Дарья Донцова - Фигура легкого эпатажа
— Чем?
— Деньги стырила. Миллион!
— Неправда! — подскочила я. — Когда вылезала в окно, пачки остались на полу!
Язык прилип к гортани. Ну все, выдала себя! Но домработница не заметила оплошности «экстрасенса».
Мара почесала в затылке.
— Тебя сюда точно господь послал. Ну-ка скажи, кто мне в белье пузырек подсунул?
— Какой? — растерялась я.
Домработница прищурилась.
— Сама знаешь, ведь ясновидящая!
— Говорила же, не полностью способна картинку восстановить, пробелы случаются.
Мара нахмурилась:
— А ментов тут у нас было… тьма! Знаешь, что они подозревают?
— Ну?
— Кто-то хозяина отравил.
— Да?
— Вроде как надоел он всем со своими скандалами, и кто-то из домашних его… того… — деловито заявила Мара. — Я очень внимательно беседу Анны Валерьевны с Владимиром слушала.
— С кем? — насторожилась я.
— С ментом главным, его Владимиром зовут. Так вот, он предположил, что Михаила Петровича обманули: наняли Лауру и велели ей стырить бабки, а потом поднести Антонову яд.
Я потрясла головой, но ничего не сказала. А Марина, не замечая моего волнения, неслась со своим рассказом дальше.
— Под подозрением все: Костя, Лана, Кира, Ася, Галя. А мне, похоже, совсем каюк.
— Почему?
Мара встала, распахнула просторный гардероб и стала рыться в белье, приговаривая:
— Куда же он подевался?
— Кто? — спросила я.
— Да, понимаешь, утром стала я одеваться, — нервно зачастила домработница, — а из мешка с трусами пузырек выпал. Из темного стекла, пробкой закрыт, пустой совсем. И как он ко мне попал? Кто сунул? Ясное дело, там яд был, которым Михаила Петровича отравили, а я его в руках вертела. Понимаешь? Подставить меня хотят. Помоги!
— Попробую, — кивнула я. — Знаешь, тебе и правда повезло. Вот мои документы, читай.
Мара схватила книжечку.
— Частный детектив? — воскликнула она. — Так, выходит, ты не ясновидящая?
— Нет, занимаюсь поиском убийц и сюда пришла не случайно.
Мара схватилась за виски.
— Мигрень начинается. Ничего не понимаю! В мозгах кавардак. А больше всего боюсь, что меня сделают виноватой. Пузырек-то был и исчез. Ну просто испарился! А там мои отпечатки пальцев. Боже!
— Глянь на другой полке, — посоветовала я.
— Здесь лежал, в пакете.
— Все же посмотри, там тоже мешок есть.
— Где?
— Нагнись.
— Ну и ну, — удивилась Мара, — ничего такого тут раньше не имелось. У меня всего один пакет с нижним бельем.
Продолжая говорить, домработница вытащила полиэтиленовый кулек, раскрыла его и взвизгнула:
— Мама!
— Что там? — бросилась я к ней.
Марина молча протянула мне непрозрачный мешок, я опустила глаза и ахнула. Внутри лежали пачки сторублевых банкнот, аккуратно перехваченные белыми полосками бумаги.
— Сколько тут? — прошептала Мара.
Я взяла пакет, вывалила его содержимое на кровать и ответила:
— Похоже, миллион.
— Боже, тот самый, что пропал у Михаила Петровича! — затряслась Мара. — Меня расстреляют!
— Не неси чушь, — твердо сказала я и начала запихивать пачки назад.
— Хозяина отравили, на пузырьке с ядом теперь мои отпечатки, деньги в моем шкафу… Если вспомнить про долг за квартиру… — пролепетала Мара. — Ой… ой… ой!
Я засунула пакет обратно в шкаф.
— Успокойся. Сказала же — помогу.
— Да, да, да… — лихорадочно бормотала Мара. — Отблагодарю, заплачу… только выручи, узнай все…
Видя, что у женщины сейчас начнется истерика, я схватила ее за плечи, встряхнула и решительно сказала:
— Немедленно возьми себя в руки! От слез и причитаний проблема меньше не станет. В вашем доме творятся чудные дела. Но их ведь кто-то затеял! Этот человек убил Михаила Петровича и решил свалить вину на тебя.
— Господи… — зашмыгала носом Мара. — Мне конец, поставят к стенке…
— В России мораторий на смертную казнь, — возразила я. — Да и раньше, насколько знаю, исключительная мера наказания к слабому полу применялась крайне редко.
Но мои разумные доводы не утешили Мару, из глаз домработницы потекли слезы.
— Послушай, — зашипела я, — хочешь выпутаться из неприятностей?
— Да, — всхлипнула Мара.
— Тогда перестань лить слезы! Никогда нельзя предаваться унынию и опускать руки, все поправимо.
— Угу, — шепнула Мара.
— Я и не такие задачки решала!
— Правда? — с робкой надеждой осведомилась Марина.
— Стопроцентно! А сейчас лучше ступай в спальню, в ту, куда намеревались поселить племянницу, и принеси мне оттуда пульт, такой серый, с тремя кнопками: красной, желтой и зеленой.
На лицо домработницы наползло выражение изумления.
— Пульт? Какой? Зачем? Откуда знаешь, где он лежит?
— Слишком много вопросов, — скривилась я. — Хочешь выпутаться из беды? Неси пульт.
Глава 15
Домой я порулила часов около трех дня. В голове крутились разные мысли.
Мало того, что я оказалась впутанной в невероятную историю, так еще Мара не сумела отыскать пульт. Сначала она в одиночестве исследовала спальню, потом, воспользовавшись тем, что в особняке в тот час никого, кроме прислуги, не было, она мне предложила:
— Сама поищи.
Я излазила всю комнату, но блокатор испарился. И что теперь прикажете делать? Тайком купить новую технику? Но у меня же нет подобных денег! Признаться в совершенном? Ни за какие коврижки! Я не люблю слов «безвыходное положение», но сейчас почти готова была их произнести.
Припарковав машину во дворе, я внимательно осмотрела другие автомобили. Похоже, ни Сережки с Юлей, ни Вовки, ни Кати дома нет. Сбегаю-ка я в супермаркет, куплю курочку и запеку ее в духовке. А пока она готовится, можно будет картошечку пожарить. Поев, домашние станут добрыми, ласковыми. Авось что-нибудь придумается насчет оживления бытовой техники.
Торговый центр находится в двух шагах от нашего подъезда, легче добежать туда пешком. А для меня дорога становится еще короче, потому что могу пролезть через проем в заборе.
Дойдя до изгороди, я испытала глубокое разочарование — пролома уже не было. Еще вчера тут зияла дыра, а как раз сейчас рабочий в ярко-синем комбинезоне и белой каске старательно приваривал новый прут.
Заметив меня, сварщик опустил руку с длинным штырем, откуда сыпались ярко-белые искры, поднял очки и сказал:
— Нельзя на огонь смотреть, глаза заболят.
Лицо рабочего было красное и слегка опухшее, что без слов говорило о привычках хозяина: небось мужик любит выпить.
— Проходьте, гражданочка, — хриплым голосом поторопил сварщик, — чего встали… Не цирк, билеты не продаю.
И тут меня осенило! Точно, безвыходных положений не бывает. Следует лишь не впадать в истерику, а шевелить мозгами, и все получится в наилучшем виде.
— Вас как зовут? — налетела я на работягу.
— Виктор Николаевич, — с достоинством представился рабочий.
— Заработать хотите?
— Сколько и чё делать? — заинтересовался Виктор Николаевич.
— Оплата достойная, работа ерундовая, — заверила я. — Вы в самодеятельности когда-нибудь участвовали?
— Караоке увлекаюсь, — признался Виктор Николаевич.
— Ну, это не совсем подходит, — вздохнула я. — В общем, придется вам одну роль сыграть. Слушайте и запоминайте.
Ровно в восемь вечера я хотела убрать грязные тарелки в посудомойку, но тут же вспомнила, что автоматическая помощница теперь просто бесполезный шкаф, и со вздохом стала ставить посуду в мойку.
— Ужасно! — простонала Юлечка. — Отчего же все-таки у нас вырубилась вся техника?
— Надо разобраться, — протянул Сережка. — Лампа, вызови, что ли, мастера…
— Хорошо, — быстро согласилась я, поглядывая на часы.
Надеюсь, Виктор Николаевич не подведет, я предусмотрительно не выдала ему аванс, просто озвучила размер гонорара.
И тут прозвенел звонок.
— Кто там? — удивилась Катя.
— Я открою, — побежала в переднюю Лиза.
С самым невинным выражением лица я открутила кран и взяла губку.
— Здрассти вам, — раздался за спиной голос. — Извиняйте, если вечерять помешал.
Я обернулась и увидела Виктора Николаевича все в том же голубом костюме и каске, только на сей раз у него в руке был потрепанный чемоданчик.
— Вот, — добродушно заулыбался рабочий, — предупредить пришел… э… в общем, тута… э… ремонт идет… линию повредили… Небось у вас СВЧ сломалась?
— И компьютеры! — заорали в один голос Лиза с Кирюшей.
— Ну надо же… — покачала головой Катюша. — Вот ведь какая странность: свет есть, а телевизоры умерли.
Сварщик снова откашлялся.
— Тута… в общем… проблема… Электричество — оно ведь по разным проводам текёт, оно бывает бытовое и техническое… ну, разного напряжения. Всякие там телики вместе с компьютерами на двести двадцать рассчитаны, но еще можно триста восемьдесят подать…
