Дональд Уэстлейк - Малыш Джимми
— Убери их! Убери их!
— Делаю все возможное, — прошипел сквозь зубы Кирби. — Все что могу.
Вернулся второй офицер.
— Все в порядке, — сказал он, кивнул и улыбнулся Кирби улыбкой Клинта Иствуда, жесткой, мужественной и почтительной. — Извините за остановку.
— Просто убирайтесь отсюда, — завыл Кирби.
Патрульным такое поведение пришлось не по душе. Каждый направился к своей машине, на ходу поправляя шляпу, ремень, брюки и галстук. Каждый сел в свое авто, каждый выключил свои мигающие огни и наконец-то убрался к черту.
— Наконец-то. Все в порядке, мистер Харрингтон.
— Я не воспользовался своими связями, — начал Харрингтон. — Я сделал так, как вы просили, потому что вы — профессионалы. Но я заявляю вам прямо сейчас, что у меня есть влиятельные друзья в Вашингтоне. И, судя по всему, я вынужден буду связаться с ними.
— Да, сэр, — произнес Кирби.
Дортмундер открыл дверь Мустанга:
— Пойду еще раз посмотрю и проверю или они еще там.
— Конечно.
Харрингтон вышел из Кадиллака, держа чемоданчик в руке, и направился к перилам.
— Мистер Харрингтон, — кричал позади него Кирби.
Он повернулся и раздраженно спросил:
— Что еще?
— Это не тот чемодан.
Харрингтон взглянул вниз. Да, действительно, то был его кейс с документами.
— Боже мой. Хорошо, что я не выбросил его, в нем хранятся очень важные документы.
И он торопливо открыл дверь, положил кейс, взял чемодан и снова подошел к ограждению. Женщина по телефону особо подчеркнула: они не должны слоняться неподалеку и проявлять излишнее любопытство. Их задача — это сбросить чемодан и уехать. Так Харрингтон и сделал. Он избавился от груза, даже не взглянув, куда тот упал, и вернулся в Кадиллак.
Как только Дортмундер выглянул из-под эстакады, сверху ему на голову приземлился чемодан.
— Аучь, — воскликнул Марч, когда увидел через окно что произошло.
Дортмундер и чемодан лежали рядышком на асфальте. Ни тот и ни другой не двигался. Марч включил передачу, подъехал, поставил на ручной тормоз и загрузил Дортмундера. Затем забросил чемодан на заднее сиденье и направился в их укрытие.
23
— МНЕ ОЧЕНЬ жаль, — извинялся Джимми. — Я уверен, что мой отец сделал это не нарочно.
— Нда, хорошо, — ответил Дортмундер. — Просто забудь, ладно? Аучь!
— Держись, — сказала Мэй. — Мне нужно смыть кровь.
Они вернулись в дом. В камине снова теплился огонь. Он и еще три керосиновые лампы освещали комнату. Джон сидел на складном стуле, а Мэй промокала влажной тканью рану на голове, подготавливая ее к повязке, которую Марч вот-вот должен принести из аптеки. За столиком сидели Келп с мисс Марч и увлеченно пересчитывали стопки денег. Энди ликовал.
— Мой отец немного рассеян. Правда.
— Я сказал, забудь.
— Не волнуйся, Джимми, — успокаивала Мэй. — Никто и не обвиняет твоего отца. Это всего лишь несчастный случай.
— Ей-богу! — радовался Энди. — Вся сумма!
— Так и должно быть, — поддержала мама, — в конце концов, мы это заслужили.
Вошел Марч. За его спиной быстро мелькнул сельский пейзаж в бликах осеннего заката. Мужчина закрыл дверь — комната погрузилась в легкий полумрак — и протянул сверток Мэй:
— Все в порядке. Меня уже узнают в поселке, — было заметно, что это ему даже нравилось.
— Стэн, здесь вся сумма, всё до последнего цента, — не мог нарадоваться Энди.
Марч кивнул:
— Отлично, — согласился он, но в голосе не слышалось особого энтузиазма.
Ни успех, ни поражение не могли поразить его. Он был прирожденным водителем, для него цель являлась уже наградой. Участие в ней — половина удовольствия. И уже неважно, как ты ведешь игру, выигрываешь, или проигрываешь.
— А знаешь, от чего я чертовски устала? Мне надоело жить в этом паршивом доме. Это дом как мечта арендодателя: нет отопления, нет горячей воды, ни электричества, ни телефона, да и туалет работает через раз. Такие удобства я могу найти и в Нью-Йорке, но буду ближе к культурным удобствам — высказалась мама Марча.
— Мы уезжаем сегодня вечером, — сказал Келп. — Мы разгрузим…
— Нет, — коротко возразил Дортмундер и вздрогнул: Мэй осторожно наложила марлевую повязку на лоб.
Келп удивился:
— Что? Почему нет?
— Уходим отсюда завтра утром. И завтра завезем ребенка в город.
— Сиди спокойно, — приказала Мэй.
— Хорошо, постараюсь, — ответил он.
— Подожди-ка, — не соглашался Келп. — С ребенком нужно поступить следующим образом. В девятнадцатой главе говорится…
— Хотел бы я выразиться, куда ты можешь деть эту девятнадцатую главу, а по факту и всю книгу.
Келп был поражен и обижен:
— Как ты можешь выказывать своё недовольство? — спросил он и махнул рукой в сторону Джимми, который не слышал их разговор, поскольку сидел возле камина и был занят подбрасыванием дров в огонь. — Мы взяли ребенка, верно. Мы получили деньги, так? — И Энди ткнул пальцем в деньги на столе.
Дортмундер же дотронулся до своей раны:
— А я заполучил вот это?
Книга не виновата, ты не можешь обвинять…
— Я не могу никого обвинить, хотя чертовски этого хочу, — прервал егоДортмундер. — Эта книга перегружена деталями, подробностями, что только усложняет дело. Ты хочешь спросить меня, как мы собираемся вернуть ребенка? Я отвечу тебе, как мы это сделаем.
Энди замахал рукой, а затем показал на Джимми, который отошел от камина.
— Только не при ребенке.
— Меня не волнует, что он услышит. В моем мозгу родилась идея, четкая и простая. Никаких школьных автобусов, никаких телефонных звонков, ничего из этой суеты.
— Даже не знаю, — брови Келпа от беспокойства поползли вверх. — Я считаю, нельзя отклоняться от плана. Проделана большая работа.
— Меня это не волнует. Заключительную часть мы сделаем по-своему.
Позади перевязанной головы Джона Мэй махала рукой, давая понять, что с Дортмундером лучше не спорить. Пожав плечами, Энди добавил:
— Ты начальник, Джон, я это всегда говорил.
— Вот и отлично, — и Дортмундер расправил плечи, делая вид, что хочет сесть более прямо. — Теперь. Мы не можем доставить ребенка домой, потому что каждый коп из Нью-Джерси мечтает нас поймать. Мы поедем в Нью-Йорк. Дадим ребенку жетон на метро и высадим неподалеку от центра. С одним лишь жетоном он не сможет вызвать блюстителям закона. Все, что он сделает, это сядет в поезд или автобус, а мы выиграем время.
— А почему мы не можем покончить со всем этим сегодня вечером? — спросила мама. — Подвезем его в город, там и оставим, а я смогу нормально выспаться в своей постели, приготовить себе что-нибудь вкусненькое и сходить в туалет.
— Куда пойдет ребенок ночью? Или ты собираешься оставить мальчишку одного ночью и в центре города? Какие-нибудь сексуальные извращенцы придут и убьют его, и это ляжет черным пятном на нашу чистую совесть. Завтра он пойдет в офис отца или в Централ Парк Вест, да куда угодно, — обосновал Дортмундер.
— Конечно, — согласился Джимми. — Меня устраивает.
Дортмундер ткнул пальцев в него:
— В твоей помощи я не нуждаюсь.
— Джон, мальчик просто согласился с тобой, — заступилась Мэй.
— Пуская, но я не нуждаюсь в этом, — Джон знал, что зря наругал ребенка и это разозлило его еще больше. — На чем я остановился? Да. Отвезем его завтра, отпустим, после избавимся от автомобиля и все поедем по домам. Конец. Завершено.
Келп покачал головой:
— Но это противоречит задумке Ричарда Старка.
— А у меня все сошлось. Я устал от противоречий.
— Замечательно, — отозвалась мама. — Еще одна ночь в «Антарктик Хилтон».
— А что, если мы просто выпустим мальчишку неподалеку от его дома? Я имею в виду сегодня, — спросил Марч.
— Нет. Он сразу же вызовет копов. До Нью-Йорка шестьдесят миль. Они узнают, куда и как мы поедем. Ничего не выйдет.
— Есть еще один вариант, — отозвался Марч. — Я случайно заметил, что около полумили по дороге к дому мальчика нет вообще таксофонов. Ни автозаправочных станций, ни магазинов, ни баров — ничего, только пара ферм и частных имений. Ты в курсе как там строго относятся к чужакам. Просто так подойти к ним после наступления темноты мальчишка не сможет. На него запросто может напасть собака, ты знаешь это.
— Верно, — согласился Джимми. — На Хэллоуин меня сопровождал Морис.
— Не вмешивайся, — приказ мальчику Дортмундер, а Марчу сказала: — И все равно, это даст нам преимущество на минут пятнадцать, не больше. В Джерси я так просто не исчезну, в Нью-Йорке — без проблем. Вот так, — и он щелкнул пальцами.
— Стэн, — начала мама, — все нормально. Он действительно прав. Я смогу потерпеть еще одну ночь. Я даже уже немного привыкла к этому месту.
— Как насчет отца мальчика? — спросила Мэй.
