Галина Куликова - Если вы не влюблены
– Конечно, получится, – уверенно бросил Заречный. – Профессиональный, не профессиональный! Я, если так рассуждать, и писатель не профессиональный – закончил Институт стали и сплавов. Тем не менее талант не скроешь. Талант всегда пробьет дорогу к людям…
– Может быть, теперь поговорим о нашем проекте? – попыталась было сменить тему Полозова, но не была понята.
– Инна, о делах – потом. Сначала я хочу рассказать вам одну невероятно интересную историю…
* * *– Ну, что там у них? – поинтересовался охранник, сидящий в будке.
– Кость, отстань! Что я, в окно подглядывал? – пробурчал его коллега, который только что завершил обход территории.
– Эх, жаль, он не захотел камеры в доме установить. Посмотрели бы сейчас, что они там вытворяют, – вздохнул Костя. – Уж несколько часов прошло. Наверное, веселье у них в самом разгаре.
– Ты прямо как подросток, ей-богу. Хочешь узнать, что мужик с бабой вытворяют, посмотри порнуху.
– Да ладно, просто любопытно. А как тебе эта телка?
– Не в моем вкусе. Но у хозяина, знаешь, своя страсть – черненьких любит. Меня другое интересует – она на ночь останется, или он ее еще домой повезет?
В этот самый момент послышался рокот мотора и к воротам плавно подкатило такси. Еще через минуту дверь в доме открылась и глубокий женский голос проворковал:
– Не стоит меня провожать, дорогой. Не волнуйся, я сама выйду – машина уже приехала.
– Хорошо, милая, – услышали охранники голос невидимого за дверью Заречного. – Счастливого тебе пути! И непременно позвони мне, когда вернешься в Москву. Буду очень скучать!
– Счастливо, дорогой!
– Целую!
Дверь захлопнулась, и женщина неторопливо пошла в сторону ворот. По дороге она нацепила на нос темные очки. Костя открыл ей калитку и вежливо попрощался – мало ли, как жизнь сложится. Сегодня она – случайная гостья, а завтра, глядишь – уже хозяйка.
Он проследил за тем, как женщина села в такси, и отправился на свое рабочее место – в будку у ворот, где ему предстояло коротать время до утра, пока не придет другая смена.
* * *– Можешь думать, что хочешь, но днем твоих башмаков на месте не было! – сердито заявила Белинда.
Только у нее и хватало храбрости всерьез спорить с Региной. Та стояла перед ней в позе взлетающей вороны, расставив руки в стороны. В каждой руке было по туфле. Рысаков трусливо жался к двери, готовясь, если вдруг что, выскочить из костюмерной.
– Хочешь сказать, кто-то взял мою обувь, немножко поносил ее, а потом вернул обратно? – спросила Регина насмешливо. – Какая-то чушь.
– Я думала, ты сама и взяла, – возразила Белинда.
Сегодня она убрала свои непокорные волосы наверх, свернув их на макушке впечатляющим кренделем. Из-за этого кренделя она даже казалась выше ростом, и потому чувствовала себя на коне.
– Чтобы я ходила по улице в туфлях, которые приобрели для сцены? – продолжала возмущаться Регина. – Да с какой же это стати?
– Мало ли, – неожиданно подал голос Рысаков. – Может, у тебя свои туфли порвались, и тебе погулять было не в чем.
С Брагиной он связываться не любил, однако совладать с собственным темпераментом оказалось ему не по силам.
– Ты дурак, что ли? – спросила Регина, повернувшись лицом к своей новой жертве. – Не мог ничего поумнее придумать? Это ведь ты шум поднял?
Ее темные глаза, метавшие громы и молнии, могли бы создать помехи работе целой электростанции. Рысаков невольно подумал, что любить такую женщину наверняка очень утомительно и энергозатратно. Когда она смеялась, он всегда думал о том, что она ведьма.
– Ну, да. Я шум поднял.
– Ты утверждаешь, что видел мои туфли на какой-то прохвостке!
– На журналистке, – поправил честный Рысаков. – Она у Аристарха Заречного интервью брала. В книжном магазине.
– Господи, что ж ты делал в книжном магазине? – так искренне удивилась Регина, что Рысаков тотчас глубоко оскорбился.
– Как это – что? – воскликнул он с вызовом. – Я там книжки покупал!
– Он довольно умный, – на всякий случай сказала Белинда, опасаясь, что сейчас разразится скандал, который помешает ей подготовиться к спектаклю.
– Он? – ухмыльнулась Регина. – Не смеши мои подметки. Как можно считать умным типа, который уверен, что катарсис – желудочное заболевание, а эллинг – дом, в котором жили древние греки?
– И все-таки Тихон вряд ли ошибается, – стояла на своем Белинда. – На правой туфле царапина. Вот, погляди. А он говорит, что специально сел на корточки и проверил.
– Я в шахматы хорошо играю, – неожиданно сообщил Тихон, явно задетый за живое низким мнением о своих умственных способностях.
Регина опустила один башмак, а второй повертела перед глазами. Поджала губы, не желая признавать очевидное.
– Очень странные у нас вещи происходят, – продолжала Белинда. – У Курочкина опять портсигар пропал. Или кто-то издевается, или я уж и не знаю…
– А если их понюхать? – предложил Тихон, решив, что не станет обижаться на Регину на всю оставшуюся жизнь. В конце концов, женщины частенько говорят всякие ужасные вещи, но в итоге все равно раскаиваются.
– Что понюхать? – переспросила Регина брезгливо. – Туфли?
– Ну, если они пахнут чужими ногами, значит, я прав!
Белинда ухмыльнулась, а Регина сердито заметила:
– Тихон, тебе нужно выходить на сцену в одиночку. Из тебя выйдет отличный комик. Ты просто говори, что думаешь, и публика будет сразу умирать со смеху.
– Так мы расскажем об этом Будкевичу? – уточнила Белинда.
– Если больше делать нечего, расскажи, – бросила Регина, направляясь к выходу. – Представляю, как ему будет интересно.
– Ну, тебя предупредили, и ладно, – сказала Белинда ей в спину.
– Мы тоже не чебурашки, чтобы с утра до ночи добрыми делами заниматься, – поддакнул Рысаков.
Когда дверь захлопнулась, он прошелся по комнате, засунув руки глубоко в карманы брюк.
– Все равно меня не переубедишь, – сказал он. – Именно эти туфли были на журналистке из Москвы.
– А ты лицо ее разглядел? – спросила Белинда, против воли заинтригованная происходящим. – Или только на ноги пялился?
– Э-э, – протянул Тихон. Он, разумеется, бросал взоры на девицу в Регининых туфлях и даже успел услышать, что она журналистка, но подробно обрисовать ее лицо вряд ли сумел бы. Проклятые туфли всецело приковали к себе его внимание. Да еще эти очки…
– Ясно, – вздохнула Белинда. – Женщина с красивыми ногами может смело экономить на пудре и помаде.
Спровадив Тихона, она протерла туфли влажной губкой и украдкой понюхала их. Туфли пахли обычно – кожей и какой-то отдушкой. Вздохнув, Белинда поставила их на место и принялась за другие дела.
Ордынск, день третий
Известие об убийстве Аристарха Заречного обрушилось на город Ордынск ранним утром. Люди расхватывали газеты и слушали программы новостей, тревожно морща лбы. Особо впечатлительные ахали и прижимали ладони ко рту. Рысаков узнал о трагедии одним из первых. Пробудившись чуть свет, он отправился в ресторан, где в нагрузку к чашке кофе получил исчерпывающий рассказ о происшествии от местной официантки. У официантки был невероятной красоты бюст и кокетливая наколка в волосах, делавшая ее похожей на курочку.
– Заречный вчера в нашем книжном магазине автографы давал, – рассказывала она вполголоса. – Потом какую-то дамочку домой привез, журналистку. Когда журналистка уехала, он был еще жив. А вечером охранники заметили, что света в доме нет. Вошли, а он в кресле откинулся, весь в крови… Недвижный и уже совсем холодный! Его по голове стукнули каминной кочергой. Вот и мечтай после этого о камине!
Рысакова безумно взволновало сообщение об убийстве Аристарха Заречного. Не будь дурак, он тотчас сообразил, что если в театр снова явится милиция, то допрашивать будут конкретно его, Тихона.
– Зачем меня вчера понесло в книжный магазин? – простонал он, ворвавшись к Будкевичу и заметавшись по номеру, как летучая мышь по сараю.
– Что ты там вообще делал? – сердито спросил Алик, во второй уже раз застегивая рубашку. Проклятые пуговицы выскальзывали из пальцев и цеплялись за петли как попало.
– Я там… просвещался. Книжки выбирал.
– Купил что-нибудь? – продолжал допытываться Будкевич, пытаясь представить, как Рысаков будет отвечать на вопросы, если снова появятся представители власти.
– Купил, – с вызовом ответил тот. – Брошюру по бодибилдингу.
– Смеешься, да?
– Ничего подобного! Я в молодости здорово этим делом увлекался, даже в секцию ходил. Наш руководитель говорил, что у меня задатки есть.
– Да… Задатки у тебя точно есть, – зловещим голосом произнес Будкевич. – Соваться, куда не следует. Тебя в том книжном кто-нибудь видел?
– Сам Заречный и видел, – ответил Тихон, лихорадочно размышляя, нужно ли рассказывать режиссеру о журналистке в Регининых туфлях, или лучше пока не стоит.
