Людмила Милевская - Продается шкаф с любовником
И выйдет замуж она, некрасивая, раньше красотки сестры! И за кого? За ее жениха, качка и красавца Кроликова! Вот так-то, сеструха! Что, съела?
Вот тут-то и увязались наконец хризантемы с информацией, полученной от Морковкиной. Не чужой приходил человек.
Наташа не съела, она подавилась известием. Какая сидела в салоне в кресле стилиста, такая и катапультировалась прямо домой. Но цветочки кто-то успел ей подарить. Кто? Пока неважно, главное, с хризантемами к Маше она и примчалась.
Что там было?
Много чего. Принцессы на горошине умеют скандалы закатывать. Видимо, Золушке-Маше пришлось несладко, возможно, букетом и били ее — Хренов говорил, что лепестков на полу было много. Видимо, не выдержала Маша и сказала то, чего раньше себе не позволяла.
Нервы у Наташи окончательно сдали, она холерик: сама не поняла, как оказался в руке пистолет. Маша не верила, что сестра выстрелит, но Наташа выстрелила. Может, сгоряча, может, случайно спустила курок — разве теперь узнаешь? Скорей всего, она и сама не знает. Когда Маша на пол упала, Наташа увидела, что натворила, перепугалась и убежала. И цветочки с собой унесла — ведь все знают, кто любит эти цветы. А лепестков на полу Наташа в ажиотаже не заметила — они-то ее и подвели.
Далила облегченно вздохнула: «Вроде все увязалось».
Уверенно загоняя на стоянку женского клуба свой «Форд», она тревожно подумала: "Нет, не все увязалось, Морковкина что-то темнила по поводу Кроликова…
Нарочно намеки делала? Или действительно случайно сболтнула и испугалась?
Ладно, время покажет. Пока ясно одно: Кроликова там еще не было. Он не позволил бы сестрам безобразно ругаться, силач Кроликов их растащил бы", — заключила Далила, входя в женский клуб.
Глава 21
По закону подлости первой, кого Далила увидела в клубе, была Замотаева. Наташенька, как обычно, застряла в холле: любуясь собой, крутилась с расческой в руках перед огромным старинным зеркалом.
До беседы с Лизой Далила не была готова с ней разговаривать. Она попыталась, изображая рассеянность, прошмыгнуть поскорей в зал. Однако Замотаева, сверкая фальшивой улыбкой, решительно устремилась к ней.
"Разговора не избежать, — кисло улыбаясь в ответ, осознала Далила. — А жаль, рано еще. Могу все испортить. Надо бы отвязаться от нее, но так, чтобы не насторожить, чтобы не выглядело, будто я ее избегаю.
Нужно что-то сказать ей. Но что?"
Как назло (и как часто бывает в подобных случаях) на ум ничего подходящего не приходило. Наташенька выросла слишком неожиданно, незапланированно — находчивость изменила Далиле.
А Замотаевой оставалось сделать пару шагов, она уже приоткрыла свои красивые полные губы, уже воздуха набрала для дежурных любезных приветствий.
Что она спросит? Что скажет?
В любом случае Далила не знала, что ей отвечать.
Принцессы на горошине очень хитры.
«Все пропало», — уныло решила она.
И в этот момент какая-то добрая сила вынесла в холл Елизавету. Бойцова вылетела из зала и, увидев Далилу, радостно завопила:
— Самсонова! Ну, наконец-то ты соизволила посетить нас!
Замотаева благоговейно воззрилась на Елизавету (Бойцову она боготворила — или делала вид, что боготворит), та же, наконец заметив ее, приветливо бросила:
— Натаха, салют!
И потащила Далилу к «членшам».
Замотаева поспешила за ними, соблюдая дистанцию, но явно прислушиваясь к беседе подруг. Далила украдкой шепнула Бойцовой:
— Лиз, что ты хотела про Наташу мне рассказать?
Та удивилась:
— Это что, так срочно?
— Кажется, да. Она явно рвется со мной говорить, а без твоей информации я не готова. От этого разговора зависит многое.
— Что?
— Если правильно построю беседу, то я сегодня же ее расколю, а если вспугну, она не раскроется. Видишь, она уже насторожена.
Елизавета оглянулась на Замотаеву и шепотом констатировала:
— Точно, глаз с нас не сводит, зараза.
— Зачем ты оглядываешься? — прошипела Далила, незаметно толкая подругу в бок локтем. — Лизка, ты хуже ребенка.
— Уж прости, не знала, что мы в шпионов играем, — «лягнулась» Бойцова и тут же, без всякого перехода, дружелюбно «завиляла хвостиком».
— Далечка, — заворковала она, — не волнуйся, эта дурочка тормоз. Кроме себя, она вообще ничего не замечает. К тому же я как бы дала ей знак, что сейчас освобожусь и подойду.
Далила сердито ответила:
— Надеюсь, она этот знак поняла. Я не тормоз, но вряд ли смогла бы сообразить, что ты имеешь в виду.
Так ты будешь рассказывать? — возмутилась она.
— Буду, — выразила готовность Елизавета.
— Только самое главное и быстро. Ей нельзя давать время подумать.
— Значит, ты все же подозреваешь ее?
— Хуже, я почти уверена, — призналась Далила.
Бойцова поделилась прозрением:
— И мне она перестала нравиться.
— Почему вдруг?
— Жестокая очень она. Когда я вывела ее на разговор, ну ты знаешь, как я умею, то да се.
— Знаю, знаю, что дальше?
— Хвастала своими победами Наташка, как последняя стерва, а я между строк читала, слава богу, ты меня научила. Ужас, как она мучила бедную Машу!
Далила оживилась:
— Вот-вот, давай про победы.
— Даю. По ее рассказам, за ней увивались Кроликов, Мискин и Замотаев. Замотаев открыто, но вяло.
— Правильно, ему было некогда. Он же с Андреем поднимал их общий бизнес.
Елизавета продолжила:
— А Мискин с Кроликовым к Наташке подкатывали активно, но тайком от Андрея.
Далила вставила:
— Он до сих пор не знает об этом. Что она говорила про Машу?
— Наташка прямо не говорила, но из всей ее трепотни выходило, будто Маша в тот день поджидала сразу двоих: Кроликова и Мискина. Якобы она им и на фиг нужна не была, но хитростью заманила обоих…
Бойцова остолбенела.
— В чем дело? — раздраженно осведомилась Далила. — Почему ты молчишь?
— Она смотрит на нас, — скосив глаза и не поворачивая головы, пропищала Елизавета.
— Ну и что?
— Наверняка догадалась, что мы шепчемся про нее. Это делу не повредит?
— Вряд ли.
— Но теперь она поймет, что я тебе доношу, и не станет со мной откровенничать.
— Что за слова ты подбираешь, — рассердилась Далила. — «Доношу». Ты не доносишь, а помогаешь найти убийцу невинной девушки.
— Но, после того как она увидела, что мы шепчемся, я не смогу тебе помогать. Она перестанет со мной откровенничать.
— Она уже перестала, просто ты об этом еще не знаешь, — «успокоила» подругу Далила.
— Почему?
— Порой ты бываешь умилительно наивной. Как она будет с тобой откровенничать после моего похода к Морковкиной? Морковкина ничего не умеет скрывать, а Замотаева не такая дура, чтобы поверить в мои научные изыскания. Теперь она знает, что брат тайком от нее ищет убийцу Маши, а я ему помогаю.
— Ой-ей-ей! — пропищала Бойцова.
— Лиза, ну что еще? — рассердилась Далила.
— Я боюсь.
— Чего?
— А она и меня не того? Не придушит?
— С какой стати?
— За предательство.
— За кого ты ее принимаешь?
— Она же вампир.
Далила рассмеялась:
— Прекрати. Ты умная образованная женщина, а иной раз хуже ребенка. В этом зале вампиров полно, и никто тебя не придушил.
— Все всегда случается в первый раз, — посетовала Елизавета. — А кровь пить все «членши» умеют.
Далила заверила:
— Не волнуйся, по этой части ты их превзошла.
К тому же Замотаева не душит, а из пистолета стреляет.
Что дальше? Надеюсь, это не вся информация? В противном случае твой рейтинг в моих глазах упадет.
Бойцова деловито заверила:
— Информации много, но времени мало. Ты же просила о самом главном. Вот сама и говори, что еще тебя интересует?
— Пистолет. Морковкина говорила, что Наташа с компанией ездила за город и там они вроде палили во что придется.
— Палили они не во все, а в старое, засохшее дерево, причем в одно. В дуб, кажется.
Далила подалась вперед:
— В какой еще дуб? Где он растет?
Елизавета, осознавая важность момента, с гордостью возвестила:
— Их компашка отправлялась на дачу Морковкиной…
— Почему к Морковкиной? — перебила подругу Далила. — Ты не путаешь? У Верховских своя дача была.
— У Верховских дача в элитном месте. Там всегда народу полно. А у Морковкиной дача в глухой деревушке. Там три калеки живут. А за дачей густой лесок.
В тех местах охотничьи угодья, поэтому никто не обращал внимания на пальбу кучки подростков. Да и некому обращать.
У Далилы загорелись глаза.
— Ты сама не знаешь, как мне сейчас помогла, — прошептала она на ухо Елизавете.
Та отшатнулась:
— Ты что делаешь? Наташка увидит.
— Этого я и хочу. Пусть видит теперь, пусть гадает, пускай испугается. Более того, я сейчас ухожу, а ты с ней побеседуй.
— О чем?
— На любую нейтральную тему, хоть о погоде, а затем вдруг скажи, что я отыскала убийцу ее сестры.
А сама пристально за ней наблюдай. Ничего не упусти. Расскажешь потом, как она реагировала.
