Наталья Александрова - Гарем без проблем
– Леня, да послушай же ты меня! – Лола повысила голос. – Это не та кофеварка!
– Что значит – не та? – Лицо Маркиза разочарованно вытянулось. – Не та? Ты уверена?
– Уверена… – вздохнула Лола. – Эта такая скучная, унылая, а та была веселенькая, жизнерадостная…
– Что ты болтаешь? – удивился Леня. – Как это кофеварка может быть жизнерадостной? Она что, пела песни и рассказывала анекдоты?
– Да нет, какие еще анекдоты? Просто эта какая-то серая, невыразительная, а та была розовенькая, гламурная…
– Ну вот!.. – Маркиз с сожалением посмотрел на кофеварку и поставил ее на прежнее место. – А счастье было так близко…
– Давай поищем еще… – предложила Лола, в которой чувство вины за проваленную операцию росло с каждой новой неудачей.
– Да что искать, – вздохнул Маркиз, – я уже все перебрал. Эта кофеварка, к сожалению, единственная…
Он шагнул было к двери, чтобы покинуть кладовку, но вдруг эта дверь скрипнула и начала открываться.
– Черт, – зашипела Лола, – не хватало только, чтобы нас здесь застукали!
Маркиз вместо ответа показал ей глазами на закрывавшую единственное окно плотную штору. Компаньоны дружно скользнули к окну и успели спрятаться за шторой как раз в ту секунду, когда дверь открылась и в комнату кто-то вошел.
Анна Романовна умудрилась провести эвакуацию учащихся и персонала удивительно быстро и организованно, так что, когда к школе подъехала машина с яркой надписью «МЧС» на борту, все ученики, от серьезных напуганных первоклашек до разболтанных шумных старшеклассников, толпились на улице, громко и возбужденно обсуждая происшествие.
– Вот здорово, – долговязый рыжий десятиклассник довольно потирал руки, – контрольной не будет!
– А чего случилось-то? – спрашивала его унылая девица в черном, с выкрашенными в розовое волосами. – Чего это нас на улицу выгнали? Учебная тревога, что ли?
– Какая учебная?! – возмутился рыжий. – Говорят, нашу школу захватили боевики «Аль-Каиды»…
– Классно! – вздохнула унылая девица. – Жаль, что нас выгнали из школы… у меня была бы такая красивая смерть…
Бравые парни в комбинезонах с ярким логотипом МЧС вышли из машины.
– Ну, что у нас здесь? – осведомился старший группы. – Ложный вызов?
– Почему ложный? – обиженно переспросила высланная им навстречу Надежда Ильинична. – Пойдемте, я вам покажу…
– Почему ложный? – продолжал спасатель, шагая за завхозом. – Потому что из десяти вызовов восемь – ложные…
– Но остальные-то два – нет?!
– А остальные два – это вот что: один – кота снять с дерева или фонарного столба, а еще один – замок открыть, который бабулька сдуру захлопнула, когда к соседке за солью вышла! И ведь всегда нас вызывают, как будто больше некого…
За этим содержательным разговором вся бригада во главе с Надеждой Ильиничной поднялась на второй этаж и вошла в подсобное помещение при столовой.
– Вот она! – проговорила Надежда Ильинична, открывая холодильник и не без гордости демонстрируя прибывшим мигающий и тикающий предмет.
– Мамочки! – проговорил старший группы, на глазах бледнея. – Кажется, и впрямь бомба!
– А вы говорили – ложный вызов! – не преминула Надежда Ильинична напомнить недоверчивому спасателю.
– Сидоров, вызывай подкрепление! – одними губами проговорил старший. – Петров, неси из машины спецконтейнер! Лопатин, звони саперам! Без них не управимся! А вы, женщина… – он повернулся к Надежде Ильиничне, при этом одним глазом косясь на бомбу, – распорядитесь, чтобы всех эвакуированных отвели подальше от здания, а то их может завалить обломками!..
– Ой! – вскрикнула завхоз и попятилась.
Один из бойцов радостно устремился к выходу, двое других вытащили мобильные телефоны.
Но в это время на передовой появился новый персонаж – огромный полосатый кот с разорванным в боях ухом и совершенно бандитским выражением морды. Кот, прижимаясь к кафельному полу, прокрался мимо группы перепуганных людей и устремился прямиком в распахнутый холодильник.
– Стой, Збышек! – завопил Сигизмунд Казимирович, бросаясь наперерез коту. – Стой, пся крев! Стой, Пилсудский недорезанный! Стой, там же бомба!
Однако кот, ловко обойдя тяжеловесного повара, уже влетел внутрь холодильника и тут же выскочил наружу, прижимая уши и волоча за собой неимоверных размеров связку сарделек, как маленький траулер тащит за собой по морю огромный трал, набитый сельдью или минтаем.
Но это не все.
Вместе с сардельками полосатый террорист выволок из холодильника и ту самую тикающую коробку, которая послужила причиной всей окружающей паники.
Черная коробка, как в замедленном кино, пролетела полтора метра от полки холодильника до кафельного пола и ударилась о него со страшным сухим треском.
– Ой, мама! – вскрикнул видавший виды старший спасатель, схватившись за голову.
– Матка боска Ченстоховска! – выпалил в один голос с ним Сигизмунд Казимирович.
– Все, кранты! – подытожил боец МЧС Лопатин, роняя на пол ставший бесполезным мобильник.
Один только неустрашимый кот Збышек, не обращая внимания на весь этот переполох, улепетывал с кухни, таща за собой добычу.
Все так же медленно черная коробка разлетелась на две неравные части. Из нее выпала связка обыкновенных пальчиковых батареек с прикрепленной к ним мигающей лампочкой, целая груда разноцветного конфетти и игрушечный чертик, который подпрыгнул на кафеле и выпалил дурным механическим голосом:
– Сюр-приз! С днем р-рождения! Ха-ха-ха!
– Во, блин, дает! – протянул боец Лопатин, вытирая тыльной стороной ладони выступивший на лбу холодный пот. – Шуточки!
– Этот кот… – затараторил повар, снова стаскивая свою форменную куртку, – это не кот, это натуральный бандит пополам с террористом! От него одни неприятности! Только и следит, пся крев, где что плохо лежит! И ведь знает, подлец, что тащить! Он ведь, мерзавец, ни за что сосиски «школьные» не возьмет, знает, что в них ничего нет, окромя бумаги! Он ведь непременно говяжьи сардельки оприходует, потому как в них мясо натуральное! Нет, все, больше я в таких условиях не могу работать, непременно увольняюсь! Перехожу в интернат для трудновоспитуемых, там гораздо спокойнее!
– А ведь говорил я, – подал наконец голос старший представитель МЧС. – Говорил я, что ложный вызов! Ведь из десяти вызовов восемь – непременно ложные… Лопатин, саперы отменяются, без них обойдемся!
Едва Лола и Маркиз успели спрятаться за штору, как дверь кладовки открылась и в нее протиснулась необыкновенно толстая и приземистая женщина среднего пенсионного возраста в синем сатиновом халате и с ярким пластмассовым ведром в руке.
– Тут все мое, и мы, и мы отсюда родом… – напевала уборщица, входя в кладовку и оглядываясь по сторонам. – А чтой-то она сегодня и дверь не закрыла? Ну, мне-то оно без разницы…
Она поставила ведро на пол, подошла к груде бытовой техники и уверенно вытащила из нее новенькую соковыжималку.
– Во, хороший подарок будет для Николаевны! – удовлетворенно проговорила уборщица и уложила соковыжималку в ведро. Накрыв ее сверху тряпкой, она уже собралась покинуть кладовку, но в этот момент Маркиз выскочил из-за шторы и коршуном набросился на ничего не подозревашую женщину.
– Капитан полиции Несгибайло! – выпалил он, сунув под нос уборщице красную книжечку удостоверения. – Значит, кража личного имущества? Статья сорок шестая, пункт восемь-б…
– Ой, напугал! – взвизгнула уборщица, пятясь. – Ой, сейчас сердце выскочит! Какая еще кража?
– Обыкновенная, причем, полагаю, повторная, а это уже пункт восемь-д, за это больше дают…
– Да какая же это кража! – запричитала уборщица. – У нее тут этого добра навалом, ей родители несут и несут, она уж не знает, что со всем этим делать! Если немножко взять, она и не заметит…
– Точно – повторная кража! – поддержала своего компаньона Лола, также выбравшаяся из-за шторы.
– Да какая кража… – ныла уборщица. – Это я для сватьи своей, для Николаевны… день рождения у нее, а без подарка как-то нехорошо, не по-людски…
– А воровать – по-людски?! – наседал на нее Маркиз. – Фамилия?
– Огурцова я! – призналась уборщица. – А сватьи фамилия – Бабочкина…
– Так, – оживился Маркиз, – значит, кража совершена по предварительному сговору группой из двух или более лиц, то есть воровской шайкой. А это уже совсем другая статья, это уже сорок седьмая, пункт четыре, до десяти лет…
– Господи! – Уборщица осела прямо на свое ведро. – Да что же это такое творится? Пожалейте вы старого человека!
– Это можно, – кивнул Леня. – Только при условии полного раскаяния и чистосердечного признания своего преступления…
– Я признаюсь… я чистосердечно… – Огурцова часто закивала. – Бес попутал… думаю, все равно это никому не нужно…
– Как давно вы совершаете эти хищения?
