Наталья Александрова - Криминал в цветочек
Несмотря на то что девица хвалила прибор, какие-то отдельные слова сквозь помехи можно было расслышать. В основном неразборчивые, как будто говорили на непонятном языке. Все же удалось разобрать название какой-то фирмы – «С-студия», а также говорившие часто поминали Бостон.
– Бостон… – повторила Лола. – Секретарша Гринбаума говорила, что его отец живет и работает в Штатах. Возможно, его контора находится именно в Бостоне.
– Подведем итоги, – строго сказал Маркиз, – что мы имеем?
– Почти ничего, – вздохнула Лола.
– Но все-таки что-то у нас есть. Это Бостон и название фирмы – «С-студия». Немного, конечно…
– Еще Гринбаум проболтался, что прибор «Эгида» производит фирма, к которой блондинка имеет отношение! – вспомнила Лола. – Он так и сказал: «прибор вашей фирмы…»
– Отсюда и придется танцевать, – сказал Леня, берясь за телефонную трубку, – пока позвоню Рудику, а там решим, что делать дальше…
Во всех случаях, когда Маркизу срочно требовалась квалифицированная консультация по экономическим вопросам, он обращался к своему старинному знакомому Рудику Штейнману.
Рудик когда-то очень давно, еще до перестройки, попытался заняться бизнесом. Будучи в то время студентом престижного финансово-экономического института, он торговал американскими джинсами и финской жевательной резинкой, японской электроникой и немецкими грампластинками – в общем, пытался своими слабыми средствами ликвидировать царивший в стране тотальный дефицит самых разнообразных товаров.
Страна не оценила его титанических усилий, и Рудик с треском вылетел из института, чудом избежав тюрьмы.
Через несколько лет то, чем он занимался подпольно, под угрозой суда и заключения, превратилось в престижное и уважаемое занятие, и прежние фарцовщики и спекулянты стали солидными бизнесменами. Но Рудик не влился в их стройные ряды. Возможно, это объяснялось тем, что он был в глубине души авантюристом и романтиком, его привлекали опасность и риск, связанные с подпольным бизнесом, а бизнес легальный казался ему пресным и скучным. Живи Рудик в шестнадцатом веке, он, вполне возможно, нанялся бы на пиратский корабль, бороздящий под черным флагом тропические моря и открывающий между делом неизвестные острова и континенты. А сейчас он скучал и толстел, издали наблюдая за тем, как его старые коллеги создают состояния. Он любил поесть, спал до полудня и, находясь в хорошем настроении, называл себя «центнером мужского обаяния». Однако никто так хорошо, как он, не знал всех сколько-нибудь заметных людей, занимавшихся в нашем городе бизнесом. Он знал приблизительные размеры их состояний, состав семьи, привычки, сферу деловых и личных интересов – в общем, он знал о них практически все. Эти обширные познания давали ему возможность немного зарабатывать платными консультациями.
Маркиз набрал номер мобильника и услышал хорошо знакомый полусонный голос.
– Рудик, – проговорил он с наигранным ужасом. – Ты, никак, еще спишь? Так можно проспать все самое интересное!
– Ничего интересного по утрам не происходит, – отозвался Рудик, подавив зевок. – Ты, что ли, Маркиз? По делу звонишь или просто так?
– Просто так я не осмелился бы тебя побеспокоить! – усмехнувшись, произнес Маркиз. – Мне срочно требуется твоя консультация! Готов накормить тебя обедом или, если тебе кажется, что для обеда еще рано, завтраком.
– Идет. – Рудик наконец окончательно проснулся. – На Дворянской недавно открылось новое заведение, называется «Приют гурмана». Я там еще не был, а говорят, у них очень вкусно кормят. Если хочешь поговорить, встречаемся там через час.
– Заметано! – отозвался Маркиз и отправился одеваться.
Увидев «Приют гурмана» вблизи, Леня подумал, что зря надел кашемировую водолазку от Кензо и пиджак от Армани. Здесь больше подошел бы старый поношенный свитер и рваные джинсы, в которых Леня в случае необходимости изображал жэковского сантехника. Разрекламированное Рудиком заведение оказалось закопченным подвалом, в который вели неровные вытертые ступени. Над входом в этот подвал криво висела кое-как намалеванная на доске вывеска, а вместо столов в низком сводчатом зале стояли темные, рассохшиеся бочонки.
– Рудик, что это за дыра? – удивленно спросил Леня, увидев за одним из таких «столиков» своего приятеля.
– Ты ничего не понимаешь! – отозвался тот, оторвавшись от изучения меню. – Это не дыра! Это последний писк оформительской моды, результат долгой и творческой работы самого высокооплачиваемого дизайнера в городе!
– Незачем было нанимать дорогого дизайнера, – проворчал Леня. – Можно было просто арендовать дешевую пивную на Обводном канале. Там такой дизайн уже пятьдесят лет не меняется!
Заглянув в меню, он был вынужден признать, что действительно попал в крутое и дорогое заведение. Меню, отпечатанное на мятой и жеваной бумаге неровным скачущим шрифтом допотопной пишущей машинки, содержало десятки видов самых изысканных морепродуктов, от свежих устриц и орешков святого Жака до икры морских ежей под каталонским соусом и трепангов, фаршированных ягодами можжевельника. Карта вин содержала не меньше сотни названий – в ней были представлены лучшие винодельческие регионы Франции и самые знаменитые марки, вплоть до Шато Лафит Ротшильд и Шато Марго.
Сильное впечатление на Леню произвело и блюдо с оливками, которое немногословный официант поставил на их стол, прежде чем они сделали заказ, в качестве аперитива. Только настоящий гурман мог оценить эту простую с виду закуску: на блюде было не меньше десятка разных сортов оливок лучшей домашней бочковой засолки из французской Каталонии.
Рудик внимательно и с явным удовольствием изучил меню, подозвал официанта и спросил, насколько свежие у них устрицы.
– Выловлены в Лангедоке, под Перпиньяном, сегодня ночью, доставлены специальным самолетом час назад, – с гордостью сообщил тот.
– Это хорошо, – одобрил Рудик. – А то мне недавно в одном ресторане с пеной у рта пытались доказать, что замораживание нисколько не портит вкуса устриц. Я им на это ответил, что в таком случае сжигание нисколько не снижает ценность денег, и предложил в качестве оплаты горсточку пепла от сожженной купюры. Они почему-то не согласились.
Он заказал дюжину лангедокских устриц, порцию морских улиток с зеленым салатом и чесночным соусом и лангет с луком-шалотом. Выбрав бутылку эльзасского белого вина урожая девяносто восьмого года, он на этом остановился, только попросил официанта:
– Устриц ни в коем случае не открывайте, я сделаю это сам.
Скромный в еде Леня ограничился рагу из морепродуктов и бокалом сотерна.
Как только официант отошел от стола, Рудик повернулся к Маркизу и спросил:
– Ну, и что тебя интересует на этот раз?
– Тебе что-нибудь говорит такое название – «С-студия»?
Рудик на минуту задумался.
– Если это то, о чем я думаю, ты влез в настоящий гадюшник. Смотри, ступай осторожно, не наступи какой-нибудь змее на хвост!
– Рудик, ты мне так и не ответил. Что там опасно, я прекрасно понял и без тебя, но что это за контора?
– Эта самая «С-студия» недавно выделилась из крупного, хорошо и давно известного проектного института «Петропроект». Причем, насколько я знаю, выделилась с целью проведения проектных работ по одной-единственной теме: проектирование сверхскоростной железнодорожной магистрали «Москва – Петербург».
– Что-то я об этой магистрали слышал, – вставил реплику Леня. – Какой-то колоссальный проект, очередная стройка века… Поезд должен проходить весь путь всего за два часа…
– Вот-вот, – кивнул Рудик. – А чем славились все стройки века? Тем, что в них вбивались немыслимые средства, значительная часть которых оседала в карманах руководства разных уровней.
В это время к столу подошел официант, и Рудик замолчал. Он вооружился ножом для устриц и переключился на другую тему:
– Чем хороши устрицы, это тем, что с ними еще нужно побороться. Они защищают свою жизнь до последнего, чем и доказывают, что все еще живы.
Он ловко продел кончик ножа между створками, слегка надавил, и раковина открылась. Выдавив на моллюска капельку лимонного сока и полюбовавшись тем, как устрица сжалась под воздействием кислоты, Рудик ловко отправил ее в рот.
– Жестокий ты, Рудик, – поморщился Леня. – Как ты можешь так безжалостно обращаться с живыми существами? Сразу видно, у тебя нет никаких домашних любимцев.
– Зато у тебя, по-моему, их слишком много, – ответил Рудик, открывая следующую устрицу. – Но ты ведь и сам не вегетарианец!
– Но я никого не ем живьем! – Маркиз приступил к рагу. – Все, кого я ем, уже давно убиты и приготовлены, причем не мной лично. Ну ладно, мы сюда пришли не для дискуссии по вопросам морали. Что еще ты знаешь про эту «С-студию»?
– Ты же знаешь, я не люблю вести деловые разговоры во время еды! – поморщился Рудик. – Все удовольствие пропадает! Ну ладно, так уж и быть… Больно уж тема интересная. Так вот, с этой сверхскоростной магистралью дело обстояло так. Средства на ее строительство были выделены администрацией обоих заинтересованных городов, Москвы и Петербурга. Инвесторами создана компания «Моспитер», на чей счет и поступили деньги. Начались сметные, проектные и прочие подготовительные работы, потом вырыли котлован… и деньги неожиданно закончились. Куда они делись – никто так и не смог понять, да кажется, никто особенно и не пытался. Видимо, все заинтересованные стороны получили свою часть пирога и сразу же утратили интерес к судьбе этих денег. А деньги-то немалые, сотни миллионов, между прочим!
