нет, спасибо, я ела пирожное и пила кофе, – ответила Настя. – Как дела у тебя?
– Ох, подведешь ты и меня под статью, как и своего любимого, – нахмурился Митя.
– Рассказывай! Не бурчи! – поторопила его Настя, устраиваясь на диване и по старой памяти поднимая ноги повыше.
– Я выполнил твое задание, очаровал ту милую девушку, навешав ей лапши на оба уха.
– Надеюсь, ты не переусердствовал? – спросила Настя.
– Чувствую себя негодяем, но я ей явно понравился, и она с охотой рассказала обо всем, что меня интересовало. Нет, я точно чувствую себя форменным негодяем.
Митя расположился, скрестив ноги, на полу рядом с диваном, на котором возлежала Анастасия, и закурил кальян.
– Она, то есть Марина, учится на медсестру и подрабатывает в социальной службе. С пенсионеркой Зоей Федоровной Алферовой знакома последние четыре месяца. И сейчас самое интересное: нанял ее к ней некий Дмитрий Дегтярев.
Настя задумалась. Своего лечащего врача в больнице она помнила очень хорошо…
План ее состоял в том, чтобы выяснить все о прошлой ошибке Петра, которая тяжелым грузом повисла на нем по жизни и в конечном итоге привела под реальное лишение свободы. Сам он молчал, как рыба, а Настя решила бороться за свое счастье. И поиски, сама еще не зная чего, она решила начать с учителя Петра – Наума Борисовича Алферова. Поскольку его самого в живых не было, Настя надумала выйти на его родственников и знакомых. И вот тут-то ее ждал сюрприз. Несмотря на значительную роль в науке, в жизни Наум Борисович оказался очень замкнутым человеком. У него не было друзей, так как все свое время он посвящал научной работе, и для другого у него времени просто не хватало. Вообще-то, что у него оказался хоть один ученик – Петр, уже было большой удачей. Так в жизни ученого и получилось: миллион знакомых по всему миру, миллион спасенных пациентов, миллион студентов, которым он прочел лекции, а из близких людей – только жена да один ученик – Петр. Вот и вся семья великого ученого. Настю буквально поразило то, что у Наума Борисовича не было ни детей, ни сестер, ни еще каких-нибудь родных. Никого!
С одной стороны, это уменьшало радиус ее действий. С другой – ровно на столько же уменьшался и объем сведений о профессоре и его жизни, которые она надеялась получить. Настя каким-то внутренним чутьем чувствовала: было что-то в гибели Наума Борисовича неправильное. Она даже потеряла сон и покой. А когда уставшее сознание все же отключалось, ей снились кошмары. Приснилось даже, что Петр являлся незаконнорожденным сыном Наума Борисовича, поэтому он его и убил – чтобы завладеть наследством, но потом произошел какой-то сбой, и Петр не смог доказать, что он сын ученого, и затаился. Настя проснулась тогда в холодном поту. Теперь у нее была одна цель – познакомиться с вдовой профессора и по возможности узнать что-то от нее. И тут Анастасию ожидал очередной сюрприз.
Вдова профессора оказалась еще более нелюдимым человеком, фактически фантомом. За две недели наблюдения она ни разу не вышла из дома. Потом Настя от соседей на лавочке возле подъезда узнала, что Зоя Федоровна в последнее время вообще не выходит на улицу. Вся связь с миром у нее поддерживается только через социального работника – молоденькую девушку, а также через одного молодого человека, вроде как врача. Позже Настя выяснила, что молодым человеком, бывшим у вдовы, был тот самый Дмитрий Дегтярев, который работал в больнице, куда привезли Настю, Петра и прочих людей после пожара в кафе «Теремок». В той же больнице ранее работали и сам Наум Борисович, и Петр. Это Настя помнила, и это ее настораживало. Она поняла: попасть к вдове можно только через Дмитрия, чего она делать не хотела, потому что доктор ходил у нее в подозреваемых… еще не известно, в чем. А если попробовать действовать через девушку, социального работника? Ее-то, по просьбе Насти, и очаровал Митя, чтобы разузнать все о вдове.
– Значит, сегодня? – спросила Настя, и сердце ее забилось с трепетом.
– Да, сегодня я ради нашей дружбы иду на преступление. Я пригласил Марину в театр и ресторан, и она согласилась, – выдохнул дым Митя.
– Ты умеешь произвести впечатление.
– Звучит, как «умеешь сбить с пути истинного».
– Надеюсь, что до такого не дойдет.
– Я тоже… Марина сначала говорила, мол, должна идти на работу, не может не прийти… Но я ее убедил, что билеты в театр тоже ждать не могут, а у меня есть сестра, которая сможет ее подменить на один день.
– Сестра? – спросила Настя.
– Я же не мог сказать, что девушка или подруга, тогда Марина точно бы не согласилась.
– Хорошо… Я – твоя сестра. И что?
– Марина сказала, что попробует убедить Зою Федоровну, чтобы та открыла тебе дверь, иначе старушка останется без ужина, и она весь вечер со мной будет чувствовать дискомфорт, – закончил рассказ Митя.
– Ты – гений! Молодец! – возликовала Настя.
– Но ты сильно-то не обольщайся. Судя по всему, бабка с характером и вряд ли адекватно воспримет такую замену. Старые и больные люди очень подозрительно относятся ко всем окружающим, – покачал головой Митя.
– А я уверена, что смогу очаровать и разговорить ее. Во-первых, у меня нет другого выхода, а во-вторых, я сейчас нахожусь на каком-то подъеме… Знаешь, я ведь готова родить ребенка!
Митя после таких слов даже закашлялся:
– Что?!
– Да, родить ребенка. Понимаешь, я теперь с особой теплотой и нежностью стала смотреть на детей. А раньше за мной такого не наблюдалось, ты же знаешь… – безмятежно сказала Анастасия.
– Я уже заранее люблю твоего избранника. Хотя бы уже за то, что ты стала проявлять женские черты, вообще стала женственнее, ярче, да еще задумалась о материнстве. Я давно говорил тебе, что ты будешь прекрасной матерью. А особенно я ему благодарен за то, что он избавил тебя от боли в ноге. – Митя посмотрел на часы. – Мне пора… Сверим часы, боевая подруга? Адрес, код подъезда я тебе сказал.
– Да, я готова! – вскочила на ноги Настя.
– Ты стала просто батарейкой «энерджайзер». Не забыла, что через два дня Новый год? – спросил Митя.
– Ты, как маленький, честное слово! Ну, Новый год. И что?
– Да, ты всегда относилась к этому празднику с иронией. Мол, становишься старше на год, загадываешь одно и то же, а толку из года в год никакого. Твой Петр изменил твою пессимистическую настроенность? – Митя пошел переодеваться, выкидывая предметы одежды из шкафа и задумчиво выбирая себе костюм.
