Антон Бакунин - Убийство на дуэли
Мне показалось, что в данном случае мой титул произвел обратный эффект. Но назвал я его просто из неловкости — мне показалось, что я должен как-то представиться хозяину.
— Род Захаровых очень древний, но угасший и давно забытый. Мой отец, то есть, я хотел сказать, мой приемный отец, был последним в роду Захаровых.
— Приемный отец? — переспросил хозяин. — Так значит, вы вовсе не князь?
— Фактически, по рождению — нет. Я простой дворянин. Но мой приемный отец как бы усыновил меня… — Я уже проклинал себя за то, что ни с того ни с сего забрался в дебри собственного непростого происхождения.
— Что значит «как бы»? — опять задал вопрос мой собеседник. — Он оформил соответствующие бумаги?
— Нет… — начал я.
— Следовательно, вы носите титул не вполне официально или, проще сказать, вполне неофициально?
— Титул я ношу вполне официально, хотя он не принадлежит мне по рождению. Никаких бумаг оформлять было не нужно. Князь Захаров был мужем моей матери. — Я покраснел, весь этот разговор начал раздражать меня, впрочем, в том, что разговор сложился так неловко, виноват был вроде бы я сам, но я чувствовал, что меня сбивал с толку язвительный тон хозяина.
— Хорошо, хорошо, князь, — успокоил меня хозяин. — Переходите к делу. Речь пойдет об убийстве или о краже? Или же о наследстве?
— Ни то, ни другое, ни третье, — холодно ответил я.
Мое волнение и неловкость вдруг улетучились, я поднялся из-за стола, прошелся по комнате. Мой собеседник принял меня за очередного клиента, обратившегося к нему с просьбой провести расследование.
— Я совершенно по другому вопросу, — сказал я. — Я хотел просить вас посодействовать мне в написании романов в духе Конан Дойла.
— О! — удивился мой собеседник. — И давно вы пишете… в духе Конан Дойла?
— Я только собираюсь заняться этим.
— А, простите, как давно вы закончили университетский курс?
— Я не заканчивал университетского курса.
— А гимназию?
— Я не учился в гимназии.
— Ну что ж, прекрасно, тогда в самый раз браться за роман. Вы предпочитаете именно в духе Конан Дойла?
Как ни сильна была его язвительность, она не смутила меня.
— Да, я предпочитаю в духе Конан Дойла.
— Но почему бы не попробовать в духе графа Толстого? Или вот еще в духе господина Достоевского? Ведь очень большой известностью пользуется. И я со своей стороны готов поспособствовать.
— Прошу простить меня, господин Бакунин. Когда я говорил о романе в духе Конан Дойла, я имел в виду помощь в фактическом материале профессионального свойства.
— Моя фамилия Черемисов. Черемисов Петр Петрович, прошу любить и жаловать. Я воспитатель Бакунина — в детские и юношеские годы дядюшка, так сказать…
— Я могу поговорить с самим Бакуниным? — спросил я.
— Конечно, конечно. Но ваша беседа долго не продлится. Чуть только вы выскажете ему эту чудесную идею — писать романы в духе Конан Дойла, он тут же засядет с вами за стол, и к утру вы уже многое успеете написать.
Раздосадованный недоразумением, с которого начался мой визит, и решив, что, судя по дядюшке, племянник должен быть законченная язва, я хотел было уйти. Но в этот самый момент, когда я уже открыл рот, чтобы холодно попрощаться, послышался шум, голоса, крики и даже несколько раз взвизгнули скрипки. Через несколько секунд дверь распахнулась, шум и голоса, музыка, смех ворвались в гостиную.
Глава тридцатая
ПЕРВОЕ СВИДАНИЕ
(Продолжение)
На пороге гостиной возник картинный красавец-джентльмен с лихо закрученными усами.
— Дядюшка! Ты себе представить не можешь, — распахнув объятья, он шагнул к самозваному Бакунину — именно самозваному, позже я понял: дядюшка нарочно сразу не вывел меня из заблуждения, так как давно хотел заполучить клиента для того, чтобы самому провести расследование.
— Антон, — холодно остановил Бакунина Черемисов, — к тебе, наконец-то, пожаловал в гости князь Захаров.
— Ах, Боже мой, князь, душа моя, — я оказался в объятьях, предназначавшихся дядюшке, и сразу же понял, что племянник не слабого десятка. — Где ты пропадал, уж поверь, мы давно ждем тебя!
— Князь приехал познакомиться, — выпустил очередную порцию язвительности дядюшка, очень довольный промахом племянника.
Но Бакунина это не смутило.
— Так мы не знакомы? Но я наслышан, князь, поверь, наслышан! — воскликнул Бакунин.
Он, конечно же, соврал, но, как позже выяснилось, доля правды в его словах все-таки была. Гостиная заполнилась цыганами и цыганками. Гитары уже звенели. Вперед вышла стройная, гибкая красавица.
Сухой бы я корочкой питалась,
Воду бы холодную пила,
Одним бы тобою любовалась
И тем бы я счастлива была.
Хор голосов подхватил припев, Бакунин подал красавице руку и сначала медленно, а потом все быстрее они закружились, замелькали в танце. Тут же внесли корзины с бутылками шампанского.
— Князю, князю первому наливайте, — раздался голос Бакунина.
Меня обступили бородатые цыгане с гитарами:
К нам приехал, к нам приехал,
К нам приехал милый князь!
Еще через полчаса я пел вместе с ними, потом танцевал с цыганками, а потом в гуле веселья начал рассказывать Бакунину о романах в духе Конан Дойла.
— Князь, душа моя, так это же просто чудесно, — отвечал Бакунин. — Ты ведь даже представить себе не можешь, как это замечательно получится!
Мы обнялись и поцеловались.
— Друзья мои, — вскричал Бакунин, — мы пьем за Шерлока Холмса и за князя!
Бокалы тут же наполнились «кипящей влагой», как обычно пишут поэты.
— Друзья мои, — продолжал Бакунин, — наконец-то к нам приехал князь! Мы с ним будем писать романы в духе Конан Дойла. Ах, что за прелесть эти романы!
Шерлок Холмс! Князь, а ведь ты будешь доктором Ватсоном. Дедукция, князь, дедукция.
Голова моя шла кругом, но из этого тоста я заключил, что Бакунин читал Конан Дойла. А через некоторое время — не помню, почему и как — мы с Бакуниным оказались за столом в его кабинете, в полной тишине. По-моему, оба мы были совершенно трезвы.
— Князь, душа моя, — говорил Бакунин, — это просто замечательная идея — романы в духе Конан Дойла. Какие, брат ты мой, сюжеты! А какие характеры! И как много тонкости! Ведь я все тебе расскажу, все до деталей!
— Мне очень важно понять самому.
— Поймешь, все поймешь! Тут главное уловить дух, настроение. Дух поиска. Читателя увлекает азарт поиска. Азарт раскрытия тайны.
— Я, правда, сомневаюсь, смогу ли я восстановить процесс расследования — не описать, так сказать, со стороны, а восстановить зарождение догадки, построить цепь логических рассуждений, увлечь этим читателя…
— Сможешь, душа моя, поверь мне — сможешь. Дядюшка посмеялся над нашим замыслом, но ты не обращай внимания. Он в сущности добрейшая душа, однако язва. Ядовит! Ну что тут с ним поделаешь! Такое вот причудливое сочетание, игра природы и случая: язвителен, но добрейшей души человек!
Точно так, как я помню то, что мы были трезвы во время беседы в кабинете Бакунина, я совершенно не помню, чем и как закончилась эта беседа. Наутро я проснулся в комнате для гостей. Небольшая, можно сказать, скромная комната в два окна: стол, кресло, два стула и широкий кожаный диван, легко приспосабливаемый в удобную кровать. Осмотревшись, я обратил внимание, что в комнате две двери. Одна из них, как я тут же убедился, вела в коридор. Приоткрыв вторую, я обнаружил ванную комнату.
Я слышал, что в богатых домах устраивают такие ванные комнаты — маленькие бани, естественно без парной, так как пар проникал бы по всему дому. Но пользоваться ванной комнатой мне не доводилось ни разу. Часы мои показывали половину шестого. В доме все еще спали. Я открыл краны с холодной и горячей водой. Сверкающая белая ванна наполнилась, я забрался в нее и с удовольствием полежал четверть часа в теплой воде. Под устроенным в стене зеркалом на полочке я увидел английский бритвенный прибор. Я очень люблю процесс бритья. Мне очень нравится рассматривать в зеркале свое лицо. Если бы я был художником, я бы, наверное, писал только автопортреты. Возможно, это проявление склонности к философическому восприятию мира. Я читал где-то, что Рембрандт написал очень много автопортретов, а его Бакунин считал художником-философом.
Побрившись прекрасным английским безопасным лезвием, я вернулся в комнату, оделся и опять прислушался — в доме все еще спали. Нужно бы было ехать домой, но будить кого-то в доме Бакунина мне казалось неудобно, как и уйти, не закончив разговора и не попрощавшись с самим Бакуниным.
![Вероника Мелан - Чейзер [litres]](/uploads/posts/books/484/484.jpg)
