Наталья Александрова - Наследство Марко Поло
– Ты цел? – донесся из зарослей голос второго боевика.
– Он зацепил мою ногу! – отозвался смуглый.
И тут из кустов прогремел еще один выстрел: это вступила в бой брюнетка, которая до того не подавала никаких признаков жизни, чтобы не рассекретить свою позицию.
Пуля из ее автомата срезала ветку совсем рядом с тем местом, где прятался второй боевик.
– Надо отходить, – проговорил он, отступив глубже в заросли. – Ты сможешь сам идти?
– Попытаюсь, если ты меня прикроешь.
Из кустов снова загремели выстрелы.
Боевик, раненный в ногу, ковылял, опираясь на толстый сук. Второй придерживал простреленную руку и то и дело ругался на четырех языках. Наконец, они добрались до берега. Их лодка, к счастью, была на месте.
Раненный в руку помог товарищу забраться в лодку, потом столкнул ее с отмели и запрыгнул внутрь. Второй боевик завел мотор, и лодка вышла в море.
Обогнув остров, они помчались к яхте русского миллионера.
Матросы с яхты пришвартовали их лодку, помогли боевикам подняться на борт. Врач яхты предложил оказать им первую помощь, но боевики отказались: в первую очередь они должны были предстать перед своим шефом. Поддерживая друг друга, они поплелись на корму.
Саид сидел в шезлонге на корме яхты. Рядом с ним в таком же шезлонге вытянулся хозяин яхты. Перед ними на низком столике стояли два бокала охлажденного шампанского.
Увидев своих охранников – в пыльной и разорванной одежде, окровавленных, с вытянутыми физиономиями, – Саид помрачнел.
– Ты говорил, брат, что у меня лучшая на свете охрана, – произнес он, обращаясь к Вишневскому. – Теперь я вижу, брат, что ты ошибался. Это не два лучших охранника – это две мокрые курицы!
Он еще раз окинул боевиков мрачным взглядом и снова обратился к Вишневскому:
– Извини, брат, не можешь ли ты покинуть нас на несколько минут? Я хочу переговорить с этими недоносками, а мои слова могут быть слишком грубыми для твоего благородного слуха!
– Нет вопросов, братан! – Вишневский поднял руки, вытолкнул свое жирное тело из шезлонга и поплелся к бассейну.
Саид снова уставился на боевиков и протянул:
– Вы принесли фотографии?
– Нет, шеф! – нехотя признался тот, который был ранен в руку.
– Нет? – обманчиво мягко переспросил Саид. – Но вы их уничтожили? Вы разбили его камеру? Вы убили самого недоноска?
– Нет, шеф! – повторил боевик.
– Нет? – снова переспросил Саид. – А вы, ребята, случайно, не перепутали? Может быть, вы вообразили, что работаете разносчиками пиццы и принесли клиенту вместо «Маргариты» «Четыре сезона»? И что клиент просто не заплатит вам чаевых?
– Нет, шеф! – снова промямлил боевик.
– Что ты заладил: «Нет, шеф, нет, шеф»! – рявкнул Саид. – Вы знали, что работаете на меня, и знали мои правила. Вы не сделали работу и знаете, чем это грозит!
– Да, шеф…
– Ну вот, слава богу, что-то новенькое! Да, у тебя, кажется, прострелена рука?
– Да, шеф!
– А у твоего дружка – нога?
– Так точно, шеф!
– А тебе не кажется, что это несправедливо? Я плачу вам одинаковые деньги, за эти деньги вы одинаково плохо работаете, значит, и все остальное у вас должно быть одинаковым.
– Но, шеф, так получилось…
– Получилось? Но нельзя же такие серьезные вещи оставлять на волю случая! Ну ладно, сейчас мы исправим эту несправедливость…
Саид вытащил из складок своего белого одеяния огромный хромированный револьвер, прокрутил барабан и дважды выстрелил.
Боевики дважды вскрикнули. Тому, кто был ранен в ногу, пуля Саида пробила руку выше локтя, второму – ногу чуть ниже колена.
Охранники покачнулись, но остались на ногах, поддерживая друг друга и пытаясь не показывать свои страдания.
– Вот теперь все хорошо, – удовлетворенно проговорил Саид. – Теперь я внимательно слушаю ваш доклад. Как все прошло на острове? Почему вы не убили того ублюдка и не принесли мне фотографии?
– Мы его уже застукали и начали потрошить, но в это время появились какие-то бабы…
– Что? – удивленно воскликнул Саид. – Вам помешали женщины? Вы отвлеклись от задания на каких-то шлюх? Вместо того чтобы выполнить мой приказ, вы с ними развлекались?
– Нет, шеф, мы не отвлеклись… мы не развлекались… они… эти бабы были вооружены до зубов и отлично тренированны. Они вступили с нами в бой…
– Что?! Вы дрались с женщинами – и проиграли? Я просто не верю своим ушам! И сколько же их было – двадцать? Тридцать? Пятьдесят?
– Две… их было две, шеф!
– Две? Всего две женщины и вы им уступили?
– Это были настоящие профессионалы… – проговорил боевик, с трудом держась на ногах. – Настоящие профессионалы, и они дрались, как два дьявола…
– Вот оно как! – Саид побагровел, он приподнялся со своего шезлонга и потряс револьвером. – Значит, те две женщины были настоящие профессионалы, а вы никудышные недотепы, ни на что не годные придурки!
Боевики стояли, опустив глаза в палубу. У их ног расплывались кровавые лужи.
– Я знаю, что я сделаю! – заявил Саид. – У нас свободное общество, общество честной конкуренции! Я устрою между вами соревнование. Кто из вас быстрее добежит вон до той мачты, тот останется жив. Второй погибнет. По-моему, это честные условия!
Он поднял револьвер и начал отсчет:
– Три, два, один… вперед!
Два раненых боевика устремились к заветной цели. Впрочем, «устремились» – это слишком громко сказано. Они плелись, качаясь и волоча раненые ноги, спотыкаясь и тяжело дыша. На полпути один из них упал, но собрал последние силы, поднялся на четвереньки и так и пополз дальше. Этот способ оказался более эффективным, и через несколько мучительных минут он все-таки дополз до мачты, на несколько шагов опередив своего бывшего товарища.
– Браво, молодец! – Саид захлопал в ладоши. – Больше всего я ценю в людях волю к победе. Надеюсь, вы помните условия соревнования? Тот, кто придет вторым, погибнет. Я так сказал, значит, так и будет. Главное в нашем бизнесе – держать слово.
Саид вскинул свой револьвер и выстрелил в отставшего охранника. Тот охнул и повалился на палубу.
Саид прокрутил барабан своего револьвера и направил оружие на второго боевика.
– Но, шеф, – пролепетал тот, – вы же обещали…
– Вот тебе последний урок на сегодня: никогда не верь поспешным обещаниям.
И с этими словами он нажал на спусковой крючок.
Затем он снова опустился в шезлонг и крикнул в сторону бассейна:
– Эндрю! Эндрю! Я поговорил со своими людьми и снова в твоем распоряжении!
Вишневский подошел через минуту, вытираясь полотенцем.
– Я тут немного напачкал, – проговорил Саид, показав на два трупа и кровавые следы.
– Ты же знаешь, что можешь чувствовать себя здесь как дома. Мои люди через пять минут наведут порядок.
Катер вылетел из туннеля, наполнив пещеру оглушительным ревом мотора. На середине подземного озера мотор затих, катер по инерции промчался еще сто метров, подошел к пирсу и замер возле него, плавно покачиваясь. Две женщины в камуфляже ловко выпрыгнули на пирс и зашагали к ангару.
Двери ангара открылись, оттуда выехало кресло на колесах, в котором сидел пожилой человек с коротко стриженными седыми волосами. За креслом шла еще одна женщина в камуфляжном костюме, из-под сдвинутой на лоб кепки выбивались ярко-рыжие волосы.
– Ну, чем вы меня порадуете? – нетерпеливо проговорил человек в кресле, когда до прибывших оставалось метров десять.
– К сожалению, ничем… – виновато призналась блондинка. – Там ничего не было. Эта сучка нас обманула.
– Вот как? – на лице инвалида проступило разочарование, сменившееся злостью. – Ну ничего, скоро она узнает, что мне нельзя врать… а где Луиджи?
– Мы наткнулись там на каких-то людей. Пришлось драться. Луиджи убили. Мы оставили его там.
– Ну и черт с ним. Он мне никогда не нравился. А что за люди? Что они там делали?
– Профессионалы. То ли арабы, то ли турки.
– Вот как? – Инвалид насторожился. – А не может так быть, что это они забрали пайцзу?
– Нет, не думаю. Они не знали, что это такое.
– Ты не думаешь! – раздраженно перебил блондинку инвалид. – Думать – это не твоя работа, ты должна выполнять мои приказы… впрочем, – добавил он, смягчившись, – может быть, ты и права, детка. Сейчас мы поговорим с этой девчонкой и узнаем правду. Тебе она не станет врать: ты очень хорошо умеешь задавать вопросы…
Инвалид нажал кнопку на подлокотнике, и кресло поехало вдоль пирса.
