KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детективы и Триллеры » Иронический детектив » Жан-Кристиан Птифис - Железная маска: между историей и легендой

Жан-Кристиан Птифис - Железная маска: между историей и легендой

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Жан-Кристиан Птифис, "Железная маска: между историей и легендой" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Упомянутая рукописная газета потому говорит о Пинероле как исходном пункте путешествия на Святую Маргариту, что, по всей вероятности, у ее авторов был дефицит информации или, скорее всего, потому, что Сен-Мар, когда его спрашивали, не счел нужным упомянуть о своем пребывании в Эгзиле.

Этот текст и дает тот «пустячок», которого недоставало в 1952 году Жоржу Монгредьену, чтобы сделать окончательный выбор из двух вероятных кандидатур. Заключенным в маске был узник Эгзиля Эсташ Данже, перевезенный в 1687 году на остров Святой Маргариты, а не Маттиоли, который прибыл туда лишь спустя семь лет.

Однако была еще одна, последняя, попытка спасти версию о Маттиоли, предпринятая Станисласом Брюньоном. Я уже не раз упоминал этого блестящего исследователя, с величайшей тщательностью проработавшего фонды парижских архивов, относящиеся к эпохе Старого режима. Он выдвинул свою теорию, представленную им на Каннском конгрессе 1987 года.[156] По его мнению, было двое заключенных в маске: один из них, Эсташ Данже, прибыл на остров Святой Маргариты в 1687 году с железной маской на лице, но в 1693 году умер; второй — Маттиоли, который и был человеком, привезенным в Бастилию под черной бархатной маской, которого, вполне естественно, и похоронили под его собственной фамилией «Маршиоли».[157] Прибегнув к весьма изощренному методу доказательства, автор, много лет занимавшийся изучением бухгалтерской отчетности тюрем, цитирует распоряжение от 18 января 1694 года о возмещении расходов за 1693 год в размере 4798 ливров. За вычетом суммы, отводившейся на содержание четверых протестантских священников, находившихся в то время на острове Святой Маргариты (3600 ливров), он получил 1198 ливров, которые, по его мнению, были потрачены на обеспечение еще одного заключенного — Эсташа Данже. Однако, учитывая, что расходы на его содержание исчислялись из расчета 5 ливров и 10 солей в день, видно, что они прекратились еще до истечения года. Из этого следует, что заключенный в июле или августе умер.

Этот расчет не принимает во внимание двух фактов, которые, будучи на первый взгляд второстепенными, в данном случае имеют важное значение: во-первых, расходы на содержание Эсташа Данже никогда в предшествующие годы не проводились по одной ведомости с расходами на протестантских пасторов, проходивших по ведомству секретариата королевского двора, а не государственного секретариата военных дел. При Старом режиме отсутствовала бюджетная унификация (взаимозаменяемость расходных фондов появилась лишь в годы революции), кассы были автономны, что исключало возможность равномерного распределения. Как я уже говорил, расходы на содержание Данже, равно как и на содержание Ла Ривьера в Эгзиле, а еще раньше Фуке в Пинероле, покрывались за счет бюджетных фондов роты вольных стрелков Сен-Мара. Это была весьма своеобразная система учета, регулировавшаяся государственным секретариатом военных дел. Второе обстоятельство, не учтенное Брюньоном, состоит в том, что каждый год правительство добавляло к обычной сумме покрытия расходов на содержание заключенных дополнительную сумму, покрывавшую различные расходы (визит врача, приобретение лекарств и т. п.), в размере от 900 до 1200 ливров. Логично было бы предположить, что так было и в 1693 году. Во всяком случае, вышеупомянутая сумма в 1198 ливров соответствует размеру выплаты на дополнительные расходы.

Следует согласиться, что тюремная бухгалтерия, весьма сложная, в конечном счете доказывает, что скорее всего Данже, а не Маттиоли закончил свои дни в Бастилии. Действительно, у нас имеются несколько распоряжений о возмещении расходов на содержание на острове Святой Маргариты роты вольных стрелков, которые предусматривают обеспечение заключенного, прибывшего из Эгзиля. (Это распоряжения за март-апрель, май-июнь, июль-август, сентябрь-октябрь 1695 года, а также за сентябрь-октябрь 1697 года. Это была та же самая система и та же самая расчетная шкала, что и всегда: 165 ливров на месяц, 5 ливров 10 солей в день — «на пропитание заключенного, находящегося под нашей охраной»).

Выплаты на содержание заключенных осуществлялись раз в два месяца, как это делалось и в отношении сидевших в нижней башне. Единственное отличие от распоряжений, касавшихся Эгзиля, состоит в том, что там оставался лишь один заключенный, содержавшийся по тому же самому ежедневному тарифу (5 ливров 10 солей), значительно более высокому, чем у протестантских священников (2 ливра 10 солей на человека) и трех других государственных заключенных (Эрс, Ле Бретон и Руссо, на каждого из которых выделялось по 5 ливров), но более низкому, чем ординарный тариф в Бастилии, составлявший 8 ливров в день.[158] Совокупность всех этих данных позволяет нам с уверенностью утверждать, что именно Эсташ Данже был и человеком в железной маске 1687 года, и человеком в черной бархатной маске 1698 года.


Слава Богу, можно сказать, загадка решена. Аргументация убедительна. Наконец-то раскрыто имя сего таинственного незнакомца! И все же жажда познания не утолена — кем же был этот Эсташ Данже? Был ли это псевдоним? Что столь важное сотворил он, чтобы заслужить такое длительное и трагическое тюремное заключение? Шутка ли сказать — тридцать четыре года, с 1669 по 1703 год! И к чему эти маски, одна железная, а другая из черного бархата? Чье лицо должны были они скрывать? Загадка хотя и решена, но все начинается сначала! Нам предстоит отправиться на поиски человека во мраке Истории…

Глава 5

ЭСТАШ ДАНЖЕ

В пятницу 19 июля 1669 года маркиз де Лувуа информировал мсье де Сен-Мара о скором прибытии в Пинероль нового заключенного, второго после Фуке, и о том, что для него должны быть созданы исключительно суровые условия содержания:

«Король приказал мне препроводить в Пинероль некоего Эсташа Данже, в отношении содержания которого исключительно важно обеспечить такую степень надежности, чтобы он не сумел каким бы то ни было образом, письменно или устно, что-либо сообщить о себе.

Я заранее извещаю вас об этом, чтобы вы смогли подготовить для него надежную камеру, такую, окна которой не выходили бы на людные места и которая имела бы двойные двери, чтобы стражники не могли ничего слышать из нее. Вам надлежит лично носить раз в день пищу этому негодяю и требовать от него, чтобы он под страхом смерти не смел раскрывать рта, кроме как для просьб о самом необходимом.

Я отдал распоряжение господину Пупару незамедлительно сделать все по вашему заказу, в частности, мебель, необходимую для жизни этого негодяя, помня о том, что это всего лишь слуга, поэтому без каких-либо излишеств; я велю возместить вам все расходы на мебель и питание для него».[159]

Сначала несколько замечаний по поводу этого текста. Пока что не выдвигается требование скрыть лицо заключенного под маской (он начнет носить маску лишь в 1687 году, да и то исключительно в присутствии посторонних людей), единственное, что требуется — замуровать в четырех стенах вместе с заключенным некий известный ему опасный секрет. Даже Сен-Map, хотя и доверенное лицо государственного секретаря, не имел права знать его. Ему дан был приказ никогда не вступать в разговоры с заключенным и не спрашивать его ни о чем, кроме потребностей повседневной жизни. Лувуа знал о преданности своего тюремщика. Он был уверен, что тот не ослушается. Удивительным в этом деле является то, что важный секрет был известен столь малозначительному лицу — простому слуге. Письмо не дает ни малейшей возможности понять, что такого сотворил этот человек, чтобы заслужить столь строгое заключение. Лувуа говорит о нем лишь, что это — «негодяй». Что это значит, кто этот человек? Отравитель, наемный убийца, вор, предатель, шпион? Оказался ли он замешан в политическую или придворную аферу, в скандал, связанный с нравами? Пока что нам ничего не известно. Имя будущего заключенного — Эсташ Данже — фигурирует в оригинале документа, полученного Сен-Маром и хранящегося ныне в Национальном архиве, в фонде королевских папок.

Арест Данже состоялся при не вполне выясненных обстоятельствах. Действительно, 19 июля таинственный слуга еще не был арестован. Он пользовался полной свободой передвижения, но, по всей вероятности, место его нахождения было уже хорошо известно и существовала уверенность, что можно будет быстро найти его. Процитированное письмо Сен-Мару не имело иной цели, кроме как заранее уведомить его о прибытии арестованного и о необходимости подготовить для него камеру, из которой не будет ничего слышно. Отметим, что подготовить простую камеру, а не комнату и не апартаменты, как для Фуке. Подготовка камеры с надежными запорами должна была занять определенное время, поэтому надлежало приступить к работам как можно раньше.

Арестовать Данже было поручено надежному человеку, Александру де Воруа, старшему сержанту города-крепости Дюнкерк, своего рода военному помощнику мэра, занимавшемуся вопросами интендантской службы в этом городе, выкупленном Францией у Англии в 1662 году. Воруа, ранее служивший старшим сержантом цитадели Мариенбурга, был назначен на ту же должность в Дюнкерке 20 декабря 1662 года.[160] При этом его жалованье выросло до 4200 ливров в год, что было существенной прибавкой.[161] Кроме того, Воруа был капитаном от инфантерии полка д'Эрбувиля, а прежде служил в полку Сен-Вайера. С 21 октября 1667 года он исполнял функции капитана сыскной полиции в округах Берг, Дюнкерк и Фюрн.[162]

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*