Дарья Донцова - Стриптиз Жар-птицы
– Уматывай вон! Живо! А то с лестницы спущу!
– Пять!
Я сжала кулаки.
– Семь, – надбавила Лида. – Не упусти своего счастья! Такое предложение раз в жизни делают! А, поняла… Ну и дура же я! Ты себе все захапать хочешь. Сама пойдешь к старухе шарить. Птичка моя!
– Считаю до трех, – устало сказала я, – потом звоню участковому.
– Слушай, – выпучила глаза Лида, – я тебе не все сообщила.
– Есть новые захватывающие сведения?
– Да! Думаешь, Дана сама выпала? Тебе лучше отсюда побыстрей уехать!
Я вздрогнула:
– Ты на что намекаешь?
– Ха! Ее вытолкнули.
– Откуда ты знаешь?
– Дана звонила Алику, скандал устроила. Муж мне ничего не сказал, но мама…
– Сняла трубку и подслушала.
– Совершенно случайно! Мы же вместе живем. Мамуля просто решила пыль протереть, подняла…
– Это неинтересно! Ты лучше про их беседу расскажи.
Лида покусала нижнюю губу.
– Данка, стерва, Алика никогда не трогала. Развелись – и она исчезла. Бросила мужа без денег и ни разу не поинтересовалась: милый, ты как… Несколько лет ни слуху ни духу. Вот сучара! Подыхай, Алик, с голоду! – возмущалась Лида. – А тут – здрассти… позвонила и орет: «Знаю, ты матери жить не даешь! Видела тебя!»
– Где? – насторожилась я.
– Вот и Алик то же спросил. А она: «Сволочь! Ты зачем за Жозей следишь? И в магазин не лезь!»
– Вот странность, – покачала я головой.
– Сумасшедшая она, – пожала плечами Лида. – А дальше был такой разговор…
– Не знаю, кто тебе чего наболтал, только я здесь ни при чем. Имей в виду, за Жозей многие охотятся! Вспомни Жанну Бирк. Вот ей и звякни! – вопил Алик.
Дана прямо задохнулась.
– Какая Бирк? Прекрати чушь нести!
И тут бывший муж озверел:
– Надоели! Вечно я у тебя виноват! Прямо главная сволочь Земли! На себя посмотри! И у Жози спроси! Да мать в Евстигнеевке все ненавидят, и тебя до кучи. В лицо улыбаются, а за глаза убить готовы. Странно, что вы еще живы! С какого бодуна ты решила, что я за ней слежу?
– Продавщицы в моем магазине сказали, – внезапно вполне человеческим голосом ответила Дана. – Вроде мужик приходил, про мои дела расспрашивал, просил хозяйке о визите не говорить. На тебя по описанию похож!
– Дура! Ищи ближе, – посоветовал Алик. – Мне на тебя плевать! Вот еще, стану я свое время тратить… С Жозей поболтай. Есть вещи, о которых мать тебе никогда не рассказывала. Ты про Жанну Бирк слышала?
– Вроде мелькала пару раз фамилия в разговоре, – протянула Дана. – Какая-то сотрудница Матвея Витальевича?
Альберт рассмеялся.
– «Какая-то сотрудница»… – передразнил он бывшую жену. – Жанна с Феликсом родителям лучшие друзья были, а потом, после смерти Феликса, Жанна исчезла. Не поленись, расспроси Жозю. Что ты вообще про Евстигнеевку знаешь?
– Обычная деревня, – ответила Дана, – люди разные, богатые и бедные. Я здесь практически ни с кем не общаюсь, кроме одной женщины. И у Жози тут друзей нет.
– Идиотка! – перебил Алик. – У Жози там приятелей и не может быть. Сбегай к Людмиле Захаркиной, она в лесу живет, за речкой. Сумасшедшая баба! Вот и поговори с ней, и с Жозей заодно. Небось Захаркина за вами подсмотреть решила. Ведьма! Ее легко с мужиком в прежние годы путали.
– Кто она такая? – растерялась Дана. – И что я ей плохого сделала?
– Вот и задай бабке свои вопросы, – рявкнул Алик. – Авось получишь ответы. Вы с Жозей вроде как мать с дочерью стали, но, похоже, твоя новая мамочка дочурке ни слова правды о себе не сообщила.
– Какой правды? – прошептала Дана. – Алик, ты что-то плохое знаешь?
– А хорошее люди скрывать не станут, – заявил Алик. – Насчет же дурного могу лишь одно сказать: Жозя дура.
– Не смей так говорить о маме!
– Была бы умная, носа б в Евстигнеевку не показывала. Или она решила, что все перемерли и она одна осталась? Нет, Бирк-то живехонька. Она, кстати, хорошо выглядит – ее по телику не так давно показывали.
– По телику? – переспросила Дана.
– В программе «Живые истории», – пояснил Алик. – Она про Феликса рассказывала. Я тогда кой-чего совместил и в принципе понял… Ладно, покедова! Больше со скандалом не звони. И лучше вообще этот номер забудь навсегда. А напоследок скажу: в моем доме у тебя врагов нет. Так, лишь удивление от вашего поведения было, да и оно давно прошло. Нас ничто не связывает, Андре давно вырос, исчезни из моей биографии. А если за вами следят, то это закономерно. Странно, что вас еще не подожгли…
Лида примолкла, потом глянула на меня.
– Вот такой у них разговор состоялся. Понимаешь? В деревне куча народа их ненавидит! Вот кто-то Дану из окошка и выпихнул!
Утром, около девяти, я, с трудом продрав глаза, позвонила в больницу, узнала, что в состоянии Даны изменений нет, спустилась на кухню, обнаружила у плиты Жозю и с укоризной сказала:
– Вчера дверь в дом осталась открытой!
– Да? – изумилась она. – Ну и ну! Я ее закрывала.
– И окно в бойлерной нараспашку стоит, залезай, кто хочет! – не успокаивалась я.
Жозя растерянно заморгала:
– Да? Что такое бойлерная? Ты имеешь в виду гараж во дворе? В нем мой «Запорожец», но его без ключа не завести. Еще там стоят цветочные горшки и газонокосилка! Она, правда, старая, но отлично работает. Надо запереть помещение.
Я включила чайник. Увы, разум Жози день ото дня делается хуже. До возвращения Даны мне придется тщательно следить за порядком в доме, вечером лично закрывать все двери и окна, задвигать все запоры.
– Жозя, ты хорошо знаешь Евстигнеевку? – перешла я к иной теме.
– Конечно, – заулыбалась пожилая дама, – живу здесь… э… уж и не вспомнить, с какого года. Дом и участок Матвею Витальевичу выделили как профессору.
– У тебя тут много знакомых?
– Никого.
– Совсем?
– Абсолютно, – уверенно ответила старушка.
– Но как же так? – усомнилась я. – За столько лет вы ни с кем не подружились?
– Были когда-то приятели, – заулыбалась Жозя, – и чай вместе пили, и танцы устраивали… Но потом кто умер, кто переехал. А нынешних я не различаю, просто здороваюсь вежливо.
– Говорят, тут из старожилов осталась Людмила Захаркина.
– Кто? – переспросила Жозя.
– Людмила Захаркина, – повторила я.
У старушки на лице появилась озабоченность.
– Захаркина, Захаркина… И давно она в Евстигнеевке?
– Вроде очень много лет, живет в лесу, за речкой.
– Не припоминаю. Наверное, склероз начинается, – грустно заметила Колоскова. – А зачем тебе понадобилась эта Захарова?
– Захаркина, – поправила я. – Понимаешь, мне надо в город. Вот уеду, а ты одна останешься…
– Конечно, – засмеялась Жозя, – я никуда не убегу.
– Вдруг заскучаешь?
– Ну уж нет!
– Или захочешь чего… Просто я подумала, если Людмила твоя добрая знакомая, может, привезти ее сюда? Вместе вам веселее будет, и мне спокойней: у тебя компания, не затоскуешь.
Жозя поставила на стол чашку и сердито взглянула на меня:
– Это Данкина работа? Выставила меня маразматичкой? Не приспособленной к жизни идиоткой?
– Что ты! – замахала я руками. – Мне самой в голову мысль пришла. То есть не об идиотизме, конечно.
– Хватит! – буркнула Жозя. – Я не нуждаюсь в няньках! Как видишь, самым наилучшим образом сварила себе какао. Ничего не перепутала, не поставила кастрюльку в холодильник, водрузила на плиту. Спасибо за заботу! Меньше всего желаю видеть в собственном доме старух невесть откуда. Кстати, я расчудесно могу жить в одиночестве, без тебя. Придумала меня пасти! Еще плакат на заборе повесь: «Жозя – дура». Кстати, хочешь чашечку какао? Я обожаю этот напиток и замечательно его варю. И вовсе не являюсь кретинкой, да!
– Прости, пожалуйста, – пробормотала я, – я глупость сморозила.
– Ничего. И не вздумай сюда мне подружек таскать, – уже спокойнее продолжала Жозя. – Недосуг мне с бабками болтать, птицы заботы требуют. Уезжай на работу, не беспокойся.
– Ладно, ты только двери запри.
– Днем? Вот уж глупость! В Евстигнеевке спокойно, – заявила старушка.
– Жозя, ты ведь пойдешь в птичник?
– Ну конечно.
– Вольерная расположена далеко от входа, там шумно. Вдруг злой человек проникнет в дом?
– Зачем?
– Обокрасть, например, захочет.
– У нас камеры! Вся деревня в курсе. Побоятся даже к калитке приблизиться, – торжественно объявила бабушка.
– Аппаратура давно сломалась, сейчас камеры – просто муляж, – парировала я. – Кстати, ужасно глупо не позвать мастера, не отремонтировать систему.
– Откуда ты знаешь? – изумилась Жозя.
– Случайно выяснила.
Я решила не сообщать старой даме о визите Лиды. Не стоит нервировать ее рассказом о том, как по ее дому ночью бродила новая невестка. Как только Дана поправится и выйдет из больницы, я немедленно посоветую ей не только исправить видеотехнику, но и уволить болтливую Зину, но пока пусть все течет по-прежнему. Жозя и так взбудоражена, ни к чему ей новые стрессы.
