Дарья Донцова - Гадюка в сиропе
Внезапно меня осенило. Бог мой, так вот в чем дело! Некое лицо узнало, что Кондрат сделал его главным героем книги, расписал во всей красе. Это я не понимаю и не знаю, в чем дело, а литературная тусовка мигом разберется, что к чему, и поднимется буря. Значит, этот таинственный незнакомец, или незнакомка, убил писателя, потом добрался до рукописи и подставил Лену!
От напряжения я вспотела и вновь начала листать страницы. Так, сначала составим список действующих лиц. Получилось восемнадцать человек. Посомневавшись, я вычеркнула двенадцать проходных персонажей, появляющихся всего пару раз. Осталось шесть главных героев. Через несколько минут напряженных раздумий я сократила количество подозреваемых до трех – убрала жену профессора, его дочь от первого брака и мать-старушку. Круг сузился до трех: вышеназванный Степан Разин, Нинель Молотобойцева и Владимир Кошельков. Ах, как жаль, что нет возможности побеседовать с Леной, она небось хорошо знает, кто есть ху! И знакомых в литературной среде у меня нет… Хотя Юра Грызлов, вот кто сумеет помочь! Еле-еле дождавшись десяти утра, я схватилась за телефон и услышала:
– Алло.
– Юра, это Лампа, я очень хочу…
Но в трубке вновь прозвучало:
– Алло, не торопитесь, работает автоответчик, оставьте свое сообщение, как только я смогу, тут же перезвоню вам.
Стукнув ни в чем не повинный телефон, я чуть не разрыдалась от злости, ну куда он мог подеваться? Да куда угодно. Сегодня суббота… А может, Юра работает и не снимает трубку. Кондрат, когда садился к столу, никогда не отвлекался на пустопорожние разговоры…
В глубокой задумчивости я вышла на кухню и обнаружила Рамика на кухонном столе, самозабвенно поедающего варенье из апельсиновых корочек.
– Прочь, негодник! – завопила я и схватила газету.
Не так давно я вычитала в книжке, будто домашних животных нужно наказывать посредством свернутой в трубку бумаги. Получается небольно, но обидно.
Изрядно выросший и потолстевший Рамик с ужасающим грохотом спрыгнул на линолеум и попытался спастись бегством. Но не тут-то было. Размахивая газетой, я понеслась за ним по коридорам. Щенок в мгновение ока нырнул было под небольшой сервировочный столик на толстых железных ножках, однако потерпел неудачу. Он не учел, что раздался в боках, да и во всех остальных частях тела. Еще вчера он легко подныривал под столик, сегодня застрял. Вернее, голова и плечи пролезли, а весьма объемная филейная часть осталась снаружи.
Глядя на мелко-мелко трясущийся жирный хвост, я со вздохом произнесла:
– Когда почувствуешь, что слипся, не приходи со слезами, так тебе и надо, гнусный обжора!
Рамик не ответил, но, поняв по тону, что хозяйка перестала злиться, перестал дрожать. Я швырнула газету на столик, она развернулась, это оказался «Мир литературы». Пару секунд я бездумно смотрела на издание, потом сообразила – там работает Оля Кондратьева, вот кого нужно расспросить!
Набрав номер, я слушала гудки, удивляясь, почему никто не отвечает, и только на десятом сообразила: сегодня суббота и пора отсоединяться. Но в этот момент раздалось:
– Алло.
– «Мир литературы»?
– Да.
– Позовите Кондратьеву.
– Сегодня выходной, – резонно ответил мужчина.
– А вы кто? – нагло поинтересовалась я.
– Охранное агентство «Пантера», – вежливо объяснил собеседник. – Секьюрити, редакцию стерегу.
– Сделайте доброе дело, дайте мне домашний телефон Кондратьевой.
– Я не знаю, да и не положено.
Ну не может быть, чтобы у охранника не было книжки с номерами сотрудников. Вдруг что-то случится, должен же он сообщить редактору или корреспондентам. Нужно только сделать так, чтобы парень пошел мне навстречу.
– Видите ли, друг мой, – запела я, – возникла невероятная ситуация. Вообще-то я пишу детективные романы и вчера посещала редакцию, беседовала с Олечкой.
– А как ваша фамилия? – полюбопытствовал мужик.
– Маринина, – недолго мучаясь, выпалила я.
– Ох и не фига себе, – присвистнул охранник. – Слушаю внимательно.
– Я очень рассеянная, уходя, прихватила со стола косметичку, а сегодня заглянула в нее и поняла, что взяла чужую, Олину. А там не только помада и пудра, но и довольно большая сумма денег. Жутко неудобно вышло, бедная девочка небось рыдает, не зная, куда подевалась сумочка. Вот хочу позвонить ей, успокоить.
– Для вас, Марина Анатольевна, готов на все, – заверил парень. – Если только в книжке номерок есть.
Он зашуршал страничками. Да, хорошо быть известной писательницей, сразу помогать кинулся. Телефонов оказалось два.
– Спасибо, дорогуша, – прочирикала я.
– Сейчас что-нибудь пишете? – поинтересовался секьюрити. – А то я все ваши книги прочитал.
– Обязательно, голубчик, постоянно за компьютером.
– Как называться будет?
– «Кровавые клыки вампира», – охотно сообщила я и быстренько отсоединилась.
Отлично, сейчас продолжим звонки. Но тут из комнаты донесся вопль.
– Ай, ай, ай…
– Что случилось, Лизок.
– Пингва негодяйский! – закричала девочка. – Гляди.
Я вошла в комнату. Котенок в бешенстве раздирал лапами диванную подушку, клочья синтепона летели в разные стороны.
– Хотела его поймать, так он вон чего наделал, – пожаловалась Лиза и вытянула перед собой исцарапанные руки.
Ну надо же, какой безобразник. А еще вчера кинулся из-за угла на мои голые ноги и покусал до крови.
– Пингва, прекрати, – с этими словами Лиза запустила в котенка пижамными штанами.
Но наглец яростно набросился на пижамку.
– Может, он взбесился? – перепугалась Лиза.
Словно услыхав эти слова, Пингва бросился на кухню и стал судорожно лакать воду.
– Не похоже, – пробормотала я, – но характер определенно испортился. Давай позвоним в клинику.
Потратив полчаса на поиски визитной карточки, которую дал ветеринар, лечивший Рамика, я в конце концов обнаружила ее в хлебнице.
– Погодите, – буркнул нелюбезный мужской голос.
Потом послышалось звяканье. Так, небось опять пьет чай, только на этот раз нет рядом нервного Андрюши, чтобы ускорить процесс поедания торта.
Минут через пять доктор отозвался:
– Слушаю.
Несмотря на крайнюю невоспитанность, специалист он явно хороший, потому что обжоре Рамику, слопавшему куриные кости, помог в два счета.
Выслушав мою страстную речь, ветеринар отрезал:
– Насчет бешенства – ерунда. Сколько коту лет?
– Да ему и года нет. Думаю, месяцев пять, мы его купили на Птичке.
– Так приобретите контрасекс и давайте по две таблетки в день. Март на дворе, в вашем котике гормон гуляет. Хорошо еще, что в квартире метить не начал, а то вонь пойдет.
– Но постоянно принимать лекарство вредно?
– Тогда терпите, но имейте в виду, скоро орать начнет, может и в форточку сигануть…
– Что же делать? Неужели нет альтернативы химии?
– Кастрируйте его. Операция быстрая, отработанная, под общим наркозом. Проснется котик паинькой, весь пыл в еду уйдет.
Чтобы не тянуть время, мы сговорились назавтра, и я позвонила Оле Кондратьевой. Несмотря на то что стрелка часов подобралась к одиннадцати, она спала, трубку сняла лишь на десятый гудок и сонно пробормотала:
– Ну, алло!
– Оля, это Евлампия, родственница…
– Помню, – протянула девушка. – Одна вы с таким именем среди моих знакомых, только не надо опять прикидываться двоюродной сестрой Лены…
Я совсем забыла, что на поминках Ангелины Оля «догадалась», что я не сестра.
– Оленька, мне очень надо с вами поговорить.
– Сейчас?
– Желательно.
– Но тогда вам придется приехать ко мне, потому что выйти из квартиры в ближайщие два дня я просто не способна!
– Лизок! – закричала я. – Я убегаю. Накорми Пингву мясом, а то совсем озвереет.
– Ладно, – пискнула девочка. – А ко мне гости собрались, можно?
– Кто? – поинтересовалась я, с трудом застегивая сапоги – «молния» заедает.
– Машка Гаврюшина, – ответила Лизавета. – Будем кекс печь!
– Чудесно, оставьте кусочек, – попросила я и выскочила на улицу.
Оля Кондратьева предпочитала в выходные дни оттягиваться на полную катушку. Лицо она не красила, не причесывалась и куталась в уютный стеганый халатик.
– Вот, – пробормотала я, протягивая коробочку с пирожными, – тут картошка и корзиночки. Не знала, какие вы любите…
– Прелесть, – выдохнула она. – Жаль, что у меня три кило лишних.
– По-моему, вы можете спрятаться за вязальной спицей, – рассмеялась я.
Оля слегка покраснела:
– Это только кажется, а весы показывают пятьдесят семь, для меня много.
– Я знаю чудесную диету, французскую, – сообщила я.
Так, мило болтая о том, как спустить лишний жирок, мы открыли коробочку и слопали по три восхитительно свежие картошки, оставив корзиночки для следующей порции кофе. Наконец мне показалось, что Оля пришла в благодушное состояние, и я приступила к «допросу»:
