Галина Куликова - Два ужасных мужа
– Силуян, ты меня по-настоящему заинтриговал, – призналась Эльвира. – У меня все другие мысли сразу из головы вылетели.
– Потому что в душе ты настоящая авантюристка, – сказал Силуян. И это, несомненно, был комплимент. – Так вот. Я уже собирался швырнуть папку с протоколом в кучу просмотренных документов, но что-то меня удержало. Интуиция, наверное. Я решил напоследок еще раз внимательно просмотреть текст. И вдруг меня осенило! Что, если это шифр? Не тот, классический, где буквы заменяют цифрами или символами, а смысловой, логический, ассоциативный.
В общем, папку я унес с собой. Тайно, ни у кого не спросив и никого не предупредив. Впрочем, кого это могло заинтересовать, кроме двух-трех ветеранов, которые уже из дома практически не выходят? Я вспомнил молодость, когда немного баловался криптографией и даже написал студенческий научный доклад на эту тему. Конечно, справиться с работой дешифратора мне помогли обстоятельства – в Берлине в апреле сорок пятого уже началась паника. Видимо, стройная система шифровки была уже разрушена или специально немцами демонтирована. Конечно, серьезный шифр уровня «Гехаймсшрайбера» или легендарной «Энигмы» я бы, естественно, не осилил…
– Что такое гехаймс… брай…
Силуян засмеялся.
– Это знаменитые немецкие шифровальные машины. Но не в этом дело. Считаю, мне повезло, по-настоящему повезло. Я догадался, что передо мной шифр, и сумел это доказать. Несколько дней я, как проклятый, бился над текстом. Пробелы были всюду. Мне не хватало знания немецкого языка, немецкой истории, поэзии. Пришлось потревожить тени великих композиторов Баха и Вагнера. В итоге мне удалось расшифровать примерно две трети текста. С остальным, сколько ни бился, ничего не получилось.
– А то, что ты расшифровал? Что там было? – Эльвира так разволновалась, что едва не схватила мужа за руку. А поскольку он вел машину, это было небезопасно. – Не тяни, что там зашифровано?
– Знаешь, мне трудно рассказывать на ходу. Предлагаю поехать куда-нибудь перекусить. Я, как это ни странно, ужасно проголодался, – сказал Силуян. – Заодно расскажу тебе все до конца. А то движение меня отвлекает.
Он взял курс на знакомый ресторанчик и ловко припарковался возле длинного забора, забравшись одним колесом на тротуар.
– Итак? – нетерпеливо спросила Эльвира, когда они устроились за столиком и сделали заказ. – Что такое на самом деле протокол номер четыре?
У простой черной рубашки, в которой она «пошла на дело», был обольстительный вырез. Силуян не мог отвести глаз от выглядывающей из этого выреза полоски кружев. Какого черта он позволил своей жене, любимой жене, баловаться на стороне? Отпустил ее в свободное плавание? Ему надо было постоянно что-нибудь придумывать, что-то изобретать, что-то делать, черт побери, для того чтобы поддерживать в ее глазах этот жгучий интерес.
– Протокол номер четыре – это документ из канцелярии Мартина Бормана, – сказал он, понизив голос. – Распоряжение о проведении сверхсекретной операции. К сожалению, я разобрался лишь в общих чертах. В Пруссию, в Кёнигсберг, который к тому моменту уже был занят советскими войсками, направляется особая группа из резерва СС. Цель – вывезти некие ценности, находившиеся там на спецхранении с лета 1943 года.
– Какие ценности? – выдохнула Эльвира.
От нее тонко пахло жасмином и тальком. Силуяну казалось, что с него, как шелуха, слетели лет десять как минимум.
– В документе этого нет. Или есть, но я не сумел расшифровать. Некоторые части текста так и остались для меня загадкой. Самое непонятное вот что. Эта спецгруппа вроде как едет забирать ценности, но одновременно вывозит из Берлина в Кёнигсберг некую важнейшую реликвию Четвертого рейха. И непонятно, в чем смысл этого размена ценностями.
У Эльвиры вытянулось лицо.
– Что, был еще Четвертый рейх? – Она искренне удивилась. – Я думала, их только три.
– Их три, – согласился Силуян. – Не было никакого Четвертого рейха, здесь, скорее всего, либо я ошибся, либо они. Или я просто что-то не так понял. И вообще… Зачем тащить свою реликвию в город, занятый противником? Что за идиотская операция?
Ресторан находился в полуподвале, тут было сумрачно и пахло вкусной едой. Недаром за местным шеф-поваром охотились другие рестораторы. К ним подошел незнакомый официант и принял «позу послушания», достав блокнот и наставив на него карандаш. Силуян с Эльвирой быстро сделали заказ. Во-первых, меню они знали наизусть, а во-вторых, им было не до кулинарных изысков. Все их мысли сосредоточились на грядущем обогащении. Даже труп, который они видели в деревне Грузди, как-то незаметно отодвинулся на второй план.
– Слушай, а вдруг это Священный Грааль, как в том фильме про Индиану Джонса? – Эльвира выпрямилась на стуле. – Фашисты много всего украли или откопали в своих экспедициях. Я читала, они и в Гималаях что-то искали, и в Антарктиде. Это ведь факт.
– В том-то и дело! – воскликнул Силуян. – И меня это невероятно вдохновляет. Третий рейх просуществовал недолго, но оставил после себя столько загадок – на сто лет еще хватит, и то все не разгадают. А я столкнулся с одной из них. Я, Силуян Космос, узнал о тайной операции фашистов! Звучит, а?
– Но почему ты так воодушевился, если больше ничего не смог расшифровать? – озадачилась Эльвира. – Ну, операция. Ну, непонятная. И что из этого следует?
Силуян загадочно улыбнулся.
– Ты слушай дальше, это еще не все. Сейчас к тебе приплывет золотая рыбка.
Эльвира широко улыбнулась. Все, сделанное из драгоценных металлов, интересовало ее чрезвычайно.
– Координировать работу спецгруппы было поручено Дитриху Кранцу, личному представителю Мартина Бормана. Странная для гитлеровской Германии комбинация – партийный функционер контролирует спецназ Гиммлера. – Силуян с победным видом уставился на Эльвиру.
– И все? – разочарованно спросила она.
– Теперь – все.
– И что же тебя так возбудило в этой истории? – недоумевающе спросила она. – Какие-то эсэсовцы, какие-то ценности. Ничего конкретного. Вот если бы там было указано, где зарыт клад, тогда…
Официант принес напитки и закуски, Эльвира мгновенно схватила бокал с лимонадом и сделала несколько жадных глотков. Ей хотелось пить и так же сильно хотелось знать, можно ли извлечь практическую пользу из истории, которая так вдохновила ее мужа.
– Ты упускаешь из виду одну деталь, – повел бровью Силуян. – Мою сообразительность и фантазию. Я стал рассуждать логически. Гитлеровские вожди такого уровня в бирюльки не играли. И если они, уже сидя на чемоданах и готовясь бежать, занимаются организацией столь загадочной операции, может быть, последней в их жизни, – значит, дело не шуточное.
– Это все здорово, но для общего развития. А конкретики все равно не видно. Ты же не знаешь, вывезли они свои ценности или нет, – Эльвира снова принялась за лимонад. – А может быть, их нашли другие люди уже после войны. И куда делось то, что было вывезено из Берлина?
– Эля, у меня есть одна догадка, – Силуян снова понизил голос и наклонился вперед. – Мне ее подсказал Дитрих Кранц.
– Он что, до сих пор жив?! – Эльвира ошалело уставилась на мужа. – Ему должно быть по меньшей мере лет двести!
– Да нет, что ты, – отмахнулся тот. – Но я обнаружил следы этого загадочного господина, получившего от руководителей рейха, – он процитировал, подняв вверх указательный палец, – «неограниченные полномочия для выполнения особого сверхсекретного задания государственной важности». Именно так сказано в зашифрованном распоряжении.
Силуян незаметно огляделся по сторонам. Рядом с их столиком сидела компания из четырех человек. Они были заняты своими собственными разговорами, произносили тосты, стучали ножами по бокалам и громко хохотали. Больше поблизости никого не было. Это его успокоило, и он, наклонившись к Эльвире, продолжил:
– Так вот, если верить имеющейся открытой информации, Кранца задержали в мае сорок пятого года на территории бывшей Пруссии. При задержании погибли двое неизвестных, которые оказали сопротивление и были убиты советскими солдатами. У убитых не оказалось при себе документов, однако специальные татуировки на телах свидетельствовали о принадлежности к СС. У Кранца имелись при себе документы представителя международного Красного Креста. Однако недалеко от места задержания один из солдат обнаружил маленький схрон, где были спрятаны пистолеты, карта с нанесенными словесными обозначениями на немецком языке и схема аэродрома с привязкой к местности. Там же нашли еще один комплект документов на имя Кранца. В них он числился представителем шведской гуманитарной миссии. Еще через пару дней аэродром был обнаружен. Это оказался специально расчищенный небольшой участок в глубине леса. Изученные следы показали, что короткая взлетная полоса создана не более месяца назад и что ею ни разу не пользовались…
