Дарья Калинина - Вояж на Кудыкину гору
– И что я должен сделать, чтобы ты меня окончательно простила? – спросил Крученый.
– Выполни одну мою просьбу, – сказала Юля. – Тут у нас с Маришей возникла одна проблема. Понимаешь, нас обвиняют в убийстве.
– О, нет! – взвыл Крученый. – Юля! Опять вы нашли труп?! И как вы с Маришей умудряетесь это делать? При моей работе, казалось бы, на трупы я должен натыкаться каждый день. Так нет же! А все трупы поступают ко мне исключительно от вашей милой девичьей компании. Говори, несчастная, зачем вы с подругами прикончили этого бедолагу?
– Ты меня перебил, а я как раз хотела тебе сказать, что мы этого дядьку не убивали, – возмутилась Юля. – Просто он последний, кто видел Смайла перед тем, как тот пропал.
– Маришин муж пропал? – заинтересовался Крученый. – Так она теперь свободна? Знаешь, у меня есть для нее на примете парочка женихов. Из конкурирующей фирмы. А что? – оживился он. – Мариша – девушка видная. А о том, что возле нее трупы словно осы роятся, можно и не упоминать. Походит этот красавец у нее в женихах пару месяцев, глядишь, и тоже в ящик сыграет. Все нам на руку.
– Ты совсем не о том думаешь! – возмутилась Юлька. – С человеком беда, а ты шутки шутишь. Вообще-то Смайл не умер, а только пропал, предположительно взят в плен, – сказала Юля.
– У вас там прямо война, что ли, идет? – не понял Крученый. Вы сейчас где? У Мариши?
– А как ты догадался?
– Всю ночь тебе домой звонил, – признался Крученый. – И даже приезжал. А у тебя в окнах света нет. Вот я и понял, что ты к кому-нибудь из своих подруг усвистала. А так как Инна с Бритым отдыхают, Анька ваша снова по заграницам мужика себе на голову ищет, мало ей тех бедолаг, которых она уже на тот свет отправила, значит, остается Мариша.
Юлька передала разговор с Крученым, разумеется, опустив его бестактные замечания.
– Он будет через двадцать минут, – сказала вместо этого Юля. – И мы всучим ему эти записки. Пусть его ребята голову поломают.
– Ой! – воскликнула Мариша. – Он уже едет, а мы с тобой в таком виде! Да еще записки эти треклятые нужно скопировать. Ой, не успеем! Да еще рисовать я нисколько не умею!
– Дай мне! – велела ей Юлька.
– А что ты будешь с ними делать? – спросила у нее Мариша, протягивая бумажки.
– Сейчас положу эти записки вон на ту стеклянную столешницу у твоего компьютерного столика, снизу настольную лампу поставлю, на стекло – записки, а сверху – лист чистой бумаги. И всю эту непонятную вязь я как по трафарету на новом листе обведу. Лучше ксерокса получится. Уж ты мне поверь! Сколько раз я в школе так чертежи копировала! На пятерочки!
– Только бы успеть! – волновалась Мариша, мечась по квартире в поисках бумаги, карандашей и подходящей настольной лампы.
Но они все успели. Когда Крученый позвонил в дверь, обе девушки уже были причесаны, тщательно одеты и надушены, а в сумке Мариши на самом дне лежал лист бумаги со скопированными на нем странными значками. Крученый появился с двумя букетами белых хризантем, которые тут же вручил Марише и Юльке.
– Ну, что у вас случилось, говорите толком! – велел он подругам. – У меня есть ровно пятнадцать минут. Потом я должен бежать!
Решив, что они вполне уложатся за пятнадцать минут, подруги, перебивая друг друга, принялись посвящать Крученого в подробности. За многие годы общения Крученый уже успел привыкнуть к их манере говорить хором, он не перебивал, а просто слушал.
– Стойте, стойте, – остановил он подруг наконец, кинув на часы нетерпеливый взгляд. – Значит, первую загадочную записку вы нашли на теле убитого хирурга, смерть которого менты хотят повесить на вас?
Подруги переглянулись и тоскливо кивнули. Судя по тому, с какой настойчивостью Женя требовал их присутствия в своем кабинете, события могли принять самый неожиданный оборот.
– Если вас арестуют, я найму адвоката, – ласково пообещал Крученый подругам. – Так что отделаетесь минимальным сроком. А там досрочное освобождение по состоянию здоровья. Глядишь, лет через пять вас и выпустят.
– Ты издеваешься, да? – дрогнувшим голосом спросила у него Юлька.
– Ничего, ничего, – невозмутимо покивал Крученый. – Не волнуйся, я тебя обязательно дождусь.
– Крученый! – взвыла Юля.
– Конечно, жизнь в тюрьме – не сахар, но зато это научит вас в следующий раз думать, прежде чем отравляться ночью на встречу с трупом в какие-то подозрительные дома.
– Он не был трупом, когда мы с ним договаривались о встрече! – заныла Мариша.
– Это вы обсудите со следователем, – отмахнулся Крученый. – Теперь что касается второго эпизода. Вы проникли в чужую квартиру, где учинили обыск с погромом, в результате которого нашли вторую записку? Но могу вас утешить, проникновение в чужое жилище в данном случае вашу судьбу не слишком отяготит. У нас до сих пор в суде используется гуманное правило, самый большой срок поглощает все менее крупные преступления. Так что вы вполне могли не только вломиться в квартиру, но и прихватить оттуда что-нибудь на память. Нечто не совсем уж бесполезное.
– Вовсе мы не вламывались! – хором закричали подруги. – Дверь была открыта! И ничего мы там не обыскивали и не ломали! Все уже обыскали до нас! А странная надпись была сделана на стене! В кухне!
– Это вы тоже следователю объясните, – невозмутимо ответил Крученый. – А мы с вами перейдем к третьей записке. Ее вы нашли в столе Смайла? Так? Слава богу, хоть тут обошлось без криминала. А теперь давайте мне все эти записки, и я побежал.
– А мы? – растерялись подруги. – Что нам говорить следователю?
– Лучше всего побольше плачьте, – посоветовал им Крученый. – И косите под дур. Слава богу, этому вас учить не надо.
И отпустив это более чем странное замечание, он испарился.
– Вот сволочуга! – разозлилась Юлька. – И зачем я послушалась тебя и позвонила ему? Он же над нами просто издевается!
– Некогда! – покачала головой Мариша. – Потом обсудим, а сейчас мы к следователю опаздываем.
Обувшись, Юля вдруг спохватилась:
– Мариша, а нужно нам с собой взять что-нибудь из вещей? Вдруг нас действительно отправят в камеру?
– Типун тебе на язык! Мы же ничего такого не делали! – испугалась Мариша.
– Вот как раз сделали мы очень даже много, – возразила Юля. – Только пока все без толку.
К назначенному часу подруги не опоздали. Но, как и следовало ожидать, их почти полчаса промурыжили в коридоре, пока знакомые им по ночной вылазке в Ольгино опера то и дело шмыгали мимо них из одного кабинета в другой. Впрочем, держались они с подругами дружелюбно, что несколько подняло боевой дух подозреваемых. Похоже, их арест несколько откладывался. Наконец их пригласили в кабинет к следователю.
Кроме знакомого им усатого Жени, приветливо помахавшего им рукой, в кабинете сидел еще какой-то угрюмый тип, деловито строчивший что-то в своих бумагах. При виде подруг он коротко кивнул им, указывая на два колченогих стула, стоящих возле его стола, мол, присаживайтесь и подождите еще немного. Впрочем, на этот раз ожидание не затянулось. Закончив свою писанину, следователь по-кошачьи потянулся и уставился своими светлыми водянистыми глазками на девушек.
– И кто же мы такие? – противненько ухмыльнувшись, поинтересовался он у них.
При этом вид у него был до того хитрющий, словно он сейчас бог весть какую тайну выведать собирался. Мариша открыла рот, и следователь тут же радостно схватился за ручку. И лишь после того, как он подробно и в очередной раз записал имена, паспортные данные и место жительства подруг, он немного успокоился, но счастливым отнюдь не выглядел. Удовлетворение разливалось по его бледному невыразительному лицу лишь в те минуты, когда он, склоняясь к листу бумаги, сосредоточенно что-то строчил.
По мнению подруг, они имели дело с классическим образчиком следователя-бюрократа, считающего своей наипервейшей обязанностью представить начальству пространно изложенные протоколы допросов. А что уж он там в этих протоколах напишет, не так и важно.
Из тех вопросов, которые задавал следователь, которого звали Константин Супков, подруги сделали вывод, что убийцы Кураева у ментов до сих пор нет и не предвидится. А между тем время поджимало. И хоть какого-нибудь подозреваемого нужно было добыть – кровь из носа. В связи с этим подруги снова ощутили неприятное покалывание в области груди.
– Какие отношения у вас были с вашим пропавшим мужем? – задал вопрос следователь Марише.
– Обычные, – пожала плечами Мариша. – Даже хорошие.
– А вот соседи говорят, что вы с ним постоянно ссорились!
Упоминание о соседях совсем не понравилось Марише. У них в доме живет тьма-тьмущая разновозрастных сплетниц. Одному богу известно, что эти скучающие от безделья дамочки и старушки способны наговорить следователю.
