Елена Логунова - Везет как рыжей
Ситуация казалась простой, как элементарная шахматная задачка: «Белые начинают и выигрывают. Мат в три хода». Только никакой выигрыш белым, похоже, не светил!
Тут Петруша, не чуждый чувства юмора, невольно улыбнулся, найдя аналогию с черно-белыми шахматными фигурами правильной: он, Петр Петрович Быков, – белый, а Смит – черный! И играют они каждый за себя, ведь интересы у них на самом деле разные. Смиту с компанией за каким-то чертом нужен наследный кот. Быкову же проклятущее животное сто лет не снилось, сдохло себе – и ладушки, так нет же, вместе с ним скончается и финансовое благополучие Петруши!
Он нервным галопом пробежался по кабинету, плюхнулся в вертящееся кресло, покрутился в нем, застопорился, двумя руками вцепился себе в волосы и в этой позе застыл, напряженно глядя в пустой угол кабинета и выстраивая свои мысли в логическую цепочку.
Логику Петруша изучал в свое время в вузе мимоходом, как и многие другие неспециальные предметы. Дело было очень давно, и он успел забыть о том, что логические решения хороши в теории, а на практике они могут привести к фатальной ошибке. К примеру, того же Петрушу в бытность его бойцом студенческого стройотряда едва не довела до нервного срыва однокурсница, выстроившая скуки ради безупречный силлогизм:
Яблоко от яблони недалеко падает.
Под деревом лежит яблоко.
Значит, это дерево – яблоня!
Тогда юный Петруша не мог аргументированно оспорить правильность девичьих рассуждений, однако это не меняло фактов: дерево, о котором шла речь, в данном конкретном случае было елкой, а закатившееся под нее яблоко упало с подноса дежурного по кухне.
Тем не менее сейчас Петр Петрович чувствовал настоятельную потребность мыслить логически.
Он несколько раз сильно дернул себя за волосы и таким манером извлек из глубинных слоев сознания на поверхность исходные данные:
Первое: кот умер.
Второе: Смиту кот нужен был живым, но сгодится и мертвый, лишь бы его получить.
Третье: Быкову дохлый кот совершенно ни к чему, потому что после смерти наследника придется возвращать кошачьи деньги.
Четвертое и главное: денег почти нет, и возвращать нечего.
Петруша поерзал в кресле и похлопал себя по щекам, пытаясь стимулировать умственную деятельность.
Реанимировать усопшего кота было не в его силах: Петр Петрович прекрасно понимал, что он не Иисус, а Клавдий – Тоха – не Лазарь. Но ведь коты – не люди, у них нет отпечатков пальцев, запломбированных зубов, родимых пятен и прочих персональных характеристик. Стало быть, замени одного зверя без особых примет другим похожим – и дело в шляпе! Сам кот о подмене никому не расскажет, а для людей все персы, как китайцы, на одно лицо, то есть морду. Главное – с окрасом не промахнуться.
Хозяева, конечно, могут подмену распознать и поднять шум, но кто же им поверит? Уж во всяком случае, не фонд «Авось» в лице Петра Петровича Быкова! Если у Елены на довольствии будет хоть какая-нибудь персидская шиншилла, то Быков и «Авось» будут упорно считать наследника живым и никто не убедит их в обратном. Своя рука владыка!
– Сильная вещь – логика! – назидательно объявил Петруша раскидистому фикусу в кадке.
Фикус не возражал, и Петруша быстро додумал свою шахматную трехходовку до конца.
Пришла пора снова сделать ход конем – и в роли этого мерина предстояло выступить Вовану.
– Зомби возвращаются, – пробормотал Петр Петрович, образно определяя суть предстоящей операции.
Приняв решение, он начал действовать.
Первым делом Петруша на цыпочках подобрался к двери, выглянул в приемную и убедился, что девочки-секретарши всецело поглощены процессом нанесения многослойного цветного покрытия на свежезаточенные ногти.
На всякий случай повернув защелку замка изнутри, Петруша вернулся за стол, открыл городской телефонный справочник «Желтые страницы», позвонил в клуб любителей кошек и справился о ценах на породистых усатых-полосатых, конспиративно замаскировав свой особый интерес к персидским серебристым шиншиллам перечислением всех известных ему пород. Оказалось, что как раз персы из моды вышли, расплодилось их за последние несколько лет и в клубе, и за его стенами немало, так что купить котенка с родословной запросто можно долларов за двести, а полукровку без документов – и вовсе за четыреста– пятьсот рублей. Правда, именно персидские шиншиллы в последнее время почему-то пользуются повышенным спросом, поведали Петруше озадаченные котоводы, – вот, совсем недавно кто-то искал взрослую кошечку.
Петруша похолодел, заподозрив конкуренцию. Вот только чью? Неужели это недовольный действиями Быкова Джереми Смит решил действовать самостоятельно?
Кое-как свернув разговор, Петруша положил трубку, нервно съел еще одну шоколадку, кивнул сам себе и поехал на Птичий рынок. К черту кошачий клуб, к черту документы, главное – срочно купить взрослое животное, которое хоть ненадолго сойдет за кота-наследника!
– А дальше я что-нибудь придумаю, – утешил себя Петруша.
Ему еще предстояло придумать, как с Вовановой помощью водворить лженаследника в фамильное гнездо.
Ваня Сиротенко решительно не желал сдаваться. Пусть капитан Филимонов в силу собственной глупости и недальновидности не способен увидеть того, что творится у него под носом, пусть соответствующие службы беззаботно хлопают ушами – Ваня будет бдить один за всех и рано или поздно поймает тайного врага с поличным!
Пользуясь тем, что мать ушла на ночное дежурство в городскую больницу, где она уже много лет работала санитаркой, а сестрица Лизка опять сбежала ночевать к своему безмозглому хахалю Филимонову, Ваня выскользнул из постели, наскоро подкрепился сырыми сосисками из холодильника и заступил на вахту у дома объекта наблюдений.
Южное лето наконец-то в полной мере вступило в свои права: днем плюс тридцать шесть, ночью градусов на десять поменьше. В оконных проемах, кое-как спасая граждан от жары, гудели кондиционеры и жужжали вентиляторы. Но если в доме без благословенной техники было невыносимо душно, то ночное бдение на свежем воздухе превращалось в сплошное удовольствие. Клумбы зеленели густо и пышно, от щедро политых с вечера картофельных грядок вкусно пахло разогретой землей и травой. В зарослях шумно возились ведущие бесконечную позиционную войну коты.
И все-таки было очень тепло. С целью охлаждения перегревающегося организма и улучшения маскировки Ваня стянул с себя белую майку, оставшись в коротких пляжных трусах и легких кроссовках на босу ногу. Под резинку шортов он засунул несколько саблевидных зеленых листьев, сорванных пучком с куста отцветшего ириса. Теперь, если только он стоял неподвижно, увидеть Ваню можно было, лишь столкнувшись с ним вплотную.
Вован подошел к дому со стороны пустыря, на всякий случай стараясь держаться в густой тени гаражей и кустов. Час был поздний – или, наоборот, ранний: почти четыре утра. Фонари, как водится, не горели: тишь, глушь, тьма египетская. Бамбуковая удочка в руках Вована должна была отвести глаза случайным встречным, которых, впрочем, не наблюдалось.
Привычно обойдя здание, Вован подобрался к печально знакомому балкону, миновал его и пристально всмотрелся в окно кухни. Весь его план был построен на том, что в такую теплую ночь окно будет открыто.
– Ладно, форточка тоже сгодится, – вглядевшись во мрак, удовлетворенно кивнул Вован.
Задача, поставленная перед ним Быковым, была простой и ясной: проникнуть в квартиру, где жил трагически погибший Клавдий, и оставить вместо него дублера. Таким образом, в глазах мировой общественности кот по-прежнему будет жив. Те, кому безутешные хозяева успели рассказать о смерти своего питомца, подумают, что это была дурная шутка. Или что у владельцев наследного принца поехала крыша.
Лже-Тоху Вовану передал Быков, самолично сторговавший подходящую особь на Птичьем рынке. Новый кот выглядел как наследников брат-близнец, хотя на самом деле мог приходиться Тохе в лучшем случае сестрой. Не желая упускать покупателя только потому, что у нее недостаточно полный ассортимент, бойкая тетка с корзиной, полной разномастных котят и котов, бессовестно всучила Петруше кошку!
Быков не умел распознавать половую принадлежность кошачьих, да это и не пришло ему в голову.
Вовану же, в принципе, вообще было безразлично, кого подбрасывать – кота, кошку или какую-нибудь сумчатую крысу. Хотя с кошкой, по его разумению, было проще, Вован даже нашел хитрый способ, как внедрить животное в помещение, не проникая туда самому.
Он вспомнил, как во времена его бесшабашной юности хулиганистые ребята воровали вывешенные за балконами на просушку свежевыстиранные джинсы – страшный в те годы дефицит и предмет мечтаний каждого уважающего себя подростка. Всего-то и нужно было, чтобы вожделенные штаны свисали с балкона на втором этаже, а дальше в кустах неподалеку отлавливалась первая попавшаяся кошка, ее привязывали веревкой и раз за разом забрасывали наверх, добиваясь, чтобы обезумевшее от ужаса животное вцепилось в джинсы всеми своими когтями. А потом просто сильно дергали за веревку до тех пор, пока прищепки не отлетали, отпуская кошачью добычу в непродолжительный полет.
