Татьяна Луганцева - Айсберг в джакузи
— Марта, быстро принеси нам фрукты!
Кристина закурила длинную тонкую сигарету и обратилась к Анне:
— Не знаю, чем могу вам помочь, в плане внешности я имею в виду. У вас совершенное лицо и очень правильно подобранный образ. Ничего не убавить и не прибавить. А если стараться для Эрвина, то вы, как умная женщина, понимаете, что таких мужчин берут не внешностью, уж красоток у него было предостаточно. Я бы не стала с вами ничего делать.
Ане понравилось, что все это Кристина говорила, не сверля ее оценивающим взглядом. Видимо, Кристина уже сделала свои выводы по первому впечатлению.
— Спасибо, — поблагодарила ее Аня, — за то, что оценили мою внешность. Я старалась, и я слежу за собой, — добавила она.
— Молодец! — похвалила ее Кристина под звон стеклянного столика на колесах, который вкатила пожилая и опрятная женщина.
«Опять еда!» — мелькнуло у Анны.
— Выпьем за знакомство! — безапелляционно заявила Кристина, и ей нельзя было отказать.
Уже через пять минут Марат, Анна и Кристина сидели за стильным круглым столиком и поглощали легкий салат с сыром и морепродуктами. Запивалось все это красным вином. Салата было много, поэтому после третьей добавки он перестал быть легким. А вино, наоборот, было крепким, как потом пояснила Кристина, из ее прошлогодних запасов, то есть выдержанным. Поняла это Аня, только когда оно ударило ей в голову, теперь стало вполне объяснимым безудержное веселье Марата. Дальше они стали шутить и смеяться все трое.
— А Эрвин-то ведь пялится на Аню, — лукаво заметил Марат.
— Да ну?! Неужели?! — улыбнулась Кристина. — Не подумай ничего плохого. Ты, конечно, можешь нравиться.
— Эрвин — заоблачная вершина? — съязвила Аня.
— Зачарованный принц, — ответила Кристина.
— И что вы, бабы, все с ума по нему сходите? — пожал плечами Марат, засовывая в рот абрикос, от спелости светящийся как янтарь.
— Сексуальность, — ответила Кристина, подмигивая Анне, словно призывая ее подыграть ей и немного раззадорить молодого человека.
— Я бы сказала — внутренний магнетизм, — уточнила Анюта.
— Богатство.
— Красота.
— Щедрость.
— Веселый характер, покладистость, открытая улыбка, — наперебой говорили женщины.
— Ага! Только что же это ваш идеальный с покладистым характером все еще не попался никому на удочку? — обиделся Марат.
— Потому что Эрвин — очень умный, — ответила Кристина и хозяйской рукой щедро разлила вино по фужерам, — он чудный!
— Ты же знаешь, что я злюсь, когда ты так говоришь, — нахмурился Марат.
Аня поняла, что обстановка накаляется.
— Прекратите! Вы еще поссорьтесь!
— Она знает, чем меня завести, ведь у нее был роман с Эрвином, и Кристина до сих пор сохнет по нему.
— Марат, думай, что говоришь! Это уже не смешно! — одернула его эта красивая, несколько искусственно сделанная женщина. — Аня, я…
— Вы не должны ничего объяснять! Я ему никто! — быстро ответила Аня.
— И все же я расскажу… Я очень часто бывала в доме Ламаров. Конечно, я ходила к хозяйке дома, госпоже Ариадне. Она тогда сделала омолаживающую операцию, и ей требовался профессиональный уход. Вот меня как косметолога и стилиста и наняли за хорошие деньги. Я сдружилась с ней, женщина она неплохая, стала моей постоянной клиенткой и приятельницей. Я не могла не обратить внимания на ее внука, красивейшего парня, меня даже впервые в жизни не смутила разница в возрасте. Эрвин был со мной учтив, любезен, но не более того. У него в те времена был роман с одной девушкой, работающей в его фирме юристом. Она даже забеременела от него, а потом разбилась на машине. Это жуткая история! Ребенок выжил, она — нет. Эрвин очень переживал. Тогда к нему пришел один мужчина и сказал, что эта девушка, а звали ее Агнесса, встречалась не только с Эрвином, но и с ним. Он намекал, что родившаяся девочка не является дочкой Эрвина.
— И что Ламар? — заинтересовалась Аня.
— Выгнал его и не захотел никого слушать. Эрвин даже запретил делать генную экспертизу девочке, просто удочерил ее. Сейчас ей семь лет, и она учится в самой престижной школе в Вене. Школа частная, для элиты, так сказать.
— У него дочь… — прошептала Аня.
— Чудная девочка, уверяю тебя.
— Как ее зовут?
— Эрвин назвал ее Ариадной в честь бабушки, — ответила Кристина и закурила. — Тогда-то я и воспользовалась ситуацией. Он был безутешен, а я навязалась ему в помощницы, помогала с ребенком, так завязались наши отношения, заранее обреченные на провал. Сейчас между мной и Эрвином ничего нет, но я вспоминаю то время с нежностью…
— Вот! Вот! — перебил ее Марат. — Как же теперь нам, простым мужчинам, соответствовать столь высокому идеалу?
— Не язви, Марат, ты знаешь, почему я до сих пор не сказала тебе «да», — ответила Кристина.
Аня наблюдала за этой парой и понимала, что они ей очень симпатичны. Как ни странно, но этот молодой и совершенно бесшабашный парень с растрепанными кудрями и игривыми глазами и серьезная, опытная, до дурмана красивая женщина составляют очень гармоничный дуэт. Между ними чувствовались энергетика, притяжение, страсть, ревность, которые не могли остаться не замеченными ни одним, даже самым бесчувственным человеком.
— Почему вы не сказали ему «да»? — спросила Аня, глядя в лицо Кристине.
— Потому что он ревнует меня к каждому мужчине, который просто проходит рядом, — ответила та.
— Не к каждому! Но об Эрвине я слышать не могу! — взвился Марат.
— Вы же друзья, — напомнила Кристина.
— Это не имеет значения. Мне никогда не стать таким, как он.
— Тебе этого и не надо, оставайся самим собой, раньше такой неуверенности в себе я у тебя не замечала.
— Ты любила его!
— А теперь люблю тебя! — ответила Кристина. — Все, хватит! Надоело!
— Я бы с удовольствием скинул вашего принца с пьедестала, чтобы вы не смотрели на него такими глазами, — гнул свою линию Марат, видимо, в присутствии сексапильной Кристины забывая, что он друг Эрвина.
— А я хочу все-таки украсить ту женщину, на которую Эрвин смотрит, и сделать ему сюрприз! — провозгласила Кристина словно тост.
— Ты же не хотела ничего в ней менять, — напомнил Марат.
— А теперь захотела! Долой эту скучную и предсказуемую одежду! Даешь праздник! — Кристина воодушевилась не на шутку, а Аня была готова на все, лишь бы оттянуть время своего появления на празднике.
Что-то боялась она оказаться в обществе Эрвина и сейчас жутко завидовала Кристине оттого, что та была близка с ним когда-то…
Кристина высыпала на зеркальный столик трюмо такое количество косметики, что этому ассортименту позавидовал бы любой магазин. По тому, как она стала накладывать тональный крем, тени, румяна и прочее на лицо Анны, последняя поняла, что женщина она щедрая. Пессимист бы отметил, что, видимо, срок годности косметики у Кристины подходил к концу и поэтому хозяйка хотела как можно скорее от нее избавиться.
После макияжа Кристина с остервенением вцепилась в густую шевелюру невольной клиентки. Резкими, но аккуратными и четкими движениями она начесала ее волосы вверх и в стороны. Аня с открытым ртом оценивала свою прическу, этакую «сладкую, сахарную вату» на фоне бледного лица с подведенными глазами и ярко-красными губами. Она походила то ли на расстроившуюся ведьму, которую не пустили на Хэллоуин со сломанной метлой, то ли на неудачливую, начинающую актрису, не прошедшую пробы на фильм «Живые мертвецы-два» или «Восставшие из ада-3». Самой Ане больше нравился вариант — «Мери Поппинс, улетевшая в грозу с зонтиком китайского производства».
Кристину несло все дальше по волнам ее безудержной фантазии. Она переместилась с сигареткой в зубах, бокалом вина в руке вместе с гостями в другую комнату и, словно фокусник, раздвинула одну из стен. Что называется, «шопинг по-нашему»! Оказывается, все огромное пространство от стены к стене занимали двери шкафа-купе, закамуфлированного под стеллажи для книг.
— Гардеробная! — прокомментировала хозяйка дома, не совсем твердо стоявшая на ногах.
Глаза у Ани разбежались. Теперь уже впору было думать о магазине одежды, а Марат снова обиделся оттого, что в доме его подруги осталось одно место, где они не занимались сексом. Словно он понял, что в свою «святая святых» Кристина его не допустила.
— Фактически здесь все мои наряды, — прокомментировала Кристина, гася сигарету о голову фарфоровой собачки, которая, судя по пеплу на оной, уже неоднократно спасала этот дом от пожара. Кристина кинула окурок в большую китайскую вазу, стоявшую у входа в гардеробную. По всей видимости, тоже давно служившую пепельницей.
Кристина между тем рылась в рядах висевшей одежды, словно одержимая, периодически издавая рык, вопли и возгласы восторга.
