Наталья Никольская - Жертва Сименона
– А что произошло?… О, Господи!!!
Внезапно я со всей отчетливостью вспомнила свои приключения у Никитских ворот: будто кто-то заснял их на кинопленку и теперь прокручивал передо мной в замедленном темпе.
– Жора, какой ужас! И это ты называешь – «легким испугом»?! Да я никогда в жизни такого страха не переживала, и больше уж точно не переживу! Ведь эти бандиты могли нас всех перестрелять, как перепелок! А может, кого-то и подстрелили, Боже мой… Ты знаешь, чем там закончилось, в сберкассе? Поймали грабителей? Как ты меня нашел?!
– Те-те-те, не все сразу! – перебил меня Овсянников.
– Врач сказал, чем меньше ты будешь волноваться, тем быстрее пройдут головные боли. Как я тебя нашел – это особый разговор. Если б не однокурсники с Петровки, наверное, рыскал бы сейчас по столичным больницам да моргам… Пока я тебе только о главном доложу. В сберкассе все обошлось, слава Богу. Никто серьезно не пострадал, если не считать твоей шишки на голове, да разбитого стекла. «Фантомасов» тех взяли через полчаса, далеко они не ушли. Оказалось – старшеклассники одного из московских лицеев. Кстати, хочу тебя успокоить: перестрелять они никого не могли – из учебного оружия сделать это довольно затруднительно.
– Ты хочешь сказать, пистолеты были игрушечные?!
Жора кивнул.
– Муляжи, хотя – очень похожие на боевое оружие. Эти парни прихватили их в кабинете военной подготовки у себя в школе. Однако, как бы там ни было, ограбление они задумали самое настоящее. Очень точно рассчитали место и время: к шести часам основная масса жителей микрорайона уже возвращается с работы, на тихих улочках пустынно… Перед закрытием в сберкассе почти всегда пусто, а деньги еще в сейфе. Главная трудность заключалась в том, чтобы убрать с дороги охранника, у которого в кобуре настоящий «макаров». Но и тут «вундеркинды» нашли выход. Минут за пять до твоего появления к охраннику прибежал мальчишка и сказал, что его отца сбила машина на Малой Никитской – парень живет там поблизости. Ну, тот и помчался как угорелый, забыв про свой пост… Что было дальше – ты знаешь. И, главное, дельце могло бы выгореть, если б не решительные действия кассирши. Она успела нажать кнопку сигнализации и спугнула «джентльменов удачи». Вот такие дела, Ольга Андреевна.
Я молча качала головой, потрясенная услышанным до глубины души. О времена, о нравы!..
Майор воровато оглянулся на дверь и наклонился к самому моему уху.
– А теперь, пока доктор не выставил меня отсюда, скажи-ка мне, дорогая: за каким чертом тебя понесло в эту сберкассу?! Я же просил дождаться меня в гостинице! Возвращаюсь, а мне передают твою сумбурную записку: «Еду к Никитским воротам по нашему делу. Буду к ужину, не волнуйся». Маразм какой-то!
Я подскочила как ужаленная, но тут же со стоном упала на подушку: боль ударила в голову десятком маленьких молоточков.
– Овсянников, на твоем месте я подбирала бы выражения! Когда я тебе скажу, что мне удалось выяснить у Никитских ворот, ты будешь валяться у меня в ногах, умоляя о прощении!
Жора недоверчиво хмыкнул. По его глазам я видела, что эти слова он относит на счет моей несостоявшейся черепно-мозговой травмы, и поспешила выложить «козырного туза».
– У Палискиене был билет валютной лотереи «Сбербанка», который выиграл двадцать тысяч долларов! За несколько дней до смерти она проверила его в этой самой сберкассе, в которой я сегодня чуть не умерла. Но предъявлять к оплате не стала: наверное, хотела сделать это дома, в Тарасове. Если ты покажешь работницам банка фотографию Айседоры – я уверена, они ее опознают…
Теперь уже подскочил майор. И подскакивал еще несколько раз, пока я излагала ему про телефонный разговор с Полиной, про свои душевные метания и детективные соображения и про подробности моей «сбербанковской эпопеи». А когда я закончила, Овсянников развел руками.
– Ну, сестры Снегиревы… У меня просто нет слов! Оленька, ты была права: я у твоих ног! Черт побери, теперь, по крайней мере, ясно, что искать. А то я чувствовал себя полным идиотом, не имея в деле приличного мотива убийства!
– Что ты, Жора! Ясно не только что искать, но и – кого искать! Асю убил Роман, это очевидно как дважды два. Только я думала, что мотивом были ревность и психическая неуравновешенность, а на самом деле это – деньги. Много денег! Он знал про выигрыш и надеялся прибрать денежки к рукам. А когда Айседора дала ему отставку, решил одним ударом убить двух зайцев: разделаться с бедняжкой и разбогатеть. Двадцать тысяч долларов, Овсянников! Это же целое состояние…
– Да, состояние, – задумчиво повторил майор. – И «железный» мотив для убийства… Ты права, Оленька!
Он хлопнул меня по руке и выпрямился.
– Только Роман Сеславинский тут не при чем.
Мне показалось, что я ослышалась.
– Что… Что ты сказал, Жора?!
– Что этот парень, за которым мы с тобой приехали в «белокаменную», не имеет никакого отношения к убийству Палискиене. Думаю, и к похищению лотерейного билета тоже. Хотя лично мне жаль: я предпочел бы, чтоб преступником оказался он.
– Жора, но как же это… Ведь все улики указывают… Я ничего не понимаю! Значит, ты его нашел?!
Зятек самодовольно хмыкнул.
– А ты думаешь, дорогая свояченица, я чем целый день занимался? Баклуши бил? Или у тестя, Андрея Витальевича, блины ел?
– Овсянников, кто он?! Не томи душу!
– Сеславинский Роман Викторович, тридцать семь лет, москвич. По профессии актер, по призванию – приличная дрянь. Не хочу сейчас утомлять тебя подробностями, тем более что они еще уточняются, но ты уж поверь моему слову: Айседоре сильно не повезло, что она повстречалась с этим типом! Познакомились они, как я и предполагал, в студии «Останкино»: один из тамошних режиссеров рекламы – приятель Сеславинского, он и свел со своим дружком приезжую красотку. И провинциальная дурочка – Господи, прости! – конечно, решила, что именно этой встречи она ждала всю свою жизнь… Дальше продолжать, или не надо?
– Не надо. – Я обреченно махнула рукой. – Но почему ты думаешь, что Сеславинский не может быть убийцей? Что он сам говорит?
– Пока ничего. В настоящий момент Господин Сеславинский изволит гулять – где бы ты думала? – по Неаполю. Официальная версия – отбыл на съемки. По непроверенным данным, сопровождает юную супругу одного весьма зрелого кинопродюсера, от которого в немалой степени зависит карьера Романа Викторовича. Ведь актеришка он, по мнению сведущих людей, весьма средний, без протекции никак не обойтись…
– Господи, какая гадость!
– Ну, а я тебе что говорил? Я думаю, у Палискиене открылись глаза на этого типа именно в тот момент, когда она узнала весь этот расклад. А впрочем… Какая теперь разница? Главное – у этого мерзавца алиби. Он не мог убить Айседору.
– ?!?
– Дело в том, что в поезде Москва – Тарасов, куда он сдуру прыгнул вслед за Палискиене, в своем восьмом вагоне он познакомился с одной девицей…
– Да, я помню: показания проводников. Ты говорил об этом. Но ведь ее, кажется, не могли найти?
– Не могли: она села в поезд где-то по дороге, «зайцем», поэтому ее не было в компьютерах. Но сегодня эта особа, наконец, объявилась. Откликнулась на объявление, которое мы дали. Я связывался с Тарасовом. Девчонка подтвердила, что Роман не отходил от нее во время прибытия поезда на конечную станцию, пока – примерно в девять сорок – они ни расстались на стоянке такси. К этому времени Палискиене уже лежала в своем купе мертвая. По словам свидетельницы, Сеславинский собирался в аэропорт, чтобы вернуться в столицу ближайшим рейсом. И он действительно зарегистрировался на один из дневных рейсов до Москвы, и в тот же вечер вместе со всей съемочной группой вылетел из Шереметьева-два в Рим.
– С ума сойти! «Фигаро – здесь, Фигаро – там…»
– Вот именно! Конечно, все эти данные сейчас проверяются и уточняются, и завтра, максимум послезавтра точная картина похождений этого «Фигаро» будет восстановлена. Кроме того, мы связались с ФСБ и МИДом, они разыщут гражданина Сеславинского в Италии и снимут с него показания. Только…
Жора разочарованно вздохнул.
– Все это дохлый номер, Ольга. Он не убийца! Жиголо, альфонс, мерзавец – кто угодно, но не убийца. Попомни мое слово: на эту роль надо искать другого.
Майор поднялся со стула.
– Ты меня извини, дорогая, но мне пора. Этот лотерейный билет… В общем, надо запустить машину поисков в Тарасове, ты меня понимаешь. И Поленьке что-то никак не дозвонюсь, все ее дома нет…
Жора по-братски чмокнул меня в щечку и задержался возле уха.
– Ох, Ольга Андреевна, ты меня в гроб загонишь своей самодеятельностью! Ну и напугала – на том свете помнить буду…Представляешь, что Полина со мной сделала бы, если б я тебя не уберег?!
– И была бы права, между прочим: я тебе не чемодан, чтоб оставлять в гостинице!
Вот он, оказывается, кого испугался, подкаблучник чертов! А я-то растрогалась: думаю, за меня переживает…
