Татьяна Луганцева - Пуд соли на сердечную рану
Зрелище было не для слабонервных, так как на барную стойку вместо горячительных напитков текли слюни и кровь.
Вдруг истерический женский голос перекрыл все остальные звуки:
– Что вы делаете? Прекратите! Помогите! Милиция! Убивают! Да нельзя же так! Вам тут не Арканзас… или как там его… не Техас!
Какой-то здоровенный детина грубо встряхнул Глашу:
– А ну заткнись, дура! Убью!
– А это не я кричу… – даже обиделась она.
«Сейчас нас обоих убьют… Ладно, не так страшно в компании-то…» – мелькнуло в ее голове. И тут же Глаша услышала громкий, оглушающий и леденящий душу хлопок. Как-то резкий, страшный и впечатляюще торжественный… До сих пор Глафира таких звуков не слышала, но почему-то сразу поняла: раздался выстрел из огнестрельного оружия.
Воцарилась тишина, все обернулись на привлекший всеобщее внимание звук. В дверях кафе на коленях стояла Антонина. Выглядела старушка ужасно: бледное лицо с размазанной косметикой, искаженное болью и гневом, следы крови на одежде, на голове криво сидящая широкая шляпа с уныло повисшими помятыми цветами. В одной руке пожилая женщина сжимала расстегнутую сумку, похожую на открытый рот, а в другой – пистолет, направленный в сторону молодых людей.
Зрелище завораживало. Вообще, можно было предположить, что на пороге появилась воинствующая карлица. И было сразу понятно, что шутить она не будет. И не из-за того, что такая «крутая», а скорее всего, потому, что просто ненормальная. Один выстрел Антонина уже произвела, а глаза продолжали щуриться, будто прицеливаясь, словно она не могла уже остановиться, раз «завелась».
– Это был предупредительный, – мрачно произнесла странная женщина и снова выстрелила, чтобы не заставлять себя долго ждать.
Глафира вздрогнула, словно ее второй раз ударило током. В зале раздались женские крики, а бутылка с остатками спиртного, стоявшая на барной стойке в непосредственной близости от людей, разлетелась вдребезги.
– А это был выстрел показательный, – сказала старушка. И добавила, вновь привлекая внимание на себя: – Я вблизи плохо вижу от старости, а вдали очень даже хорошо. Все вы у меня как на ладони, я не промахнусь, подстрелю кого-нибудь из вас третьим выстрелом, будьте уверены.
– Да вы успокойтесь, – произнес кто-то из задних рядов.
– Это довольно трудно сделать со сломанной ногой, когда никто не идет на помощь, а, наоборот, развязывает тут драку с моими друзьями, – вздохнула Тоша. Затем нашла глазами Глафиру. – Ты как?
– Ничего… вроде…
– Всем стоять и не двигаться! Глаша, ко мне. Уходим. Стреляю без предупреждения! – бросила в зал Антонина, будто всю жизнь командовала взводом.
Глаша отделилась от стены и подошла к тяжело дышащему Матвею. Его лицо заливала кровь из рассеченной брови и губы. Выглядел он совсем плохо.
– Матвей… о ужас…
– Я в порядке, уходим отсюда, – как-то не очень активно зашевелился мужчина.
– Он с нами! – крикнула Антонине Глафира, чтобы разгоряченная бабка не положила «своих».
Матвей нашел в себе силы – поднял боевую старушку на руки и вынес ее из кафе. Они отошли к жилому дому, мужчина усадил Антонину на скамейку. Та с благодарностью посмотрела на него.
– Спасибо… Крепкий парень – лицо рассечено, но сил не убавилось… Меня Антонина зовут, для друзей Тоша.
– Матвей, – представился Глашин сосед, вытирая лицо краем футболки, мгновенно окрасившейся в цвет крови.
– Ну, вы даете! – наконец-то перевела дух Глафира. – Тоша, отдайте Матвею пистолет, а то, не дай бог, снова выстрелит…
Старушка с интересом посмотрела на нее.
– Неужели ты думаешь, что я хожу с оружием и стреляю, не умея с ним обращаться? Да я в глаз вороне попаду с пятидесяти метров! Почему люди так неправильно судят о других людях? Неужели все дело только во внешности?
– А разрешение у вас есть? – усмехнулся Матвей, к тому времени уже вызвавший «скорую помощь» – хорошо, что телефон не пострадал в передряге.
– А вот и есть! Пистолет у меня наградной! – ответила Антонина, явно с долей бахвальства в голосе, что всегда присуще пожилым людям.
– Спасибо вам. Жизнь нам спасли, ваше вмешательство было неоценимым… – сказал Матвей, уважительно посмотрев на пожилую женщину.
– Не за что, – поправила та свою шляпку.
– Не ожидала, что у вас есть оружие, – заметила Глаша, тоже присаживаясь на лавочку. От пережитого у нее тряслись ноги. Да и руки тоже.
– Эх вы, молодежь, о безопасности не думаете… А я вот без оружия из дома не выхожу. Кругом одни бандиты! Как же без самообороны? – Антонина залихватски собралась закинуть одну ногу на другую, позабыв о переломе, и скорчилась от боли.
– Осторожней! А то мы так и костей ваших потом не соберем! – воскликнула Глаша. – А они, ну эти… из бара, нас здесь не найдут?
– Ты бы видела их лица! – засмеялся Матвей, сплевывая кровяной сгусток. – Вряд ли кто-нибудь рискнет нас искать, зная, что у нас пистолет.
– А если в милицию сообщат? – не унималась Глафира.
– Не сообщат, – успокоил ее Матвей. – Сами же виноваты. Да и кто поверит, что женщина старше среднего возраста, к тому же со сломанной ногой, смогла выиграть в драке?
– Самооборона! – рявкнула Антонина. – Вы на себя посмотрите, на кого похожи… Я, как крики услышала, сразу же поняла, что должна как-то проникнуть внутрь… Кстати, спасибо не за «старую» и «пожилую», а «старше среднего возраста».
– А я так вижу! – улыбнулся Матвей.
– Что медикам-то скажем? – Мысли Глаши работали очень четко, хоть голова ее и пострадала в недавней «мясорубке».
– Я найду аргументы, – ответил Матвей, зачем-то похлопав себя по карману. Вдруг спросил: – А чего вы вообще пришли в кафе?
– Здрасьте! Сам же приглашал меня поужинать в ресторан! – возмутилась Глафира.
– Да, ситуация… – вздохнул Матвей. – Не знал, что ты передумаешь и придешь сюда, да еще с такой боевой подружкой.
– А я и не передумывала. Я о тебе меньше всего думала. Просто жутко захотелось есть, вот и пошла. А с Антониной по дороге познакомились. И что? Очень неудачный ужин…
– Да тут почти каждый ужин такой. – Матвей поднял руки, словно сдаваясь, и улыбнулся. – Голод гонит отдыхающих в поселок, и случается разное.
Его поведение начало бесить Глашу, сама она не находила ни единого повода для улыбок. Так и высказала ему в лицо:
– Ничего веселого я тут не вижу!
– А мне он нравится! – хлопнула себя по здоровой коленке Антонина, не поддерживая Глашу. – Во-первых, заступился за женщину, во-вторых, ты не женщина, если не видела, как он дрался. Как лев! В-третьих, даже в такой ситуации и в таком состоянии он не потерял чувство юмора, не ругается и никого не грузит, как бы высказалась молодежь.
– Спасибо, мадам, – поцеловал ей руку Матвей.
– А ведь вас я тоже знаю – вы из нашего санатория, из люксового корпуса… – с интересом посматривала на него Антонина. – Въехали не так давно и ведете очень уединенный образ жизни. Хотя там и не с кем было вести другую жизнь, пока не появилась эта прекрасная леди. – Старушка лукаво посмотрела на Глашу.
– Именно так, – кивнул Матвей.
– А вот и «скорая»! – обрадовалась Глафира, чувствуя себя неуютно под его насмешливо-внимательным взглядом и желая отвести разговор от опасной темы.
«Скорая» ярко-желтого цвета с красными крестами загрузила в свое чрево всех троих отдыхающих, особо не разбираясь, кто из них «легко», а кто «тяжело раненный», и прямиком отвезла в единственную расположенную рядом больницу с хирургическим отделением. Потом-то злоключения странной троицы продолжатся, но пока ни «скорая», ни ее пассажиры об этом еще не знали. Почему-то последнее появление медиков восприняли как спасение, а не как продолжение приключений на свою… в общем, все знают на что.
Глава 11
В хирургическом отделении их встретила молоденькая и какая-то перепуганная медицинская сестра. Словно это было ее первое дежурство. Девушка смотрела на прибывших как на инопланетян или на своих личных врагов. Глаша не понимала, почему прибытие недужных вызвало такую реакцию. К тому же им не спешили оказывать помощь. Нога Антонины уже распухла и посинела, а о том, сколько Матвей потерял крови, доктор Ларская старалась не думать. Мужчина своим внешним видом напоминал Мистера Икса, только маска у него на лице была не черная, а красная, понятно из чего…
– Вы все из санатория? – замялась девушка, поняв, что дальнейшее промедление бессмысленно и пора приступить к выполнению своих обязанностей.
– Да. Вы даже не представляете, вот прямо все трое и все оттуда! – ответила менее всех пострадавшая Глаша. – Только странно, что вы спрашиваете об этом, а не о том, как мы себя чувствуем!
